Арабский мир в эпоху "Тысячи и одной ночи" - Эдвард Лейн Страница 10

О хатифе слышали, но никто его не видел. Он часто упоминается арабскими писателями. Обычно это носитель какой-то информации в виде советов, наставлений или предостережений.

Заканчивая здесь главу, прошу читателя иметь в виду, что суеверные фантазии, о которых в ней идет речь, распространены среди всех слоев арабского и мусульманского населения, как образованных, так и неграмотных.

Среди арабов распространены удивительные поверья в отношении функций и сверхъестественных способностей их святых, которые составляют важную часть мистерий дервишей и мало известны основной массе мусульман.

Мусульманские святые и посвященные известны под общим названием вали, или любимцы Аллаха. Наиболее выдающиеся святые образуют мистическую иерархическую группу, чью власть признают все, как верующие, так и неверующие, но которые часто осуществляют свое влияние таким образом, что люди, подвергшиеся ему, не знают, от кого оно исходит. Главу, или корифея этих святых обычно зовут кутбом, что буквально означает «полюс» или «ось» и метафорически употребляется для обозначения выдающегося деятеля в гражданском, политическом или духовном смысле. Кутб святых имеет и другие определения: его называют кутб аль-гос (кутбом заклинаний помощи) или просто аль-госом[65]. Ордена, находящиеся под властью этого предводителя, называются «Омуд» (или Овтад), Ахьяр, Абдал, Ноджаба и Нокаба. Называю их в порядке старшинства[66]. Может, следует упомянуть и об ордене меньшего значения под названием Асхаб ад-Дарак, то есть «сторож» или «смотритель». Члены орденов, как таковые, неизвестны их непосвященным собратьям-верующим и часто невидимы для них. Это тем более относится к кутбу, который, размещаясь, как правило, в Мекке на крыше Каабы, невидим ни там, ни в других своих любимых местах уединения. Однако его голос часто слышим в этих местах. Когда же он или святые, находящиеся под его духовным руководством, смешиваются с обычными верующими, то они всегда выделяются среди них не сановным видом, но убогим облачением. Эти святые, а также святые низшего порядка, согласно поверьям, совершают разные чудеса, такие как полеты в воздухе, прохождение невредимыми сквозь огонь, глотание огня, стекла и т. д. Они проходят под водой, в мгновение переносят себя на огромные расстояния, обеспечивают себя и спутников едой в пустынях. Как полагают, они приобретают сверхъестественную силу благодаря необычайной набожности и особенно благодаря постоянному самоотречению, опирающемуся на безоговорочное поклонение Аллаху, а также благодаря услугам добрых джиннов и, как многие верят, благодаря знанию и произнесению «самого великого имени» Аллаха. Чудо, совершаемое святым, обозначается словом «караме», в отличие от чуда, совершаемого самим Пророком, которое зовется моаджиза.

Считается, что аль-Хизр и Ильяс (Илия) были кутбами. Последнего зовут посланником Корана. Относительно же первого идут споры о том, является он пророком или просто вали. Оба они, как утверждают, попили из Фонтана жизни и поэтому до сих пор живут. Принято считать, что Ильяс уполномочил на служение последующий ряд кутбов. Схожесть чудес, приписываемых кутбам, с теми, что совершал Ильяс или Илия, я отмечал в своей работе[67]. Можно упомянуть и еще одно чудо, напоминающее нам о том, как накидка Илии оказалась в руках его последователя. Святой, бывший кутбом своего времени, умирая в Тунисе, оставил ее на хранение своему помощнику, Мухаммеду аль-Ашваму, уроженцу соседнего регентства Триполи, который пожелал продать этот реликт, но ему посоветовали сохранить ее. Следуя совету, он купил накидку кутба для себя, хотя цена ее была высока. Как только накидка стала его собственностью, его охватил, как рассказывают, божественный экстаз, после чего он был наделен чудотворными силами[68].

Рассказывают, что мусульманские святые совершили бесчисленные чудеса. Написаны огромные тома историй об их удивительной жизни. Автор труда, из которого заимствована вышеприведенная история, упоминает, как достоверный факт, следующий эпизод в описании одного из своих предшественников. Когда лампа этого мусульманина, читавшего ночью в уединении священную книгу в риваке (отделении) Джабарт (шейхом которого он был) соборной мечети Аль-Азхар, потухла, указательный палец его правой руки стал излучать свет, помогший ему продолжить чтение, пока один из священнослужителей не наладил и не зажег другую лампу[69].

Из многих прочитанных мною историй подобного рода я выбрал в качестве образца нижеследующую историю, которую рассказал весьма знаменитый святой Ибрагим аль-Ховвас. «Когда началась пустыня (в ходе его паломничества из Ирака в Мекку), ко мне присоединился мужчина, опоясанный кушаком вокруг талии. Я спросил: «Кто ты?» Он ответил: «Христианин, хочу идти вместе с тобой». Мы шли вдвоем семь дней, ничего не ев. Затем он сказал: «О, монах мусульман, добудь что-нибудь из еды, поскольку нас мучает голод». Я взмолился: «О, Аллах, не унизь меня перед этим неверным. И вдруг… появляется поднос с лавашем, жареным мясом, свежими финиками и кружкой воды. Мы поели и продолжили свой путь еще семь дней. Затем я сказал: «О, монах христиан, добудь, что сможешь из еды, поскольку настала твоя очередь». Тогда он оперся на свой посох и помолился. Вдруг… появилось два подноса с количеством еды, вдвое превосходившим то, что было на моем подносе. Я был обескуражен и отказался есть. Он уговаривал меня принять пищу, но я не соглашался. Тогда он сказал: «Радуйся, поскольку я сообщу тебе две добрые вести: одна из них состоит в том, что я свидетельствую: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его», другая – в том, что я говорил: «О, Аллах, если есть что-либо стоящее в этом Твоем рабе, то дай мне два подноса». Следовательно, они добыты благодаря молитве от твоего имени». Мы поели, и этот человек, облачившись паломником, вошел вместе со мной в Мекку, где пребывал в течение года моим учеником. Затем он умер, и я похоронил его на кладбище Аль-Мааля». «Аллах, – заключает автор труда, из которого я заимствовал эту историю, – всезнающ». То есть он один знает, правдива ли эта история. Впрочем, такое заключение часто прибавляется к сказаниям, опирающимся на авторитетных духовных лиц[70].

Конец ознакомительного фрагмента