Мифы и легенды австралийских аборигенов - В. Рамсей Смит Страница 10

Наконец трясогузка Вилли набрался храбрости и выглянул из лагеря. Ночь стояла ясная, на небе не было ни облачка, и ярко светила полная луна. Он взглянул на запад и неожиданно увидел блеск молнии на ясном небе, и в тот же момент в спокойном ночном воздухе раздался голос ворона. И тут орел и трясогузка Вилли вспомнили, что еще в начале сотворения мира ворон сделал молнию своим тотемом, когда увидел ее красоту и мощь. Их охватил страх, и тогда орел велел трясогузке Вилли: «Беги в дома моих братьев и посмотри, все ли у них в порядке. Если буря уничтожит мой лагерь, я буду искать убежище у тебя». Трясогузка Вилли спешно отправился в путь и примерно через час прибыл в лагерь брата орла. Отдохнув с полчаса, он посмотрел на лагерь орла. Непосредственно над ним нависло темное облако, из которого полыхали молнии и слышались непрерывные раскаты грома, и сквозь весь этот шум до него доносился крик «Ва, вака, ва!», причем последнее слово звучало так, словно кто-то испытывал агонию.

Неожиданно яркие всполохи молний блеснули в облаках и зигзагом метнулись к лагерю орла. Яркая вспышка света озарила все вокруг. Орел бросился бежать к лагерю, где его ждал трясогузка Вилли, дрожа от страха. Добежав до лагеря, орел упал у ног трясогузки Вилли, перепуганный до смерти. Трясогузка Вилли осторожно уложил его на спину, всунул ему в рот мокрую палочку и стал ждать, пока тот не придет в себя. Они постоянно слышали ужасающие крики ворона, от которых их обоих била смертная дрожь. Они щипали себя за уши, выдирали волоски на верхней губе и засовывали траву в ноздри, чтобы чихнуть. Все это они проделывали для того, чтобы убедиться, что они еще живы и это им не снится. Затем ужасный звук пронзил их уши, и они в страхе увидели, что облако изменило свой курс и движется прямиком к их лагерю. Трясогузка Вилли поведал орлу, что происходит, и тогда орел сказал: «Отправляйся в следующий лагерь и приготовься к моему прибытию». Трясогузка Вилли помчался прочь из лагеря в поисках следующего убежища. На бегу он все еще слышал стоны ворона. И тут он увидел, как вспышка яркого огня ударила в землю в том самом месте, где находился их последний лагерь, а в следующий момент заметил, как к нему изо всех сил бежит орел.

Когда орел примчался в лагерь, он упал в изнеможении, и трясогузка Вилли стал приводить его в чувство с помощью воды. И тогда орел сказал: «Я расплачиваюсь за свои грехи. Меня преследует дух моего шурина, которого я живьем закопал в могилу в моем первом лагере. Теперь он пришел отомстить. О, куда же мне теперь бежать? Как я могу искупить жестокость, с которой я относился к моей жене? Зачем я желал тех, кто не принадлежит к моему виду? Теперь все мои надежды рухнули. У меня больше нет сына». – «Есть только один способ избавиться от этого проклятия, – сказал трясогузка Вилли, – нужно вернуться к могиле и вырыть тело твоего шурина. Может быть, его дух удовлетворится тем, что ты раскаялся в своих грехах». И тогда орел сказал трясогузке Вилли: «Я чувствую, что что-то должно произойти. Что-то должно круто изменить всю мою жизнь. Да, мы сделаем так, как ты советуешь, когда буря утихнет». – «Я думаю, – сказал трясогузка Вилли, – что буря будет преследовать тебя до тех пор, пока не сломит твое тело, разум и душу. Таково желание духа ворона».

Как только он произнес эти слова, вновь послышались вселяющие ужас крики «Вака, вака!», отчего орел и трясогузка Вилли задрожали всем телом. И тогда трясогузка Вилли продолжил: «Наши пальцы, руки и ноги, похоже, оцепенели. Нам страшно двинуться с места. Когда буря приблизилась, мы легли лицом на землю, и голос ворона стих. Немного успокоившись, орел сказал мне: «Немедленно отправляйся на поиски убежища». Я подчинился и был счастлив убраться подальше от всего этого ужаса, который окружал нас. Пробежав примерно километр, я добрался до гор, нашел укрытие под нависающей скалой и стал наблюдать за тем, как буря подходила все ближе и ближе к лагерю орла. Потом за шумом грома я расслышал голос ворона. Мне показалось странным, что порой голос ворона звучал с издевкой, словно ворона забавляли наши тщетные попытки убежать от него. Из «Ва-ха-ха!» «ва» пропало, а «ха» непрестанно повторялось и походило на резкий смех. Затем удары молнии, ярче, чем прежние, сделали темную ночь светлой как день. Огромный столб огня стал подниматься с того места, где скрывался орел. Я наблюдал за тем, как это пламя начинало обретать форму, пока не превратилось в прежний образ орла. Он радостно расправил крылья, словно был рад избавиться от того состояния, когда был наполовину человеком и наполовину птицей. Прокричав «Пиллчорке, пиллчорке!», он воспарил, поднимаясь все выше и выше, пока не оказался выше молнии, грома, дождя и бури.

Когда наступило утро, высоко в небесах я услышал голос. Потом до меня донесся шум, будто где-то бушевала страшная буря. Этот шум все приближался и приближался, пока я не увидел, как кто-то спустился на вершину горы. Это был орел. Он вернулся в состояние, которое изначально было уготовано ему Богиней Рождения, еще до того, как Отец Всех Духов одарил его разумом». Ворон во время посещения Земли в виде вспышек молнии обгорел и стал цвета сгоревшего угля. Окрас ворона из чисто-белого стал черным. Он тоже был наказан за убийство своего племянника и желание жить наполовину человеком и наполовину птицей, и за это был возвращен в прежнее состояние. Были и другие формы, которые вернулись в свое прежнее состояние бытия, но некоторые из них в результате прежних браков до сих пор напоминают кое-какие другие виды. До того как жениться на дочери ворона, орел соединился браком с семейством змей. Вот каким ужасным было состояние свадебных обычаев, позволявших животным жениться на представителях племен птиц и рептилий.

Тогда Человеческий Разум стал обдумывать все, что сказали ему оливковый тирани и трясогузка Вилли. Он ушел и стал жить в одиночестве на горе. Через некоторое время он снова явился к трясогузке Вилли и попросил предоставить подтверждение этой истории. Трясогузка Вилли сказал Человеческому Разуму: «Ты видел семейство летучих мышей, утконоса и некоторых представителей ящериц? Когда-то они являлись отпрысками птичьих племен, но потом сочетались смешанными браками с животными и рептилиями» [16]. Человеческий Разум оглянулся и увидел, что трясогузка Вилли говорит правду.

Затем Разум удалился спокойно все обдумывать. Между тем шли годы, и поколение за поколением приносило большие и чудесные перемены. Человеческий Разум снова спустился с вершины горы и поселился среди животных, птиц, рептилий и рыб. Он изучал их образ жизни и накапливал знания о них. Все виды теперь сочетались браками со своими собственными сородичами и, таким образом, возвращались к обычаю, установленному Богиней Рождения. Он видел, как сорока со своим компаньоном сооружала гнездо и дом. День за днем он с восхищением наблюдал за происходящим. В один прекрасный день, когда гнездо было готово, он увидел, что одна из птиц теперь сидит в гнезде, и поинтересовался почему. На другой день, когда гнездо пустовало, он заглянул в него и обнаружил там то, что сначала принял за маленький камушек. Это было первое яйцо, которое он увидел. Через некоторое время он заметил, что птицы подлетают к гнезду, держа что-то в клювах. И тут он увидел, как из гнезда высунулась маленькая головка. Это крайне возбудило любопытство Человеческого Разума, и он стал внимательно наблюдать за поведением животных, птиц, рептилий, ящериц и всех живых созданий. Он заметил, что все они самовыражались в соответствии со своей природой, и в результате происходило воспроизводство каждого конкретного вида.