Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - Уильям Бернстайн Страница 100

«Гардиан» обратилась к читателям с просьбой «изучить расходы ваших парламентариев». Газета указывала, что материалы по каждому законодателю вынесены в отдельный раздел, заодно с фотографиями, и инструктировала, как оценивать документы по четырехбалльной шкале – от «не представляет интереса» до «необходимо изучить». Откликнулось свыше 29 тысяч читателей; за несколько дней они просмотрели массу слипов, гостиничных счетов и прочих финансовых документов. Когда «туман рассеялся», шесть министров, тринадцать членов парламента и пять пэров либо подали в отставку, либо отказались от переизбрания. Шестерых растратчиков осудили и приговорили к тюремному заключению, в среднем на пятнадцать месяцев.

Газета провела «умную» атаку на казавшуюся непреодолимой информационную стену. Судьба благоволит тем, кто подготовлен; за десять лет до этого скандала «Гардиан» взяла на вооружение одну из самых передовых медийных технологий – и трижды подряд получала премию Международной академии цифровых искусств и наук за лучший новостной сайт. Также газета занимает верхние строки государственного рейтинга открытых данных. Многие изменения в коммуникационных технологиях, описанные на страницах этой книги, и реакция на них как бы воспроизводят достижения предыдущих времен, но вот пример действительно нового – практически универсальный доступ к океану событий и дат.

Эпизоды с Лоттом, католическими священниками-педофилами, Каннингемом и английскими парламентариями-растратчиками демонстрируют три характеристики новой прессы. Первое – чем шире охват Интернета, тем больше вероятность того, что он победит в состязании с традиционной прессой. Второе – нынешняя армия писателей и блогеров живет в основном далеко от традиционных центров власти, таких как Вашингтон и Лондон, а потому не связана никакими ограничениями и социальными конвенциями, в отличие от столичных жителей; по словам Арианны Хаффингтон, они «по-настоящему свободны от необходимости сотрудничать и заигрывать с властями». И последнее, но не менее важное: солдаты этой новой армии способны кооперироваться друг с другом так, как раньше и помыслить было невозможно. Мечта Хайека о широком распространении знаний неожиданно воплотилась в Интернете: впервые в истории человек, обладающий уникальным знанием, может сообщить о нем всему миру. У него целых три способа, раздельно или вместе, в любой комбинации: создать свой блог, воспользоваться помощью других блогеров, обратиться к традиционным СМИ.

Как говорит Эрик Шуренберг, бывший редактор «Тайм»:

Мы все думали, что только мы способны рассказывать о новостях, поскольку нас этому учили, мы профессиональные журналисты, у нас есть доступ к важным источникам. Но единственным, чем мы и вправду обладали, в отличие от других людей, был печатный станок. С появлением Интернета мы узнали, что писать способно множество других людей, а наши читатели обнаружили, что не нуждаются в нас, они и сами могут найти источники информации.

Те, кто предсказывает медленную кончину традиционных газет, часто ссылаются на авторитетные мнения источника и вспоминают о смелости «Нью-Йорк таймс», опубликовавшей «Пентагоновские бумаги». Они спрашивают, способна ли какая-нибудь из нынешних ослабленных, принадлежащих корпорациям газет на нечто подобное. Этот спор не имеет смысла, поскольку, как уже упоминалось, Интернет и социальные сети взяли на себя историческую роль газет – широкое распространение информации. В эру Интернета Дэниелу Эллсбергу не понадобились бы услуги «Нью-Йорк таймс».

Нынешние Эллсберги могут за секунды копировать самые длинные на свете документы и сохранять их на крошечных флешках (или на перезаписываемых дисках якобы с песнями Леди Гаги, как поступил рядовой Брэдли Мэннинг, скопировав огромное количество военных документов для «Викиликс»). Затем эти документы распространятся по планете со скоростью света, их видят миллионы людей. Газета «Нью-Йорк таймс» по-прежнему остается участником процесса информирования, но уже не в состоянии им управлять.

Интернет фильтрует и отсеивает информацию так, как не могли себе вообразить традиционные СМИ и ТВ, поскольку те все-таки, что называется, во многом оторваны от земли и физически не могут уделять внимание всем новостям и подвергать их анализу. Конечно, в Интернете нередко появляется ложная или неточная информация, но часто используемые уважаемые сайты, такие как FactCheck.org, постепенно опровергают выдумки – по крайней мере, показывают, насколько нелепы убеждения и домыслы тех, кто верит, что полет американцев на Луну – инсценировка или что события 9 сентября 2001 года организовало ЦРУ.

«Мейнстримные» журналисты знают, что блогеры немедленно проверяют достоверность фактов, а потому честные репортеры признают, что стали гораздо осторожнее в своих публикациях. Самые лучшие газеты получают выгоду от информационной полноты Интернета, особенно от аналитических разборов, осуществляемых миллиардом пользователей. Официальные медиа, конечно, продолжают играть важную роль в новостном процессе, но они утратили способность утверждать с предельно честным выражением лица, как делал телеведущий Уолтер Кронкайт, заканчивая свои передачи: «Так все и было».

Но разве Сеть не является пристанищем различных сумасшедших, анархистов, хулиганов, не умеющих себя вести и распространяющих слухи и клевету? Разве она не сузила границы любознательности наших детей, не уменьшила уровень грамотности, не свела к нулю аналитические способности? Разве не погубила – или, по крайней мере, не девальвировала – профессию журналиста, того, кто в прежние, золотые годы дважды проверял свои источники, взвешивал все доступные мнения, отвергал личные взгляды и выдавал сбалансированный и информационно насыщенный текст?

Лет сорок-пятьдесят назад тревогу вызывали способность Орсона Уэллса обманывать нацию и умение Франклина Рузвельта главенствовать в радиоэфире. Если уж совсем углубляться в историю, можно вспомнить, что Платон недолюбливал поэзию и прочие «имитирующие» искусства, что католическая церковь всячески противилась переводу Библии на национальные языки, что монах Филиппо де Страта предупреждал, будто «юная девица, читающая печатные книги, уподобляется служительнице борделя». Подобные критические замечания стары как мир, в них заинтересована коммуникационная элита, столкнувшаяся с неизбежной утратой статуса и потерей доходов.

Вот еще один аргумент против «всемирной паутины»: Интернет «перестроил наши мозги», лишил нас умения сосредотачиваться и глубоко задумываться. Самый известный поборник такого мнения – Николас Карр – написал знаменитую статью в журнале «Атлантик мансли» «Гугл нас оглупляет?» и книгу «Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами».

В доказательство Карр приводит собственные анекдотические наблюдения и лабораторные эксперименты, доказывающие, что Интернет оказывает влияние на память и концентрацию внимания, а движение глаз при чтении веб-страниц отличается от того, которое сопровождает чтение печатной страницы. Карр особенно подчеркивает, что долгие часы работы интернет-серфинга меняют метаболизм мозга, что подтверждается снимками МРТ.

Его наблюдения не удивят исследователей мозга; нервная система человека чрезвычайно «пластична» и способна перестраиваться при смене деятельности, меняются даже синапсы – специфические контакты нейронов, обеспечивающие передачу сигнала от одной нервной клетки к другой. Слепота, к примеру, изменяет структуру зон полушарий головного мозга, отвечающих за зрение, и стимулирует развитие зон, особо чувствительных к звуку и осязанию.