Война и мир Ивана Грозного - Александр Тюрин Страница 103

21 сентября польский князь Збаражский и вовода брацлавский Филлиповский с польской, венгерской и немецкой конницей атаковали под Торопцом отряд кн. Хилкова, что тревожил своими налетами вражеские войска.

Вначале ратникам Хилкова удалось заманить противника на подрубленный мост и уничтожить оказавшихся в воде вражеских воинов. Но потом конница Хилкова была опрокинута ударом польской тяжелой (панцирной) кавалерии и потерпела поражение, потеряв около 300 человек.

В течение лета-осени продолжались разорительные набеги литовских магнатов и казаков-черкасов на русские земли.

Как свидетельствует пан Я. Зборовский: «Король приказал черкасскому воеводе производить с своими людьми как можно больше нападений на Московскую землю. С другой стороны велел Филону с теми людьми, которых у него несколько тысяч, преимущественно волонтеров из князей и шляхты литовской и с пехотой, нанятой на королевские деньги, разорять Московскую землю и предпринять осаду Невля и Озерищ». [58]

Видно, что король Стефан Баторий — при больших деньгах, раз использует дорогостоящую наемную пехоту для грабежа. Взносы в антироссийскую кассу вносят и германские правители, и, скорее всего, сюзерен трансильванского выскочки, султан турецкий — владыка самой могущественной и богатой державы в нехристианском мире. А вот та рыцарственность, которую приписывает Баторию сладкоголосый хор из Карамзина, Радзинского и прочих российских полонофилов (это еще не считая тех хоров, которые поют в Польше, Венгрии и т. д.), не видна даже под микроскопом. Воюет король зло, жестоко, не останавливаясь ни перед чем. Не задействованные в главном походе иррегулярные «волонтеры» (то есть орды грабителей) используются для разбойных нападений на русские города и веси. В результате таких нападений русская земля пустеет, точно также, как от набега крымцев или ногаев.

В псковской земле, 29 сентября, поляками был зажжен и взят Невель, а 12 октября — Озерище. Крепость Заволочье, во главе с В. Сабуровым, отбивала в течение трех недель польские атаки, но была взята 23 октября — воевода получил смертельное ранение.

Пан Миколай Синявский, атаманы Никита и Бирулла во главе казачьих шаек грабили Смоленские земли.

Оршанский староста Филон Кмита, уже провозглашенный смоленским воеводой, с девятью тысячами литовской рати идет к Днепру. Он собирается сжечь окрестности и посады Смоленска, а затем, пройдя по дорогобужским и белевским волостям, соединиться с польским королем у Великих Лук. Специализацией пана Кмиты на последнем этапе ливонской войны является «обезлюживание» западных окраин Московской Руси.

Однако в деревне Настасьино войско Кмиты было внезапно атаковано отрядом воеводы Ивана Бутурлина и «сбито с станов», стало отступать. На следующий день Бутурлин нагнал Филона Кмиту на Спасских лугах, в 40 верстах от Смоленска, и полностью разбил его, взяв все пушки и 380 пленных. Смоленск был спасен от разорения. Истребив всех русских пленников (а это, в основном, были обычные крестьяне), пан Кмита поспешно вернулся в Оршу.

В ноябре 1580 шведский полководец Понтус Делагарди входит в Западную Карелию и берет 4 ноября Корелу (современный Приозерск), уничтожая всех жителей города — 2000 русских. Кстати, на протяжении последних двадцати лет псевдорики уверяют, что Приозерский район — это исконная финская земля, которую коммунисты забрали в «зимнюю войну» 1939/40. Нет, история говорит о другом, Корельский уезд — древняя русская земля, которую враг взял в 1580, истребив всех ее защитников и жителей.

В Эстонии шведы осаждают крепость Падис, в 6 милях от Ревеля. Осажденные, под началом воеводы Чихачева, терпят страшный голод, питаются соломой и кожей, но сдерживают противника в течение 13 недель. В декабре 1580 шведы берут город вторым приступом и уничтожают всех его защитников.

В том же 1580 г. Большая Ногайская орда нападает на юго-восточные рубежи Руси. Это провоцирует восстание луговых черемисов.

Царь, исполняя решения Земского собора, о поисках замирения с Польшей, направляет на переговоры с королем послов Клементьева, Пушкина и Писемского. Однако предательство стольника Д. Бельского, перебежавшего в мае 1581 на польскую сторону и, видимо, поведавшего о некой неустойчивости в высших московских сферах, приводит Стефана Батория к мысли, что он способен полностью разгромить царя Ивана и взять Москву.

В декабре 1580 — марте 1581 польско-литовская шляхетская конница совершает рейд по новгородской земле, доходя до озера Ильмень. В ходе этого рейда, в феврале 1581, отряд пана В. Жабки (звучное таки имя) внезапным ночным ударом захватывает городок Холм. В марте польско-литовская конница под командованием Филона Кмиты сжигает Старую Руссу, вскоре набег на этот город повторяется.

В псковской земле поляки и литовцы берут многострадальный город Воронеч (до этого его страшно опустошил Витовт), в Ливонии — замок Шмальтен. Вместе с войсками герцога Магнуса польско-литовские отряды опустошают Дерптскую область до Нейгаузена и русских границ.

В начале 1581 шведско-французский генерал Понтус Делагарди покидает разоренную им Западную Карелию и, теперь уже в Ливонии, осаждает крепость Везенберг, которая сдается в марте после сильного обстрела.

Для третьего решающего похода на Русь король Стефан Баторий берет деньги у герцога прусского, курфюрстов саксонского и брандебургского, этот последний выделил 50 тысяч талеров — причем, не за красивые польско-венгерские глаза. Бранденбургские Гогенцоллерны получили от поляков права на наследование Прусского герцогства. В феврале 1581, на сейме, король предлагает двухлетний побор на военные цели — шляхта соглашается, потому что надеется на огромную военную добычу в завоеванной Московии. Впрочем, деньги выколачиваются из податного населения.

Дневник пана С. Пиотровского, секретаря королевской канцелярии, участника походов Батория, дает нам любопытные сведения о стране «золотой вольности», высылающей массы «освободителей» на Русь.

Пиотровский пишет, что десятки московских «шпионов» в Литве во время пыток признались, что хотели «поджечь Вильно» и «убить самого короля», после чего были казнены. Черкасы поймали некоего православного Невенгловского, который хотел с семьей перейти в Московское государство. Иезуиты обращают этого человека в католичество, после чего его приговаривают к четвертованию, но, по просьбе отца иезуита Поссевино, с невинным поступают «милостиво», вначале казнят, а потом четвертуют. Епископ виленский собирает еретические книги, какие только есть в продаже, и публично сжигает. Король отнимает земли у полоцких русских церквей и отдает иезуитам, чтобы наставлять местное население «в христианском духе и нравственности». [59]