Изабелла I. Крест королевы - Лоренс Шуновер Страница 103

— Я не позволю ему уехать, но и не стану платить ему десять тысяч мараведи, — твёрдо заявила Изабелла. — Скажи маркизу, чтобы он выплачивая ему по три тысячи в месяц из моих собственных фондов. Эта сумма почти равняется оплате профессора в Саламанке; она даст возможность Колумбу жить вполне благополучно. Пусть маркиз продолжает платить до окончания войны. А там посмотрим...

Колумб согласился принимать деньги и не покинул Кастилию. Он говорил о своей мечте трём христианским королям: королю Жоао в Португалии, королю Карлу во Франции, королю Генриху в Англии. Только четвёртый, вернее, четвёртая — королева Испании Изабелла продемонстрировала свою веру в его мечту, назначив ему регулярную плату, достаточную для достойной жизни, выплачиваемую из денег, которые она сумела получить (он знал об этом), заложив драгоценности короны. Её вера крепила его веру, и он ждал окончания войны, благодарный и полный надежд...

Осенью года 1491-го со дня сотворения мира город Гранада, отрезанный от всего мира и осаждённый с суши и моря, начал испытывать недостаток продовольствия. Бурные внутренние противоречия вылились в восстание против султана Абдуллы. С красных стен Гранады мавры смотрели на волшебный город Санта-Фе, построенный Изабеллой. Бесконечные караваны мулов тянулись по равнине и разгружали продовольствие в городских складах. Мавры, обречённые на пищу из варёных кошек и собак, перемолотых в муку пальмовых листьев, из которой выпекалось подобие хлеба, голодали, болели и умирали. Оказалось, что болезни, вспыхнувшие в Гранаде под воздействием осады, не распространялись среди христиан. Санта-Фе был слишком чистым, слишком продуваемым ветрами городом, и здесь слишком хорошо следили за гигиеной, чтобы болезнь могла появиться. Его госпитали, отмеченные красным крестом, были пусты.

Сломленные духом подданные султана обращались к нему сначала с просьбами, а потом и с требованиями о мире. Глядя в их истощённые лица, он обещал им мир. Герольд мавров, переодетый крестьянином, выехал из Гранады глубокой ночью, спрятав в своём тюрбане лист пергамента, на котором был отпечаток правой ладони руки Абдуллы, выполненный зелёными чернилами. Он вёз верительную грамоту полномочия султана на переговоры с противником.

Таким образом были начаты секретные переговоры о мире. Гонсалво де Кордова, прекрасно владея как языком мавров, так и дипломатическим искусством, часто встречался по ночам с посланцами Абдуллы. Иногда встречи происходили в хижине за стенами города, иногда в стенах самой Альгамбры в сердце Гранады.

Шаг за шагом, пункт за пунктом, ночь за ночью разрабатывались условия капитуляции. Внешне договор был умеренным; непомерная восточная гордость мавров успокоилась. Они сохраняли свои законы, им разрешалось исповедовать свою религию. Но не оставалось никаких сомнений, кто победил в этой войне.

В течение семи столетий испанские короли — каждый в свою очередь — воевали с маврами и терпели поражение. Теперь, по прошествии семи веков, мавры капитулировали перед женщиной...

25 ноября 1491 года последний эмир покинул свою столицу, чтобы встретиться с победителями и подписать отречение от престола. Его последним приказом был приказ соорудить специальный проход, через который он должен был проехать. Команда была выполнена; ворота, обнесённые стеной, так и остались закрытыми. Мавры никогда не тронули камни, которые скрепляли позор султана; и ни один испанец не мог тронуть памятник великой победы христианства.

В шатре на берегу реки Ксенил в окружении множества христиан Абдулла летящей арабской вязью золотыми чернилами, рыдая, поставил свою подпись под договором, согласно которому суверенитет над государством Гранада передавался Испании. Изабелла и Фердинанд поставили свои подписи. Договор о капитуляции стал одной из последних бумаг, которые Абдулла увидел собственными глазами. Он отправился к своему африканскому родственнику, султану Феца, который, когда пала Гранада, предложил ему убежище. Султан Феца выколол Абдулле глаза в качестве наказания за потерю Гранады, арабской части Испании, и заключил его, слепого, в тюрьму за городом, где тот вскоре и умер.

Сразу же после того как договор был подписан, большой отряд солдат под предводительством кардинала Мендосы вошёл в город, чтобы успокоить и накормить голодающих жителей, поддержать в Гранаде порядок и безопасность для въезда короля и королевы. Вскоре знамя с огромным серебряным крестом уже реяло в ярком солнечном свете на самой высокой башне Альгамбры. Восемьдесят тысяч испанцев, с нетерпением ожидавшие этого, разразились криками радости и победы, падая на колени и целуя землю, которая теперь стала испанской. Некоторые из них поседели за время войны с маврами; всем им теперь было разрешено называть себя конкистадорами, то есть победителями. Закончилась не только долгая война, пришёл конец целой эпохе — эпохе господства враждебной культуры. С торжественным чувством исполнения важной миссии Фердинанд и Изабелла вступили в своё новое королевство.

Волоча за собой цепи, христианские пленники с жёлтыми лицами выходили из своих темниц и целовали ноги королю и королеве, орошая землю слезами. Полные сочувствия к ним, испанские солдаты с помощью инструментов сбивали кандалы — трудная задача, потому что железо мавров было крепким. Но счастливые пленники даже не морщились от боли, и, когда кандалы наконец-то падали на всё растущую их груду на земле, они, размахивая ослабевшими руками, танцевали на почти негнущихся ногах, пели и кричали от счастья, по их впалым щекам в длинные, нестриженые бороды катились слёзы. Изабелла разослала эти цепи по всем церквам Испании, чтобы они как драгоценные реликвии хранились в веках...

Изабелла рука об руку с Фердинандом гуляла в цветущих садах Альгамбры. Это были первые часы освобождения от опасностей, неприятностей, тяжёлого труда и войны, которыми они могли насладиться за всё время своего продолжительного правления.

Воздух в садах был напоен запахом мирта и апельсиновых деревьев. В прозрачных водах бассейнов сверкали яркие рыбки. Спокойствие вечера нарушалось лишь плеском воды в многочисленных фонтанах и далёким перезвоном колоколов. Стояла весна, мягкая и прекрасная весна 1492 года, обещавшая изобилие, процветание и мир — мир, спустя столько военных лет.

На Изабелле было шёлковое платье, на шее сверкало рубиновое ожерелье. Фердинанд открыл сокровищницы мавров и приказал провести полную инвентаризацию этих почти неисчислимых богатств. Башни Альгамбры уступили добычу, собиравшуюся почти семь веков: золото и бесценные произведения искусства мавров, — победителям христианам. На деньги мавров Изабелла выкупила свои драгоценности у ростовщиков Валенсии.

Следуя на небольшом расстоянии за монархами, гулявшими среди цветов и фонтанов, Беатрис де Бобадилла сказала своему мужу:

— Мне она больше нравится в шелках, чем в стальных доспехах.

— Она великолепна и в том и другом, — отозвался Кабрера.

— Ты сделал её королевой, Андрес.

— О, перестань!..

— Да, это так. В тот далёкий день ты провозгласил её королевой, отдал ключи от Сеговии и дат деньги на её первую войну.