Юрий Звенигородский - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) Страница 103

Взяв Галич, он покорил Углич, перебив там всех своих обидчиков, которые совсем недавно хотели его умертвить. Расправа была жестокой. Война и ее последствия становились все более необратимыми.

А тут как раз произошло событие, которое продлило «розмирие». Василий Васильевич поссорился с Дмитрием Шемякой. Да так, что тот бежал от него из ссылки в Коломне и присоединился к старшему брату у Вологды. Армия противников Москвы усилилась, когда к ней примкнули «князя Дмитрия братни дворяне пятьсот человек». Отборный отряд настоящих бойцов.

Весной 1436 года рать Василия Юрьевича выступила к Москве. И опять враждующие стороны сошлись на земле Ростовской. Как будто она была предназначена для решения наследственной проблемы. Битва произошла «у монастыря святого Покрова на Скорятине в Ростовской волости» 14 мая 1436 года. Первоначальный успех дружин старших Юрьевичей затем превратился в их полное поражение, Василий Косой успел убежать. Но недалеко. Его настигли и отправили в Москву. А там…

Летопись рассказывает: «И встретил его князь великий… а с ним князь Дмитрий Юрьевич Меньшой, да в ту же пору служил князю великому еще Иван Баба из друцких князей, — изготовив копья, сошлись вместе и бились, и побежал князь Василий. И князя Василия схватили и, приведя в Москву, ослепили его».

Очередное «выкалывание глаз» по приказу Василия II произошло 21 мая. Теперь ослепший князь Василий Юрьевич получил то самое, «историческое» прозвище — Косой.

Многие его соратники были казнены. Все союзные войска, которые воевали с Москвой, фактически прекратили свое существование. Победа великого князя была полной.

* * *

На этом, собственно, активная политическая роль Василия Косого и закончилась. Остаток жизни он провел вне борьбы за Московский престол и ушел из жизни в 1448 году. Погребен был все же в Москве, в княжеской усыпальнице — храме Архангела Михаила. Правда, чуть ранее, в 1445 году, по летописи: «Москва погорела в полуночи — с Кремля, от собора Архангельского, когда в нем скрывались в осаде, и многие люди сгорели, а иные задохнулись». Но гробницы князей сохранились. Как мы знаем — князя положили в одной могиле со своим отцом и младшим братом, который в решающей битве за Москву выступил на противной Василию Юрьевичу стороне.

Жизнь разводит, а смерть соединяет. Так гласит поговорка.

* * *

Но если бы война за власть на этом закончилась! Отнюдь. Оставался еще один непокорный брат — Дмитрий Шемяка.

И с ним 13 июня 1436 года, после ослепления Василия Косого, Василий II заключил докончальный договор, где сын Юрия признавал себя его «молодшим братом». Кстати, по этому договору не только Дмитров, но и родовой, отстроенный Юрием Дмитриевичем Звенигород переходили Москве, прямо в руки Василия Васильевича. Что делать! За поражения надо платить. Пусть даже и отцовским наследством.

Пройдет несколько лет, и Дмитрий Шемяка станет настоящим кошмаром Василия Васильевича. Они будут воевать долго и упорно.

При этом, в 1439 году, когда к Москве «подходил царь Магомет», великий князь выколет глаза еще одному своему врагу — Григорию Протасьеву, не забыв ему пособничество Орде при поражении русских войск в одной из битв.

«Игры» с ослеплением не закончатся добром, как мы знаем, и для самого Василия Васильевича. Осуществят это враги его (хотя это приписывают почему-то Дмитрию Юрьевичу), мстя за всех наказанных великим князем. Отчего затем появится в древнерусской литературе известная «Повесть об ослеплении Василия II». В ней все супостаты Московского правителя являются заведомо отрицательными персонажами. А сам он — чуть ли не невинным младенцем.

Следуя летописи, дело было так: «В год 6954 (1446). Князь великий вернулся от царевича из плена (из Орды. — К. К.-С.) на Дмитриев день в Переяславль и пришел в Москву. И сговорились князь Дмитрий Шемяка да князь Иван Андреевич Можайский, а с ними замышлял зло в Москве и Иван Старков да кое-кто из купцов и из монахов Троицкого монастыря, — и пришли к Москве изгоном князь Дмитрий да князь Иван, а князь великий был в Троицесергиевом монастыре. И князем великим сел Дмитрий в Москве, а князь Иван в Троицесергиевом монастыре схватил князя великого Василия и, приведя в Москву, ослепил его месяца февраля в тринадцатый день (выделено мной. — К. К.-С.)».

Так Шемяка ли ослепил своего двоюродного брата или все же (по летописи) бывший союзник великого князя — Иван Андреевич?! А обвиняли и обвиняют именно сына Юрия исключительно по причине того, что он познал затем сладость великокняжеской власти.

Временами казалось тогда, что для достижения окончательного мира необходимо было ослепить еще большее количество взаимных недругов…

Итак, Дмитрий Шемяка успел побыть на Московском престоле, и его называли великим князем. При этом он, чуть позднее, сделал то же, что и его отец: «собрал епископов со всей страны, и честных игуменов, и священнослужителей, и приехав в Углич, заставил князя великого поклясться крестным целованием и клятвенными грамотами, и выпустил его из заточения вместе с детьми… и дал ему Вологду в удел». То есть он в очередной раз освободил Василия Васильевича и отдал ему земли в княжеское владение, как родственному брату.

И все повторилось вновь. Ведь Василий II затем опять вернется, отомстит Шемяке, разобьет его войско. Читаем летопись: «В год [6]958 (1450). Князь великий пошел к Галичу на князя Дмитрия; князь же Дмитрий, собрав силу большую, вступил у самой стены подле города в бой, да из города ему пособляли, стреляя в ратников великого князя, но против божьей силы никак не преуспели и князя великого правды: тотчас побежал Шемяка. Чуть не схватили его, а войско его — иных перебили, а иных захватили, город же Галич взяли; помог бог великому князю месяца января двадцать восьмого, а князь Дмитрий убежал к Новгороду к Великому».

И это была — последняя битва родственников за Московское великое княжение. В Новгороде смерть настигнет князя Дмитрия Шемяку. Он был к тому времени последним из остававшихся в живых сыновей Юрия Дмитриевича. Больше претендовать на власть было некому.

* * *

Поговаривают, что Шемяка был убит по приказу Василия Васильевича. Вот как это произошло.

Год 1453-й начался без особых происшествий. Но оказался весьма символическим. Летопись перечислила главные его события: «Месяца апреля девятого погорел град Москва со двора Беклемишева. В тот же год, июня пятнадцатого, скончалась великая княгиня Софья, черницей в Вознесенском монастыре. В тот же год в Великом Новгороде скончался от отравы князь Дмитрий Юрьевич Шемяка. Тем же годом царь турецкий Царьград взял».

Таким образом, Шемяки не стало одновременно с Софьей Витовтовной, да еще и в год падения Византийской империи. Не стало «от отравы».

В Ермолинской летописи называют имя пособника убийства: «людская молва говорит, что будто со отравы умер, а привозил с Москвы Стефан Бородатый». Московский дьяк, приближенный великого князя Василия II, лично привез яд для сына Юрия Дмитриевича. Надо же как!