Wu-Tang Clan. Исповедь U-GOD. Как 9 парней с района навсегда изменили хип-хоп - Ламонт Хокинс Страница 11

Кроме того, дядя Мэтт приезжал на Стейтен-Айленд каждый раз, когда попадал в переделку, это место было его маленьким укрытием. Он привозил кассеты с живыми выступлениями из «Гарлем-Уорлд», популярного клуба, в котором принимали всех, кто хоть что-то понимал в хип-хопе, например, Grandmaster Flash, The Furious Five, Lady Smiley, Busy Bee Starski, Doug E. Fresh и Kool Moe Dee – короче, старые рэперы, которыми мы тоже заслушивались. Так я начал оттачивать мастерство хип-хопа. Так хип-хоп начал зарождаться во мне.

Я до сих пор помню, как в первый раз тусовался с RZA. Это было на вечеринке в Стэплтон-парке, куда пришли и мы с Томом. Тогда RZA устраивал небольшие домашние вечеринки с синим и красным светом, а Том доставал свои большие колонки и остальную аппаратуру и диджеил.

В тот раз мы шли в Стэплтон, чтобы подиджеить в парке. RZA тоже выступал там. Я знал его, когда он жил у нас на районе, через дорогу от моего дома на Вандербилт. Я был знаком с его братом Divine из 57-й школы. У них была большая семья, которая постоянно переезжала. В итоге, RZA на некоторое время оказался в Парк-Хилле, на верхнем этаже дома 350. Потом они переехали, ниже по улице, недалеко от 49-й школы, и прожили там довольно долго. Его дом находился рядом с тропинкой, которая вела через весь район. Все ходили там, когда возвращались из школы домой в Парк-Хилл.

Итак, RZA встал за вертушки и начал жечь. По мне, никто не мог сравниться с Томом, потому что он был моим наставником. Но RZA все равно произвел на меня неизгладимое впечатление. Был чудесный летний день, я поболтал с ним минутку, и выяснилось, что он увлечен тем же, чем и я. Тогда еще я и не подозревал, что через несколько лет он приедет в Хилл, чтобы оттянуться, и мы вспомним друг друга и станем близкими друзьями.

Наши пути как будто все время пересекались. Я постоянно видел его, чувака по имени Донди и парня, чье уличное имя было Бит, позже он умер от рака. Он был похож на Майкла Джексона, с огромной привычной афропрической и типичным большим носом. Тогда эти трое были звездами. Они ходили в одинаковых свитерах со знаками зодиака и прочей херней. Они всегда делали что-то хип-хопное, и меня всегда привлекало это, и RZA тоже.

Он был очень умным. Мне было все равно, что у тебя есть, что ты делаешь, важнее, если ты можешь стимулировать мои мысли, поговорить о чем-нибудь стоящем, если ты умный чувак. Это то, что привлекло меня в нем, потому что я ненавижу невежество. Даже в детстве я ненавидел невежественных ублюдков.

В то время он называл себя Принц Раким Аллах и был в гармонии с «Математикой» и с познанием себя. Как я уже сказал, этот мужик – гений.

Например, RZA был мастером «120». Он, Genius, и Masta Killa усвоили уроки как нехрен делать. У них с этим все в порядке.

«RZA, какова степень знания в 1–40, втором и третьем абзацах?»

И он начинал отвечать дословно.

Когда мы впервые встретились, он спросил меня: «Какую математику обсуждаем сегодня, Год?» – потому что меня звали У-Год Аллах. Так вот, это был восьмой день месяца, поэтому мы обсуждали восьмую ступень: «строить, уничтожать, священный». Мы начали с «Высшей математики»: строить – значит прибавлять; строить – это другое слово для возвышения. Когда ты строишь, ты возвышаешься от низших до высших форм жизни. Уничтожать – значит уничтожать весь негатив в пределах вашей окружности. Священный – это, иными словами, величие: мой ум священен, потому что его нельзя растворить. Другими словами, человек, обладающий знанием о себе, не может раствориться; его нельзя исказить ни в каком виде, форме или образе, потому что он знает правду о себе и своем окружении. Когда ты строишь, возвышаешься с кем-то, это похоже на встречу умов, и именно поэтому меня тянуло к RZA.

Это был период моей ботанской фазы. Я больше не общался с хулиганами. Я тусовался с Патчи, Эриком, Фо, Кенни, Томом, Майком, Абдулом, Китом, Марком, Хоуи… кучей чуваков, многие из них, повзрослев, стали кем-то по жизни. Один из них работает в исправительной системе, другой стал медбратом. Абдул, который был высоким чуваком, по крайней мере шесть футов дюймов, пытался попасть в НБА, но не смог и уехал играть за океан, в Италию. Они не были уличными отморозками. Впрочем, я и не говорю, что они были ботаниками. Но для меня ботаники – это круто, ботаники не представляют угрозы.

Вот как я сначала смотрел на RZA. Он был ботаником, но хотел быть с гангстерами. Помню, один раз я дал RZA полкило крэка на продажу. Я заработал свои деньги, а он свою долю нет. Я должен был догадаться, что он не создан для такого. Но иногда полезно пройти через это самостоятельно.

Правда заключалась в том, что мы оба не были по-настоящему уличными чуваками. Я имею в виду, мы тусовались на улицах, но на самом деле я не был там, если ты понимаешь, что я имею в виду. Нам хотелось отдохнуть, поэтому мы болтались на углу на крыльце винного погреба. Это было наше место встреч. А если нас там не было, мы зависали дома у Тома. Мы сидели там весь день и всю ночь, просто смеялись, говорили о всякой ерунде, пластинках, делали то, что делали все нормальные дети.

Единственное, что я запомнил из того времени: в магазине на углу продавали «Великих героев» (большие вкусные сэндвичи за пять баксов). Можно было купить с индейкой или ростбифом и еще взять бутылку виноградного напитка. Это было круто.

Примерно в это же время я пересекся с Method Man. Я впервые встретился с ним в школьном молодежном центре № 49. Он располагался между Стэплтоном и Парк-Хиллом, и мы все ходили в центр около пяти часов вечера, к открытию. Мы играли в баскетбол, тусовались, и нам приходилось общаться со всеми ребятами с района.

Тогда мы танцевали брейк-данс, делали гелики [16] и прочую херню. Мы надевали кроссовки Puma и костюмы: настоящие скользкие ветровки и штаны, в которых все танцевали брейк-данс, потому что они давали дополнительное скольжение на картоне. Иногда включали музыку типа Planet Rock от Afrika Bambaataa & The Soulsonic Force, или Candy Girl, или песни New Edition, которые в то время были настоящими хитами.

У Meth тогда были длинные волосы, и он мог танцевать под New Edition как ни в чем не бывало. Он делал каждое танцевальное движение так, будто заранее его отрепетировал. Когда я встретил его первый раз в 49-м центре, нам обоим было по одиннадцать лет. Это было еще до того, как он стал известен как Шакуан. Он только приехал с Лонг-Айленда и пытался прижиться, вписаться. Я увидел, как он отжигает, подошел к нему и заговорил.

Meth всегда был оптимистом и всегда был на позитиве. Даже когда нам было тяжко, он никогда не был разочарован в себе или в жизни – если только не обдолбался, но в остальное время он был полон энергии. По сей день он все еще оптимистичный чувак.

Meth жил в том же квартале, что и я, на одном этаже с Сарджи, еще одним диджеем с нашего района. Так что мы неизбежно сталкивались с друг другом и, смеясь, выкрикивали глупые шуточки.

После тусовок в центре Meth выдавал пару джемов, например, My House, My House, Panty Raider. И мы все такие: «Йоу, у чувака талант».