Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала - Алекс Громов Страница 11

Рождение двух дочерей от двух женщин. Партийное указание: вернуться «к той, что родила первой»

Но хотя некоторые биографы маршала и высказывают мысль, что он так стремился уехать на учебу потому, что устал разрываться между двумя женщинами, пребывание в Ленинграде не позволило ему отвлечься от своей сложной личной жизни – Александра Диевна несколько раз приезжала к нему в Северную столицу.

По возвращении возобновилось соперничество между двумя женщинами, которым выпал жребий любить одного мужчину. Ситуация еще больше осложнилась, когда с разницей в полгода на свет появились две девочки – дочери Георгия Жукова от двух возлюбленных.

Маргарита, как мы уже знаем, утверждала, что Эра, родившаяся на полгода раньше, была на самом деле приемным ребенком. Никаких документальных оснований для такого вывода не приводится. Но легко предположить, что соперницы не очень заботились о точности, рассказывая подрастающим дочерям историю своих отношений с их отцом.

Борис Соколов, тщательно разбирая историю двоеженства Жукова, пишет: «В 1928 году Александра Диевна, находясь у родственников в Воронежской губернии, написала, что беременна от него и приедет в Минск рожать. По утверждению внука Георгия, узнав о беременности Зуйковой, его дедушка “был в отчаянии, потому что боялся потерять Марию Николаевну, к которой испытывал серьезное чувство”. Со слов отца, матери и своего отчима A. M. Янина Маргарита Жукова так излагает дальнейшие события: “Когда Александра Диевна принесла из роддома болезненную девочку, которую назвала Эрой, она сказала Георгию Константиновичу, что больше его никогда не покинет. В ответ отец ушел из собственного дома и поселился у Яниных. Но Александра Диевна продолжала требовать, чтобы он жил с ней. А через шесть месяцев после рождения Эры в июне 29-го года Мария Николаевна родила Жукову меня. Папа потом мне рассказывал, что я была такая розовенькая, голубоглазая, просто настоящая маргаритка, что он меня назвал – Маргаритой. Месяц спустя – 6 июля – отец зарегистрировал меня в загсе в качестве своей дочери и оформил метрическое свидетельство. Так я получила фамилию Жукова и отчество Георгиевна”. Сын Маргариты Георгий добавляет: “Конечно, это вызвало бурю протеста со стороны Александры Диевны, которая то бегала за Марией Николаевной, угрожая залить ей глаза серной кислотой, то просила отдать ей Маргариту. Требовала она и чтобы Георгий Константинович вернулся домой, помог с Эрой, которая все время болела…”»

Но развязка этой истории, вполне вневременной и достойной пера лучших драматургов мира, была выдержана в самом что ни на есть советском стиле. Александра Диевна пожаловалась в партийную организацию, и коммуниста Жукова немедленно вызвали на ковер.

Кому из дочерей маршала прикажете верить – Эре и Элле или Маргарите? Думаю, что все они и правы и не правы одновременно. Каждая из двух первых жен Жукова, Александра Диевна и Мария Николаевна, от которых дочери и получили информацию, выстраивала наиболее благоприятную для себя версию взаимоотношений с первым мужем, представляя соперницу не в лучшем свете. Я полагаю, что Георгий Константинович попеременно жил то с Волоховой, то с Зуйковой, мучительно разрывался между двумя любившими его женщинами и никак не мог решить, к кому из них испытывает более сильное чувство. Похоже, что Маргарита права, когда утверждает, что Александра Диевна бывала у Жукова лишь наездами, большую часть времени проводя у родителей в Воронежской губернии. Ведь в автобиографии 1938 года Георгий Константинович отметил, что его тогдашняя жена Зуйкова «в 1918–1919 гг. была сельской учительницей, в 1920 году поступила в РККА и служила в штабе 1-го кавалерийского полка 14-й Отдельной кавалерийской бригады до 1922 года». Значит, позднее Александра Диевна в Красной Армии ни на каких должностях – писарем или кем-то еще – не служила. Возможно, вернулась в Воронежскую губернию. Не исключено, что в Ленинградское училище Жуков так стремился не только для приобретения столь необходимых военных знаний, но и в попытке вырваться из запутанного любовного треугольника, сложившегося в Минске.

Соколов: «Тем временем продолжал запутываться любовный треугольник. В Ленинград к Жукову несколько раз наведывалась Зуйкова. В Минске Георгию Константиновичу опять пришлось разрываться между двумя женщинами. Дедушка отказывался, говорил, что это не его дочь, и продолжал жить у Яниных».

Утверждение, что Эра не была в действительности дочерью Жукова, оставим на совести Маргариты Георгиевны и ее сына, симпатий к Александре Диевне, понятное дело, не питавших. Но страсти в ту пору в Минске бушевали почти шекспировские. Вот только завершилась драма вполне по-советски.

По словам сына Маргариты, Георгий Константинович даже на собрании, где разбиралось его персональное дело, заявил, что жить с Александрой не намерен. Получил выговор за двоеженство и строгое указание вернуться к той из женщин, которая родила первой, то есть как раз к Александре Диевне. Иначе – партбилет на стол и увольнение из армии. И тогда Мария Николаевна решила пожертвовать своим счастьем, порвав с любимым человеком…

Впрочем, Маргарита Георгиевна излагала свою версию чуть иначе. Когда страсти в этой истории достигли пика, произошла трагедия – Полина, старшая сестра Марии, заболела тифом и умерла, оставив трехлетнего сынишку. Овдовевший комиссар Янин сказал Жукову: «Ты запутался. Забудь о Марии и дочери, я о них позабочусь сам…» И Антон Янин увез Марию с малышкой и своим сыном в Минеральные Воды, куда он перевелся по службе. Кстати, и их брак официально зарегистрирован не был, хотя по некоторым сведениям, Янин удочерил Маргариту.

…Антон Янин погиб во время битвы за Сталинград, Владимир Янин был тяжело ранен во время высадки десанта в Керчи и умер в госпитале. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» писал о Янине: «Особенно хотел бы отметить нашего комиссара Антона Митрофановича Янина. Это был твердый большевик и чудесный человек, знавший душу солдата, хорошо понимавший, как к кому подойти, с кого что потребовать. Его любили и уважали командиры, политработники и красноармейцы. Жаль, что этот выдающийся комиссар не дожил до наших дней – он погиб смертью храбрых в 1942 году в схватке с фашистами на Кавказском фронте. Погиб он вместе со своим сыном, которого воспитал мужественным защитником Родины».

А в конце двадцатых годов общение между Георгием Жуковым и Марией Волоховой прекратилось надолго. Переписываться они начали только во время войны. Кстати, тогда Георгий Константинович среди прочего написал, что по-прежнему не женат. Из этого логично будет сделать вывод, что регистрации брака между ним и Александрой Диевной в начале двадцатых годов все же не было. То есть будущий маршал Победы и впрямь был двоеженцем, ведь брак де-факто был тогда равнозначен штампу в паспорте.

Правда, Борис Соколов придерживается мнения, что парторганизация встала на сторону Александры Диевны, руководствуясь не столько защитой морали и восстановлением справедливости: «И дело тут не в том, что Александра Диевна родила первой. Коллеги Жукова прекрасно понимали: если он останется с Волоховой, то поток жалоб от Зуйковой не прекратится (позднее она будет жаловаться в инстанции на третью и четвертую из жуковских жен, требуя, чтобы мужа вернули в семью). Поэтому для начальства и партбюро желательно было, чтобы комполка отказался от Марии Николаевны и остался с Александрой Диевной. Нельзя, однако, представлять дело так, будто Александру Диевну Жуков совсем не любил и жить с ней согласился только под угрозой исключения из партии…»