Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма - Гленн Гринвальд Страница 11

Источник предоставил точные доказательства того, что руководители АНБ вводят Конгресс в заблуждение по поводу своей деятельности, делая это прямо и неоднократно. В течение ряда лет сенаторы просили АНБ предоставить приблизительные цифры в отношении числа американцев, чьи разговоры и переписка отслеживались. Руководители АНБ утверждали, что не могут дать ответ на этот вопрос, поскольку такими данными они не располагают, тогда как на самом деле все эти сведения присутствуют в документах о программе «BOUNDLESS INFORMANT».

Еще более важным, как и документ о компании Verizon, был файл, доказывающий, что главный чиновник в администрации Обамы, отвечающий за государственную безопасность, директор Национальной разведки США Джеймс Клеппер обманывал Конгресс, когда 12 марта 2013 года на вопрос сенатора Рона Вайдена «Собирает ли АНБ какие-либо сведения о миллионах или сотнях миллионов американцев?» лаконично ответил «Нет, сэр».

За шестнадцать часов почти непрерывного чтения мне удалось ознакомиться лишь с малой долей всего архива. Но когда самолет произвел посадку в Гонконге, я уже точно знал две вещи. Первое: наш источник был глубоко осведомленной и политически проницательной личностью, полностью отдающей себе отчет в важности большинства из документов. Он был также очень прагматичным и организованным. То, как он отбирал, анализировал и классифицировал тысячи документов, которые теперь находились у меня, лишний раз доказывало это. Второе: трудно отрицать, что это классический разоблачитель. Кто как не разоблачитель будет доказывать, что самые высокопоставленные чиновники национальной службы безопасности беззастенчиво врут Конгрессу о шпионаже за своими гражданами?

Я понимал, что чем сложнее правительству и его союзникам будет опорочить обличителя, тем мощнее окажется эффект его разоблачений. В данном случае любимые средства, наподобие «у него неустойчивая психика» и «он наивен», не сработают.

Незадолго до посадки я прочитал еще один файл. Хотя он назывался «ПРОЧТИ МЕНЯ_ПЕРВЫМ ДЕЛОМ», заметил я его только к самому концу полета. Документ еще раз объяснял, почему этот человек решил так поступить, чего он ожидал в результате своих действий, и по тону напоминал манифест, который я показал редакторам Guardian.

Но в данном документе были факты, отсутствовавшие в других. В нем было имя источника – я его впервые увидел именно в этом файле, – а также четкое предсказание того, что бы с ним случилось, если бы он открыл себя. Документ заканчивался упоминанием скандала в АНБ, произошедшего в 2005 году:

«Многие будут порочить меня за то, что я не воспринял национальный релятивизм, что я не сумел абстрагироваться от проблем моего общества и взглянуть вдаль, на внешнее зло, которое нам не подчиняется и за которое мы не несем ответственности. Но быть гражданином означает контролировать собственное правительство, прежде чем пытаться контролировать других. Здесь, у себя дома, мы имеем правительство, которое очень неохотно позволяет нам осуществлять такой контроль, даже в ограниченном виде, оно отказывается отчитываться, когда совершаются преступления. Когда какие-нибудь юнцы, находящиеся на обочине нашего общества, совершают мелкие нарушения, мы, все общество, отворачиваемся и делаем вид, что не замечаем, как они вынуждены нести невыносимый груз ответственности за свои проступки в самой крупной тюремной системе мира. Но когда богатейшие и крупнейшие провайдеры телекоммуникационной связи в стране совершают десятки миллионов преступлений, о которых становится известно обществу, то Конгресс обходит первый закон нашего государства и предоставляет задним числом своим элитарным друзьям гражданский и уголовный иммунитет в отношении преступлений, за которые положены самые длительные тюремные заключения.

В этих компаниях… работают лучшие юристы в стране, и эти компании могут не беспокоиться о последствиях своих действий. Что происходит, когда в результате расследования оказывается, что чиновники самого высокого ранга, среди которых особо можем назвать вице-президента страны, лично совершают такие преступные деяния? Если вы полагаете, что расследование должно быть остановлено, что его результатам должен быть присвоен гриф “архи-сверх-секретно”, что эти результаты должны находиться в специальном разделе “Крайне важная информация”, именуемом STLW (STELLARWIND), что в будущем подобных расследований проводиться не должно, так как они идут вразрез с национальными интересами, что мы должны “смотреть вперед, а не назад” и что вместо того, чтобы закрыть незаконную программу, ее следует продолжать и расширять с еще большим размахом, то тогда вы желанный гость в коридорах американской власти, ибо так все и есть, и чтобы доказать это, я публикую данные документы.

Я понимаю, что пострадаю за свои действия и что предоставление этой информации общественности означает мой конец. Я буду удовлетворен, если тайный федеральный закон, подотчетность закону не для всех и исполнительная власть, с которой невозможно бороться, хотя бы на мгновение окажутся перед глазами общественности. Если вы хотите помочь, вступайте в сообщество открытых источников информации и боритесь за то, чтобы сохранить свободный дух прессы и Интернета. Я побывал в самых темных уголках правительства и знаю, что там боятся света».

Эдвард Джозеф Сноуден, номер карточки социального страхования —

Кодовое имя в ЦРЦ «—»

Идентификационный номер в Управлении —

Бывший старший советник | Агентство национальной безопасности США, под корпоративным прикрытием

Бывший оперативный сотрудник | ЦРУ, под дипломатическим прикрытием

Бывший преподаватель | Военная разведка США, под корпоративным прикрытием

Мы прилетели в Гонконг в воскресенье вечером, 2 июня, и запланировали встретиться со Сноуденом сразу по прибытии в отель. Войдя в номер, снятый в отеле W в фешенебельном округе Коулун, я включил компьютер и начал искать информанта в защищенном чате, которым мы с ним пользовались. Он уже ждал меня, как это было почти всегда.

Обменявшись обычными фразами о том, как прошел перелет, мы начали прорабатывать детали нашей встречи.

«Можете приехать ко мне в отель», – сказал он.

Это был первый сюрприз – то, что он остановился в отеле. Я до сих пор не понимал, зачем он приехал в Гонконг, но в тот момент подразумевалось, что он будет там прятаться. Я представлял себе, что он найдет какую-нибудь лачугу, дешевую квартирку, которую можно позволить себе, не получая регулярно зарплату, но отнюдь не то, что он открыто и с комфортом поселится в отеле, где будет ежедневно вынужден за что-то расплачиваться.

Изменив планы, мы отложили встречу до утра. Это было решение Сноудена, который задал режим гиперосторожности и шпионского приключения на все последующие дни.

«Вы привлечете к себе больше внимания, если будете выходить по ночам, – пояснил он. – Выглядит странно, если два американца, едва зарегистрировавшись в отеле, сразу же куда-то отправляются. Более естественным будет поехать утром».

Сноуден боялся слежки властей Гонконга и Китая так же, как и американцев. Он опасался, что за нами будут ходить местные агенты безопасности. Я понимал, что он знает, о чем говорит, и что он глубоко связан с разведорганами США, поэтому согласился с его решением, хотя и был разочарован тем, что не познакомлюсь с ним лично до утра. Время в Гонконге ровно на 12 часов опережает нью-йоркское, день и ночь меняются местами, поэтому я почти не спал ни в эту ночь, ни накануне в самолете. Смена часовых поясов была причиной бессонницы лишь отчасти; я не мог справиться с волнением, вздремнул часа полтора, самое большое два, и до конца нашего пребывания в Гонконге так и не вошел в обычный ритм.