Две осады Мальты - Владислав Корякин Страница 11

Канун решающего штурма в лагере мусульман был объявлен днем отдыха, молитв и наставлений воинов имамами и муфтиями – во все времена идущие на смерть подвергались интенсивной идеологической обработке.

Появление мусульманского флота в заливе Мерсамексет 16 июня подняло настроение в войсках, изготовившихся к штурму. Тем временем штурмовая колонна с многочисленными лестницами по рвам подобралась вплотную к стенам форта в ожидании сигнала к атаке, а турецкие стрелки-аркебузеры заняли позиции в траншеях контр-эскарпа в готовности открыть огонь по защитникам форта, как только те появятся на стенах по сигналу атаки, чтобы обрушить на головы атакующих камни, кипящую смолу и пропитанные смолой круги из пеньки, особенно эффективные против скоплений противника. В поредевшей цепи обороняющихся через два солдата занимал свою позицию орденский рыцарь, а между двумя копейщиками находился воин, вооруженный аркебузой. К обороне привлекались даже раненые – по мере возможности им поручалась доставка на стены всего необходимого и эвакуация тел павших. Тягостная тишина наконец была прервана орудийным выстрелом с мусульманских позиций, за которым последовал топот бегущих, звон оружия, вопли раненых и боевой клич «Аллах акбар!»… Очередной штурм начался, чтобы спустя несколько часов заглохнуть под интенсивным огнем единственной пушки форта (помимо огня стрелков, не жалевших зарядов), а главным образом из-за артиллерийского обстрела из замка Святого Ангела, вносившего опустошение в ряды атакующих на правом фланге. Тогда при личном участии Драгута и Мустафы-паши усилия атакующих были перенесены на левый фланг (недоступный обстрелу с другого берега Гранд-Харборе), но и там атака также постепенно выдохлась. Потери атакующих многократно превышали потери осажденных, которых помимо коренных мальтийцев осталось в живых всего сто пятьдесят солдат и тридцать рыцарей. Этим воинам выручки ждать уже не приходилось.

Осаждающие и осажденные приводили себя в порядок с установкой новых батарей на наиболее возвышенной части полуострова Шиберрас, началась контрбатарейная борьба с артиллеристами христиан из замка Святого Ангела, от которых также страдали турецкие траншеи-апроши у восточных стен форта Святого Эльма. Чтобы убедиться в этом после очередного совета мусульманских военачальников, командиры турок 18 июня отправились на рекогносцировку. Появление группы турецких военных в чересчур ярких одеждах привлекло внимание артиллеристов в замке Святого Ангела, и метко пущенное ядро ударило поблизости, осколками камня нанеся ранение наиболее важным персонам, из которых самым важным оказался сам Драгут. Правда, по другим сведениям, ядро было выпущено из турецкой пушки, но тем не менее последствия оказались вполне конкретными: Драгут получил тяжелое ранение головы осколками камня, причем от мгновенной смерти на месте его спас большой туго завязанный тюрбан. Мустафа-паша, скрывая потерю от окружающих, накрыл раненого собственным плащом, чтобы затем переправить его в лагерь. Это была очередная и не последняя из неудач, на общем, казалось бы, благоприятном фоне развития событий для мусульман. Не приходя большей частью в сознание, Драгут дожил до 23 июня – дня, когда пал форт Святого Эльма.

Вероятно, со смертью Драгута осада Мальты и закончилась бы, но неожиданное прибытие еще 16 июня короля алжирских пиратов Гассан-паши, сына Хайдреддина, заставило осаждающих продолжить свои попытки по захвату «змеиного гнезда» христиан, к чему у них были по крайней мере две причины: первая – они уже не испытывали явного давления любимца султана Драгута, вторая – в случае удачи слава победителей и весь почет со стороны «тени Аллаха на земле» достался бы им полной мерой. Наконец, действовало и третье соображение: казалось, после многих потерь и затрат сил и боезапаса полуразрушенный форт Святого Эльма с немногими оставшимися защитниками вот-вот должен был оказаться в их руках, словно перезревший плод.

Последние дни обороны форта, по свидетельству немногих оставшихся в живых, проходили следующим образом. Максимально приблизив осадные позиции к стенам форта, мусульмане защитили их от огня артиллерии замка Святого Ангела искусственными валами из камня и земли. 21 июня последовал новый приступ: «Везде оттоманы встречают яростное сопротивление… Едва появляются они в бреши, как на месте разрушенных укреплений восстает живая стена, которая приходит в движение, бросается на них, опрокидывает обратно в ров, осыпает железом, свинцом, огнем и теми страшными смоляными кругами, которые, обхватывая сразу пять или шесть человек, покрывают огнем одежду, руки, лицо и принуждают устремляться к морю, чтобы в нем погасить пожирающее их пламя. Но по телам отраженных и убитых беспрестанно подходят новые враги, между тем как защитники, не отходя от бреши, умирают от изнеможения и ран… Жар полудня и сознание неудачи заставили наконец турок упасть духом и прекратить штурм. Самые ужасные потери заплатили за славу христиане, двести человек было убито, а прочие почти все ранены. Полковники Мас и Миранда были ранены так опасно, что сначала их сочли убитыми, но они, почерпая в великости опасности новую силу, после первой перевязки приказали отнести себя назад на стены, чтобы умереть там. Бальи Эгарас, старый, дряхлый, покрытый ранами, сохранял еще твердость героической души, увещевал своих соратников умереть со славой, указывая им на тела, покрывающие землю, которые уже не оставалось сил похоронить… Осажденные потеряли всю надежду и, видя приближение последнего часа, решаясь пасть с оружием в руках, причастились, обнялись на прощанье и возвратились на свои посты, где могли едва укрываться от выстрелов» (Архенгольц. С. 267–268).

В замке Святого Ангела командиры христиан понимали, что дело идет к развязке. Тогда де Валетт кинул клич добровольцам, готовым отправиться в форт Святого Эльма во главе с Ромегасом. Таких набралось на пять кораблей, но турецкая артиллерия не позволила этому пополнению прийти к своим товарищам на помощь – участь этого укрепления определилась однозначно на самое ближайшее время.

«На рассвете 23 июня турки, уверенные, что в форте осталось лишь немного людей, способных держать оружие, подошли для решительного боя. Они полагали войти без сопротивления – их ожидал яростный бой. Осажденные, убедившись, что выбора им нет, дорого продают свою жизнь, с презрением к опасности, увеличившим их последние силы. В продолжении четырех часов они оспаривают у турок залитые кровью развалины. Истощив весь запас пороха, они ищут оставшиеся заряды на мертвецах. На стенах оставались едва 60 человек, копье и меч остаются их единственным оружием. Они держатся так гордо, решимость их так тверда, что турки, боясь слишком большой потери, прекращают приступ и отступают еще раз… Около часа пополудни приступ возобновился. Последние защитники Сент-Эльма сражались уже без надежды остаться в живых или победить.

Теперь мусульмане действовали предельно осторожно, и даже когда боезапас последних защитников Святого Эльма был исчерпан, стрелки мусульман предпочитали с безопасного расстояния расстреливать их из аркебуз. Предвидя неизбежный исход штурма, капитан Ланфредуччи с восточной стены форта дымом костра подал даже не условный, а скорее прощальный знак своим соратникам на западном берегу Гранд-Харбора, где теперь располагались основные силы ордена. Практически одновременно турки и пираты бросились в развалины форта Святого Эльма, чтобы схватиться с его последними защитниками врукопашную. Навстречу им из-за груд трупов поднимались окровавленные и истощенные шатающиеся фигуры, в изорванной и обгоревшей одежде, едва способные держать оружие. Шестьсот трупов на укреплениях и внутри форта свидетельствовали о тех, кто пал со славой. Бальи Эгарас, в последней схватке орудовал алебардой, внушая страх туркам до последнего мгновения жизни. Полковник Мас со сломанной ногой приказал отнести себя на стену и, действуя двуручным мечом, отбивался до последнего мгновения. При виде такого сопротивления Мустафа-паша расщедрился на четыре золотые монеты за каждого живого рыцаря. Уцелевшие погибли в невыразимых муках. Сохранили только девятерых, которых приковали к гребным скамьям на галере паши. Пять мальтийских солдат спрятались между скалами, ночью бросились в воду и благополучно приплыли в замок Святого Ангела.