Накануне 23 августа 1939 года - Арсен Мартиросян Страница 11

Тогда, в марте 1938 г., польское правительство, воспользовавшись аншлюсом Австрии, объявило недействительными паспорта всех польских граждан, если они не были в Польше более 5 лет, – польские чиновники боялись, что 20 тысяч евреев, имевших польское гражданство и живших в Австрии, после аншлюса ринутся в Польшу. Всякий владелец просроченного (по этому закону) паспорта должен был для въезда в страну получить отметку в польском консульстве. Этот закон, однако, коснулся и 50 тысяч польских евреев, десятилетиями живших в Германии. Большинство этих людей должны были остаться вообще без гражданства.

Юдофобия в Польше в 1938–1939 гг. резко превышала зоологический антисемитизм в нацистской Германии со всеми ее так называемыми Нюрнбергскими законами о расовой чистоте и массовыми юдофобскими выходками штурмовиков. Даже американский историк Хогган вынужден был признать в 1960 г., что до начала войны обращение с евреями в Германии было гораздо более мягким, чем в Польше. Если до 8 ноября 1938 г. из Польши бежало 600 тыс. евреев, то из Германии за то же время (т. е. с 30.01.1933 г. по 08.11.1938 г.) – только 170 тысяч. Многие исследователи совершенно справедливо подчеркивают, что царившая в те годы в Польше юдофобия еще должна получить соответствующую оценку…

Общая численность подпадавших под действие этого закона польских евреев составила 70 тыс. человек. С другой стороны, и гитлеровское правительство лишилось возможности избавиться от восточных евреев, переправив их через польскую границу, так как они уже не были польскими гражданами. Польско-германские переговоры по этому вопросу ни к чему не привели, поляки решительно отказывались признать этих евреев своими гражданами. Гестапо же получило распоряжение в течение четырех дней выдворить всех польских евреев из страны и энергично принялось за дело. Стремление нацистов во что бы то ни стало выдворить евреев из страны в 1938 г. привело к так называемому Збонщинскому выдворению. Речь идет о том, что в октябре 1938 г., когда польские власти аннулировали паспорта польских евреев, проживавших в Германии и Австрии, для того чтобы препятствовать их возвращению назад, нацисты предприняли встречные шаги.

В соответствии с приказом Р. Гейдриха германская полиция арестовала тогда от 17 до 18 тысяч польских евреев и поездами доставила их к польской границе. По разным данным, далее произошло следующее: по одной версии, этих евреев перегнали на польскую территорию под дулами винтовок, по другой, в ночь с 28 на 29 октября эсэсовцы ударами плетей заставили первую партию депортируемых, успевших взять с собой только самые необходимые вещи, перейти границу. По одной версии, вслед за этим на польско-германской границе стали разыгрываться отвратительные сцены, когда обе стороны хотели избавиться от этих евреев, причем, как свидетельствуют зарубежные источники, по цинизму и бесчеловечности польские чиновники далеко превосходили гитлеровских.

По другой версии, та группа польских евреев, которую в ночь с 28 на 29 октября вынудили перейти на польскую территорию, попала под пулеметный огонь польских пограничников, а когда они, спасаясь от обстрела поляков, бросились назад, то попали под огонь уже германских пограничников. Среди этих евреев была и семья Гриншпанов (Грюншпанов), 17-летний сын которых – Хершель (Гершель) – проживал в Париже, где учился. По одной версии, в ходе этого обстрела погиб его отец – портной Гриншпан, проживавший в Ганновере с 1911 г. Однако, по другой версии, он получил от сестры открытку с описанием мытарств, которые его семья испытывала на границе. Значительная часть депортируемых лиц оказалась в приграничном польском селении Збонщин, где содержалась в крайне тяжелых условиях. Кстати, от названия этого селения и пошло название этого антигуманного инцидента. Узнав о трагедии, психически не совсем нормальный Гершель Грюншпан решил отомстить.

3 ноября 1938 г. он пять раз выстрелил в третьего секретаря германского посольства в Париже, члена НСДАП Эрнста фон Рата (тот погиб от ран). По иронии судьбы Эрнст фон Рат и его отец были убежденными противниками преследований евреев (последний, в частности, впоследствии оказывал евреям помощь в самые тяжелые времена). Не имевший, во всяком случае чисто внешне, каких-либо, тем более серьезных, политических мотивов, Г. Грюншпан протестовал явно не по адресу – истинным инициатором Збонщинского инцидента была Польша. Геббельс же преподнес этот случай как якобы свидетельство мирового заговора евреев против Германии. Уже на следующий день главный официоз нацистской партии «Фелькишер беобахтер» напечатала весьма многозначительную фразу: «Вполне очевидно, что немецкий народ сделает из этого события соответствующий вывод».

Шеф нацистской пропаганды Йозеф Геббельс весьма ловко обыграл тогда факт не единичности такого убийства. Еще 4 февраля 1936 г. венгерский (по другим данным, югославский) еврей, студент Давид Франкфуртер, убил в швейцарском Давосе руководителя местной организации НСДАП Вильгельма Густлоффа.

А 9 ноября 1938 г. «на традиционном сборище в Мюнхене в честь очередной годовщины “Пивного путча” в уже и без того наэлектризованной атмосфере Геббельс, лучший после Гитлера оратор в Третьем рейхе, произнес подстрекательскую речь». И в тот же вечер в Германии начался, как это явствует из приведенной выше директивы Г. Мюллера, заранее спланированный чудовищный антиеврейский погром, вошедший в историю под названием «хрустальная ночь».

Столь подробный анализ приведен вовсе не случайно. Ведь если бы фальшивка о якобы имевшем место так называемом Генеральном соглашении была укоренена в информационном обороте «демократической пропаганды», то получилось бы следующее. Что СССР в лице НКВД более чем сознательно пошел на это «сотрудничество» с гестапо «для борьбы с мировым еврейством»! Потому что и «дата выдачи доверенности» Г. Мюллеру – 3 ноября 1938 г., и тем более дата подписания «Генерального соглашения» должны были бы означать, что СССР в лице своего руководства все знал заранее и тем не менее сознательно пошел на такой шаг!

В Советском Союзе действительно прекрасно знали, что произошло на польско-германской границе. И, к слову сказать, для этого вовсе не нужно было пользоваться информацией разведки – об этом сообщали все информационные агентства и крупнейшие газеты Европы. Тем более что начало этой дурно пахнущей консульско-паспортной склоке Польша положила еще в марте 1938 г. Так что все перипетии этой неприглядной истории хорошо были известны и по открытой информации. Не говоря уже об информации разведслужб СССР, которые располагали очень сильными агентурными позициями как в Германии, так и Польше. И чтобы при наличии таких данных Сталин пошел на сотрудничество с гестапо?

Однако чудовищная подлость фальшивки этим не ограничивается. Судя по всему, ее главная цель все же заключалась в попытке спровоцировать зарождение в широких кругах «демократической общественности» крайне ложного впечатления о следующем. Что, пойдя на подписание такого «Генерального соглашения», Советский Союз тихо одобрил грязную Мюнхенскую сделку Запада с Гитлером! Ту самую сделку, в результате которой Чехословакия была отдана на растерзание не только гитлеровцам, но и Польше, прямо под носом у Гитлера оккупировавшей Тешинскую область Чехословакии. На тот момент там проживали 156 тыс. чехов и всего 77 тыс. поляков, которые вовсе не жаждали угодить в «рай» под названием Польша!