На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - Константин Деревянко Страница 11

В эти критические дни, когда противник уже прорвал наши ишуньские позиции, нацелившись на юг и на юго-восток, и падение Крыма было предрешено, в руководстве обороной Крыма произошло неожиданное и серьезное изменение. В этом тогда порой искали спасение положения.

Заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Г.И. Левченко, находившийся на юге в качестве представителя наркома ВМФ для координации действий Черноморского флота с Южным фронтом и 51-й армией и уже показавший себя умелым организатором при защите Одессы,

Очакова, Западной Таврии, Тендры, был назначен Ставкой командующим Войсками Крыма, с подчинением ему 51-й и Приморской армий и Черноморского флота. Его заместителем по сухопутным войскам был назначен генерал П.И. Батов; но так как по директиве Ставки управление 51-й армии не расформировывалось, а командарм Ф.И. Кузнецов был отозван в Москву, то Батов, как его заместитель, стал командующим 51-й армией, оставаясь на севере Крыма, на своем КП.

Назначение вице-адмирала Г.И. Левченко – мера разумная, но запоздалая. Гордей Иванович, несмотря на его организаторский талант, общевойсковые знания, боевой опыт Одессы, Очакова, Таврии, личную отвагу и железную волю, совершенно не в силах был выправить дело, точнее, спасти катастрофическое положение, которое началось в сентябре на Перекопском валу, а этому в июле – августе предшествовала медлительность в инженерной обороне и выдвижении войск. Он получил от своих предшественников развалившийся фронт. Вот как правдиво написал Маршал Советского Союза Н.И. Крылов в своей книге «Огненный бастион» (с. 15): «Новому командующему в Крыму Гордею Ивановичу Левченко досталась в наследие обстановка, про которую даже спустя много лет, когда пишутся эти строки, хочется сказать: не позавидуешь!» Собственно говоря, Приморская армия тоже вместе с Левченко испила до дна горечь этого наследия.

Левченко вступил в командование Войсками Крыма 23 октября, когда наш фронт обороны на Ишуне был потрясен до основания, немец ступил ногой в Крым и там на севере боевыми действиями 51-й армии руководил Батов.

В этот же день за левым флангом 51-й армии, упиравшимся в морское побережье, на самом острие прорыва противника, закончилось сосредоточение войск трех – 25-й, 95-й и 2-й – дивизий Приморской армии. По приказу Левченко войска Приморской армии и левого фланга 51-й армии, под командованием генералов Батова и Петрова, нанесли контрудар по войскам противника, его продвижение было приостановлено, но он не был отброшен. Вечером Левченко телеграммой обратил внимание генералов Батова и Петрова на невыполнение задачи дня из-за отсутствия должной подготовки и напористости в действиях и приказал продолжать 25 октября наступление, возложив на генерала Батова ответственность за координацию действий обеих армий.

Наутро наши войска нанесли повторный контрудар по противнику и несколько продвинулись, но были остановлены. Обе стороны понесли большие потери. В ходе боев три левофланговые дивизии 51-й армии – 172-я стрелковая, 40-я и 42-я кавалерийские, которыми командовали И.А. Ласкин, Ф.Ф. Кодеров, В.В. Глаголев – сместились влево в полосу Приморской армии и влились в ее состав, оставшись в подчинении Петрова.

26 октября противник, введя в бой свежие дивизии и создав большое численное превосходство, в северном Крыму повел наступление по всему фронту от Черного моря до Азовского и начал теснить наши войска.

27 октября под натиском врага начался отход обеих наших армий: левофланговая Приморская, в составе шести дивизий – 25-я, 95-я, 172-я стрелковые, 2-я, 40-я, 42-я кавалерийские – общим направлением на юг, а правофланговая 51-я – в ее составе числились восемь сд и одна кд – отходила в общем направлении на юго-восток.

Войска противника вышли на крымские просторы. И теперь уже никто и ничто – ни даже Приморская, ни Петров, с его героизмом и умом, ни Левченко, с его большими данными – не могли их остановить. 18–20 октября он вклинился в нашу оборону у берега и начал прогрызать ишуньские позиции повсюду. А 23 октября, когда Левченко вступил в командование войсками, а Приморская подошла, но уже не к ишуньским позициям (с них наши войска были сбиты), а к району южнее их, даже южнее реки Чатырлык, – противник частью сил начал выходить на широкие оперативные просторы Крыма. На Г.И. Левченко, уже в день вступления в командование, пали все горести и беды, как результат ошибок, допущенных в июле – сентябре, в определении направления главного удара противника по Крыму, в инженерной подготовке Перекопских рубежей, в оперативном построении войск и нерешительном наращивании основных усилий на главном сухопутном, Перекопском направлении, обозначившемся еще в августе. В октябре пожинались горькие плоды крупных просчетов, допущенных в предыдущие месяцы.

Назначение моряка и бывалого сухопутного воина в прошлом и в настоящем, каким был Г.И. Левченко, командующим приморскими вооруженными силами на изолированном морем и осажденном с суши плацдарме, каким с начала сентября стал Крым, не может быть предметом дискуссии – решение Ставки мудрое и выбор удачен. Оно только оказалось совершенно запоздалым.

Крым так устроен, там такое средоточие всего флотского, он своей сушей и омываемыми водами лежит на таком ответственном сухопутно-морском операционном направлении – в сердце Кавказа, – что его надлежало оборонять всеми видами вооруженных сил, сведенными в единый кулак: армией, флотом и войсками ПВО; и обязательно – под началом моряка, сочетавшего в себе флотские и армейские знания и опыт. И Ставка к этому пришла, но с опозданием.

Крымский полуостров – это фактически главная база Черноморского флота (Ставка так и назвала его 30 сентября в своей директиве по эвакуации войск из Одессы на помощь Крыму). Здесь многочисленные пункты базирования основных сил корабельного флота, аэродромы флотской авиации с шестьюстами самолетов, береговая артиллерия по всему побережью от Каркинитского залива до Керченского пролива, сосредоточение основных флотских ремонтных предприятий и складов с вооружением, боезапасом, техникой и интендантским снабжением.

Поэтому: оборона Крыма – это кровное дело флота, а с учетом операционных путей к Кавказу, и армии. С самого начала, как только обозначился в середине августа отход армий Южного фронта к низовьям Днепра, руководство обороной Крыма, как приморского плацдарма и главной базы Черноморского флота, напрашивалось возложить на флотского военачальника, что в конце концов и сделали с опозданием, всю ответственность за оборону Крыма возложить на флот, с приданной ему армией, как было сделано в Одессе в середине августа. Тогда бы флот, чувствуя свою ответственность за Крым, повернул на Перекоп еще большие силы и средства, чем это делал по доброй воле и своей инициативе, просто помогал армии, видя ее бедственное положение. Ведь был хороший пример Одессы, когда флот, получив в подчинение Одессу, повернул к ней на сушу всю свою мощь, и она выстояла.

От Дуная и до Крыма, по всему Северному Причерноморью, флот своей морской пехотой, береговой и подвижной артиллерией, кораблями, авиацией стяжал славу завзятых пехотинцев, сражаясь на суше, и в одиночку – в Очакове, на Очаковских островах и на Кинбурнской косе, в Западной Таврии, на Тендре – и совместно с армией под Одессой. Уже с августа, будучи ответственным за Крым, флот мог бы сформировать и выставить на Перекопе, рядом с дивизиями, бригады морской пехоты, и не одну (будущее покажет, что флот мог это сделать). А главное – общее флотско-армейское командование обороной Крыма сразу рассталось бы с десантными опасениями, зная свои большие возможности на море, имея в своих руках сильный флот и истребительную авиацию против морских и воздушных десантов, и сосредоточило бы свое внимание и усилия на Перекопе. Это подтверждается вышеприведенной телеграммой наркома ВМФ Военсовету флота о помощи армии и мероприятиями Военсовета флота по оказанию помощи Перекопу на ранней стадии подготовки Перекопа к боям, когда во главе обороны Крыма стоял сухопутный военачальник. Флот, в случае возложения на него ответственности за оборону Крыма, наравне с армией обрушил бы на врага у Перекопа всю свою огневую мощь и направил бы туда свои людские ресурсы – и намного большие, чем в Одессу, ибо тут речь шла о защите главной базы флота.