Льюис Кэрролл - Нина Демурова Страница 11

На новом месте преподобный Доджсон тотчас принялся за работу. Приход был большой: в него входили и отдаленные хутора Хэлнеби, Донтон и Стейплтон. Объявив сбор денег по подписке и сделав солидный взнос из собственных средств, Доджсон произвел необходимую починку церкви. Он решил построить новую школу для деревенских детей — прежняя, помещавшаяся в амбаре в углу церковного двора, давно уже развалилась. Деньги собрали быстро; взнос преподобного Доджсона был самым весомым; его родные, включая жену и детей, также внесли свою лепту. Доджсон нанял архитектора и, покончив с необходимыми формальностями, приступил к строительству. В начале 1845 года школа на 60 учеников была готова. В ней было две большие комнаты: одна для девочек, другая для мальчиков. Помимо религиозного наставления, в ней обучали чтению, письму, арифметике, а девочек еще и рукоделию. Наняли учителя и учительницу; преподавание Закона Божьего мистер Доджсон взял на себя и неукоснительно вел его до конца своих дней. На его плечи легло и обеспечение всех текущих расходов на содержание школы, что он и исполнял с присущим ему тщанием. Миссис Доджсон и дети, по мере того как они взрослели, помогали ему в учебных занятиях и других школьных делах. В этой школе Чарлз давал свои первые уроки, когда приезжал на каникулы домой.

Доджсоны скоро прославились добротой и благотворительностью: они охотно делились с деревенскими жителями фруктами из своего сада, овощами и молоком, оказывая при необходимости и более серьезную помощь. Правда, преподобный Доджсон всегда предварительно выяснял, не пойдут ли выделенные деньги на выпивку или азартные игры.

Большой сад, окружавший просторный пасторский дом, был отдан в распоряжение детей, и в свободные часы они с увлечением предавались в нем разным забавам. Чарлз неизменно принимал в них участие и обычно был зачинщиком всяких затей. Уже в детстве он проявил ту склонность к изобретению новых игр и замысловатых правил, порой не лишенных юмора, которую сохранил и в более поздние годы. Одной из любимых стала придуманная им игра в железную дорогу, в то время всё еще остававшуюся удивительным новшеством. (Первая пассажирская железнодорожная линия была открыта лишь в 1830 году, за два года до рождения Чарлза. А за год до их переезда в Крофт, в 1842-м, королева Виктория с удивлением писала из Букингемского дворца своему дядюшке, бельгийскому королю Леопольду: «Мы прибыли из Виндзора на поезде вчера утром, вся дорога заняла полчаса времени, ни пыли, ни людских толп, ни жары — я в совершенном восторге».) Дети мистера Доджсона еще ни разу не прокатились по железной дороге — кстати сказать, проходившей всего в четырех милях от Дарлингтона и совсем недалеко от Крофта, — но это не мешало им играть в эту увлекательную игру. Из ручной тачки, бочек и небольшой тележки Чарлз соорудил «поезд» и развозил братьев и сестер по всему саду. В некоторых его уголках находились «кассы» и «станции». Прежде чем сесть в поезд, пассажирам следовало купить у Чарлза билеты. Он требовал неукоснительного соблюдения составленных им правил езды. По мере того как шло время (а Чарлз играл с младшими детьми, даже став студентом), игра менялась, появлялись новые правила. Приведем некоторые из них:

«Правило первое. В случае, если поезд сойдет с рельсов, пассажиров просят не вскакивать, а лежать до тех пор, пока их не поднимут. Необходимо, чтобы по ним прошло не менее трех составов, в противном случае врачам и санитарам нечего будет с ними делать.

Правило второе. Если пассажир прибегает на станцию, когда поезд миновал уже следующий пункт, т. е. когда он находится на расстоянии 100 футов, пассажиру следует не бежать за этим поездом, а подождать следующего.

[…] Станционный смотритель должен следить за своей станцией и подавать пассажирам угощение; тех, кто не соблюдает порядка, он может отправить в тюрьму, пока поезд идет по саду; он должен дать звонок, чтобы пассажиры занимали свои места, затем медленно посчитать до 20 и дать звонок к отправлению. […] Если у пассажира нет денег, а он всё же желает ехать поездом, он должен прийти на ближайшую станцию, чтобы заработать на проезд: например, заварить чай для начальника станции (который пьет чай в любое время дня и ночи) или натолочь песку для железнодорожной компании (которая не обязана объяснять, зачем ей это нужно)».

Игра в железную дорогу найдет неожиданное отражение в «Зазеркалье», где Алиса в главе III «Зазеркальные насекомые» пересекает в поезде ручеек (он же — шахматная линия).

Другой затеей Чарлза был кукольный театр, вернее, театр марионеток. Англиканская церковь в те годы театр не одобряла, однако для домашних спектаклей и марионеток преподобный Доджсон делал исключение. Восстанавливая по воспоминаниям родственников детские годы Кэрролла, Коллингвуд писал: «С помощью родных и деревенского плотника Чарлз смастерил целую труппу марионеток и небольшой театр для них. Все пьесы для театра он писал сам; наибольшей популярностью пользовалась “Трагедия о короле Иоанне”; он очень ловко управлялся с бесчисленными нитями, которыми куклы приводились в движение».

Здесь уместно небольшое дополнение, касающееся кукольного театра Чарлза. В 1928 году, спустя 30 лет после смерти писателя, в каталоге известной лондонской фирмы «Сотбис» (14 ноября, № 664) под заголовком «Собственность миссис М. Паррингтон» появилась следующая запись:

«Кукольный театр, принадлежавший в детстве Ч. Л. Доджсону (частично сделан им самим), Крофт, под Дарлингтоном. Одиннадцать картонных фигур (три повреждены). Длина 261/2 дюйма, глубина 18 дюймов, высота 23 дюйма.

Этот театр, подаренный настоящей владелице одной из сестер Ч. Л. Доджсона, упоминается в биографии Коллингвуда. Театр сделан из дерева и обклеен картоном. В нем восемь секций, укрепляемых с помощью колышков на перевернутом подносе, который служит сценой. Передвигая верхние секции, можно представлять улицу или интерьер».

Сохранилось письмо миссис Паррингтон, которая, прежде чем решиться на продажу, обратилась к родственницам писателя, сетуя на свое бедственное положение и испрашивая их согласие на выставление театра на аукцион. 2 сентября 1928 года она писала «кузине Луи (Луизе Доджсон): «Милая кузина Мэми (сестра Чарлза Элизабет. — Н. Д.) подарила мне театр кузена Чарлза 27 лет тому назад, выразив надежду, что он порадует моих детей так же, как радовал их всех в давние годы, когда они жили в пасторском доме в Крофте». Спустя несколько дней, 12 сентября, в письме кузине Нелли (мисс Менелле Доджсон) она вспоминает: «А сколько представлений разыгрывалось на этой сцене!.. Есть тут кукла в алом плаще с капюшоном, на спине у которой маленькими печатными буквами написано “Самиэл” (sic!). Есть еще одна, весьма добродушного вида, по имени Октис, и женская фигурка с пометкой “Первая подружка невесты”; ко всем прикреплены длинные проволоки. Сохранилось девять фигур, но я не могу вспомнить, как зовут остальных. Я уже отправила ящик в “Сотбис”. Есть у театра задник, на котором нарисован лес; если его перевернуть, то будет комната. По бокам у него небольшие кулисы, которые укрепляются с помощью колышков, вставляемых в дырочки на сцене, и маленькая жестяная рампа. Все эти вещи старые и имеют весьма потрепанный вид». Интерес к кукольному театру Кэрролл сохранил на всю жизнь. Уже будучи студентом, а позже и преподавателем в Оксфорде, он развлекал младших братьев и сестер, а также многочисленных юных друзей придуманными им представлениями…