Маркус Вольф - Леонид Млечин Страница 11

Вся эта переписка была опубликована в «Правде». Немецкие коммунисты были потрясены. Но то, что последовало потом, превзошло худшие ожидания. В 1940 году на германо-советской границе в районе Бреста сотрудники НКВД передали гестапо несколько сотен арестованных чекистами немецких коммунистов. Все эти люди искали в Советском Союзе спасения от третьего рейха.

Впоследствии секретарь ЦК СЕПГ Курт Хагер за закрытыми дверями рассказывал советским коллегам, что, по их подсчетам, Сталин выдал Гитлеру 400 немецких коммунистов. Среди них была Маргарет Бубер-Нойман, вдова Хайнца Ноймана, второго человека в ЦК компартии Германии. Его самого расстреляли в Москве в 1937 году. Маргарет просидела в Советском Союзе за решеткой несколько лет, прежде чем ее отдали гестаповцам.

А что чувствовали тогда братья Вольф? О чем говорили, оставшись одни?

«Мы с Кони, — вспоминал Маркус, — обсуждали всё то, чего не могли постигнуть, что улавливали из разговоров взрослых. Аресты, договор с гитлеровской Германией, снятие с репертуара фильма о Мамлоке».

Антифашистская пьеса Фридриха Вольфа тоже оказалась не ко двору в новой идеологической обстановке. А сам Фридрих застрял во Франции. Он писал из Парижа известному американскому журналисту Луису Фишеру в Нью-Йорк: «Здесь положение для нас становится всё более трудным, фактически невыносимым, для меня (поскольку немецкая квота эмиграции уже превышена) остается единственная возможность — выхлопотать льготную визу в США. Такую визу уже получили несколько известных писателей. Для этого необходимо официальное приглашение американского учебного заведения для чтения лекций или что-нибудь аналогичное. Дорогой Луи Фишер, помогите мне оттуда, если это возможно, и помогите как можно быстрее!!! НЕ суньте это письмо не в тот карман, ответьте мне побыстрее, по возможности со следующим пакетботом! Очень жду вашего ответа!»

Поехать в Америку не получилось. А когда началась Вторая мировая война, Фридриха Вольфа как немца интернировали.

Третьего сентября 1939 года, через день после нападения немецких войск на Польшу, Франция объявила Гитлеру войну, но не спешила переходить к боевым действиям. Так что первыми начало войны ощутили не нацисты, а немецкие эмигранты, те, кто бежал во Францию от Гитлера. Всех, кто прибыл из Германии, французы сочли нежелательными элементами, подозревая в них нацистских шпионов.

Седьмого сентября по всей стране были расклеены объявления: «Иностранцы в возрасте от 17 до 50 лет, прибывшие из враждебной страны, должны явиться на сборные пункты. С собой иметь одеяло, предметы личной гигиены и продукты на двое суток».

Немецких эмигрантов отправляли в лагеря. За колючей проволокой оказалось примерно 25 тысяч немецких и австрийских эмигрантов! Среди них были известные писатели, художники, артисты, архитекторы, ученые, в том числе лауреат Нобелевской премии по медицине Отто Мейергоф.

Фридриха Вольфа поместили в лагерь, где находился и крупнейший немецкий писатель Лион Фейхтвангер. Тот был в шоке: когда он приехал во Францию, его торжественно встречали, газеты писали о нем уважительные статьи, его принял президент республики, сказав, что это честь для Франции — оказать ему гостеприимство. А теперь Фейхтвангера просто загнали за колючую проволоку. Условия в лагере нельзя было назвать очень суровыми. Вольф продолжил писать. Но самое страшное состояло в том, что его могли выдать немцам. Французы проиграли войну и спешили угодить оккупационным властям.

Жена с помощью всё того же влиятельного Всеволода Вишневского выхлопотала ему советский паспорт. И тем самым спасла от смерти. Заполняя анкету желающего принять гражданство СССР, Фридрих Вольф заполнил ее по-русски: Вольф Фридрих Максимович. Национальность: немец-еврей. Прописан в Нижнем Кисловском переулке, дом 8/2, кв. 20, телефон К-2–68–52.

Пятнадцатого марта 1941 года Фридрих Вольф прибыл из Франции в Советский Союз вместе с группой политэмигрантов. Добирались они долго — через Италию, Югославию, Венгрию. Въездную визу ему выдало советское постпредство в Виши. Этот город временно стал столицей той части Франции, которая еще не была оккупирована немецкими войсками. Если бы дело с возвращением затянулось до начала Великой Отечественной войны, приехать в СССР Вольф бы уже не смог и почти наверняка бы погиб. Сидевший с ним в одном французском лагере немецкий коммунист Герман Аксен в 1942 году был передан гестапо и отправлен в концлагерь Аушвиц (Освенцим), затем в Бухенвальд и чудом остался жив.

В марте 1941 года жена и дети встречали Фридриха Вольфа на Киевском вокзале. Они не виделись три года. После возвращения он на радостях повел детей в славившийся грузинской кухней ресторан «Арагви».

Маркус Вольф окончил школу с отличием, и его без экзаменов приняли в Московский авиационный институт. А куда же еще стремиться спортивному юноше, как не в небо? Если не летать самому, то по крайней мере строить самолеты. После первой сессии многие студенты отсеялись. Маркус, получивший прекрасную подготовку в школе, учился успешно. Но тут началась война.

Для страны это была трагедия. Но для немецких антифашистов в Москве по крайней мере всё стало на свои места: гитлеровцы опять враги, с которыми идет борьба не на жизнь, а на смерть. Вермахт наступал стремительно. Осенью 1941-го Маркус и его друзья обсуждали, что делать, если немецкие войска возьмут Москву. Собирались уходить в партизаны. Но Маркуса эвакуировали вместе с институтом в Алма-Ату. Он остался единственным юношей на курсе, остальных призвали в армию. Немцев не призывали, им не доверяли.

Восьмого сентября 1941 года появилась директива № 35 105 Ставки Верховного главнокомандования, в соответствии с которой из Красной армии изъяли «военнослужащих рядового и начальствующего состава немецкой национальности». Некоторые немцы всеми правдами и неправдами старались остаться в действующей армии, они выдавали себя за евреев и мужественно сражались на фронте.

В столицу Казахстана отправили и родителей Маркуса. «Трехнедельная поездка по железной дороге была кошмаром, — рассказывал он. — Отец заботился об Анне Ахматовой, которая ехала, обессиленная и больная, в нашем же поезде».

Но могло быть много хуже. Он же был немцем.

«Когда в ноябре 1941 года мы эвакуировались из Москвы в Казахстан, — вспоминал Маркус, — то на перроне, посреди Голодной степи, встретились с составами, везшими немцев Поволжья. Меня тоже чуть было не отправили из Алма-Аты, куда был эвакуирован авиационный институт, где я учился, в кзыл-ординскую Голодную степь. Лишь свидетельство о деятельности моего отца по заданию Главного политического управления Красной армии спасло меня от этого: был аннулирован штемпель в моем паспорте, который предписывал мне проживание лишь в пределах Кзыл-Ординской области».

Во враги зачислили всех советских немцев. Через два месяца после начала войны Сталин решил выселить немцев из европейской части России. 28 августа 1941 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья»: «По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья.