Слово и "Дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений - Павел Нерлер Страница 11

… В Киеве Мандельштам провел тогда еще около трех недель. 10 мая они ходили в Соловцовский театр [50] на премьеру спектакля по пьесе Лопе де Веги «Фуэнте Овехуна» («Овечий источник»), поставленного Константином Марджановым (Марджанишвили). Угнетенные испанские средневековые женщины дружно восставали против своих угнетателей и насильников, а в самом конце, плотоядно поводя бедрами, ни с того, ни с сего кричали: «Вся власть советам!». Исаак Рабинович, один из лучших учеников Экстер, был сценографом спектакля, а Надя Хазина одной из двух его ассистенток [51]. После представления на поклоны выходили и они, вкушая свою толику успеха – оглушительные аплодисменты и вороха дешевых киевских роз. Свой букетик из рук О. М. получила и Надя.

Не позднее 21 мая – и все в том же сопровождении – О. М. возвращается в столичный Харьков, где хлопочет о командировке в Крым [52]. Вскоре, однако, возвращается – вдвоем с Шурой – в Киев, где они продолжают жить в «Континентале». После того как их оттуда вежливо попросили, братьев приютил кабинет Я.А. Хазина [53].

Но в конце августа братья снова покинули Киев: с артистическим вагоном доехали до Харькова, оттуда – в Ростов и оттуда, наконец, в Крым. На прощанье Н. М. подарила О. М. свою фотографию с надписью: «На память о будущей встрече» [54].

Встреча эта, по плану, намечалась еще в Харькове, куда Н. М. должна была приехать в обществе Эренбургов. Плану, однако, не было суждено осуществиться, так что встреча, хотя и состоялась, но с порядочным опозданием – приблизительно в полтора года.

Они часто писали друг другу, но сохранилось только четыре письма Н. М. [55] В них она называет О. М. «братиком», «дружком» и «доней». В сентябре она все еще ищет оказию в Харьков или Крым и все ждет от «дони» телеграмму. Он и отправил ее 18 сентября, но пришла она только… 13 октября: все имевшиеся оказии были упущены.

На самом деле она и не хочет никуда уезжать – и то зовет его к себе в Киев, то, описывая киевские трудности, отговаривает его от этого и тут же, через строчку, снова зовет.

А Мандельштама ждала его причерноморская одиссея – с двумя арестами – в Феодосии и Батуме, с обретением старых и новых друзей – и врагов, и с новыми стихотворениями:

…Не позднее 11 или 17 сентября 1919 года Осип Мандельштам вместе с братом Александром прибыли из Харькова в Крым. Живя попеременно то в Феодосии, то в Коктебеле, они провели здесь около года.

Ко времени их приезда Крымская Советская Социалистическая Республика уже пала под натиском Добровольческой армии. Была восстановлена Таврическая губерния [56], позднее вошедшая в Новороссийскую область. Приказом Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России А.И. Деникина Главноначальствующим Таврической губернии был назначен генерал-лейтенант Н.Н. Шиллинг, но фактическим правителем Крыма был генерал-майор Я.А. Слащев – он же «воспетый» Булгаковым Хлудов. Жители Крыма на себе могли испытать и сравнить все «прелести» красного и белого режимов [57].

Это строки Вениамина Бабаджана, напечатанные в альманахе «Ковчег» (Феодосия, 1920), – поэта, расстрелянного красными еще в том же году [58].

В Феодосии же и Коктебеле, как обычно, собралась пестрая литературная компания, – привычная смесь «местных», как Волошин или Вересаев, и приезжих. Сам Волошин вернулся в Коктебель только 20 июля (он был в Екатеринодаре). В августе компанию ему составили Дмитрий Благой с женой, Майя Кудашева, Евгений Ланн и Андрей Соболь, а в октябре – Владимир Вересаев и О.М. с братом.

Но была в этой старой компании одна новая особенность: гости оседали здесь не на недели, как обычно, а на месяцы и годы. Гражданская война загнала их сюда – кого по убеждениям, кого по отсутствию оных, и к их кружку примкнули интеллигенты из военных, наподобие Цыгальского или Новинского [59]. Наезжал из Керчи еще один бывший красный «комиссар» – поэт Георгий Шенгели [60].

Центром всей этой жизни был ФЛАК – Феодосийский литературно-артистический кружок. Местная периодика не скупилась на заметки о его деятельности. Вещественными следами деятельности ФЛАКа стали его издания – журнал «К искусству» [61] и альманах «Ковчег».

Одним из активистов кружка стал двадцатилетний Эмилий Львович Миндлин. Жил он в Феодосии по Екатерининскому проспекту, дача Воод, квартира Чудновского. В своих «Необыкновенных собеседниках» он пишет, что из родного Александровска (Запорожья), стонавшего то под белыми, то под Махно, он истово рвался в Москву, но, прибыв в Феодосию в августе или самом начале сентября 1919 года, когда уже и Крым побелел, так и застрял здесь – дожидаясь и дождавшись прихода Красной армии.