Крестовые походы. Священные войны Средневековья - Джеймс Брандедж Страница 11

III

Третья экспедиция, участвовавшая в феодальном Крестовом походе, состояла по большей части из норманнской знати и искателей приключений с юга Италии. Ее вели Боэмунд Тарентский – высокий худощавый блондин – и его племянник Танкред. Армия Боэмунда отплыла из Бари через Адриатику в Диррахий в октябре 1096 года. Из Диррахия рыцари отправились через горы Македонии к Константинополю. Боэмунд, следовавший впереди основных сил своей армии, прибыл в Константинополь 9 апреля 1097 года, через неделю после мятежа войска Годфруа против византийцев. Боэмунд дал клятву, которую от него потребовали, без возражений. Он, несомненно, надеялся получить поддержку от Алексея за свое сотрудничество с императором. Дочь императора Анна Комнина поведала о требовании Боэмунда, чтобы Алексей назначил его великим доместиком. Это положение сделало бы Боэмунда самым могущественным из всех лидеров крестоносцев. Однако Алексей проигнорировал требование, хотя сделал это с присущим ему дипломатическим тактом. Дело в том, что он не доверял Боэмунду, и имел на то основания, учитывая прежнее его участие в норманнском нападении на Византию [36]. После того как Боэмунд дал требуемую клятву, его армия, которая к тому времени уже подошла к Константинополю, была переправлена через пролив и присоединилась к силам Годфруа в Пелекануме.

Самый крупный из пяти отрядов, принимавших участие в Первом крестовом походе, возглавлял богатый, почтенный и очень набожный тулузский граф Раймунд де Сен-Жилль. Его армия, которую сопровождал также папский легат, епископ Адемар из Ле-Пюи, покинула Южную Францию в октябре 1096 года, перешла Альпы и через Северную Италию вышла к восточному побережью Адриатического моря. Маршрут был выбран неудачно, и путешествие было чревато невзгодами и бедствиями. Капеллан графа Раймунда описал его следующим образом.

[37]

Войдя в Склавонию [38], они встретили много трудностей на дороге, главным образом потому, что к этому времени наступила зима. Склавония – покинутый, редко посещаемый горный район, где за три недели мы не увидели ни одного зверя, ни одной птицы. Ее жители настолько просты и грубы, что не желали ни торговать с нами, ни дать нам проводников. Они предпочитали бежать из своих поселений и фортов.

Однако, когда им выпала возможность, они убили много немощных, больных и бедных людей, которые из-за своей слабости двигались на некотором расстоянии от армии. Их они убили, словно овец. Непросто было нашим одетым в броню рыцарям преследовать нищих бандитов, знающих местность как свои пять пальцев, по крутым горам и через густые леса. Тем не менее рыцари постоянно присматривали за ними, хотя наши не хотели воевать и не имели возможности уклониться от боя. Мы не должны обойти молчанием одно из известных деяний графа [39]. Когда он и его рыцари оказались в окружении славян, он напал на них и взял в плен шестерых. А когда из-за этого славяне стали угрожать ему яростнее, он некоторым из них вырвал глаза. Он также приказал, чтобы одним отрубили ноги, а другим – руки и носы, чтобы тем самым задержать оставшихся славян, которые будут вынуждены помогать пострадавшим товарищам, а граф и его спутники смогут тем временем спастись. Так, милостью Господа, он освободился от угрозы смерти и многих опасностей. Непросто рассказать, сколько мужества и дальновидности продемонстрировал граф в походе.

Мы провели в Склавонии почти сорок дней, и все это время нас беспокоил туман, такой густой, что мы могли взять и оттолкнуть его кусок в сторону. Все это время граф постоянно сражался с теми, кто нас преследовал. Он всегда защищал своих людей. Он никогда не размещался в лагере первым, но всегда последним. Если одни шли отдыхать в полдень, а другие на закате, граф часто бодрствовал до полуночи, а то и до рассвета. И наконец, милостью Божьей, трудами графа и советами епископа армия прошла Склавонию, причем мы не потеряли ни одного человека {7}, ни от голода, ни в бою.

Я верю, Господь хотел, чтобы его армия прошла Склавонию так, чтобы дикари, не знавшие Бога, увидев достоинство и терпение рыцарей, или умерили свою дикость, или были без жалости доставлены на суд Божий. Наконец мы пришли с большим трудом к царю славян [40] в Скутари [41]. Граф заключил с ним братское соглашение и дал ему много хороших вещей в качестве дани, чтобы армия могла спокойно вести торговлю и получить все необходимое.

Однако соглашение было только номинальным, поскольку король заставил нас пожалеть о том, что мы искали с ним мира. По его милости славяне снова начали свирепствовать, что было для них обычным, и убили нескольких человек. Они также отбирали все, что могли, у бедных. Мы искали убежище, а не пытались мстить. Так было в Склавонии.

Далее мы пришли в Диррахий, где считали себя в безопасности, поскольку верили, что император Алексей и его люди – наши братья и у нас одни цели. Но они, словно львы, жаждали крови и нападали на мирных людей, уделявших меньше внимания оружию, чем другим вещам. Они убивали их тайно в рощах и в деревнях, расположенных далеко от наших лагерей, там, где они могли напасть под покровом ночи. Они дошли до того, что их лидер обещал нам мир, а потом, под предлогом мира они убили Рейнальда из Понса и его брата Петра. Они оба были знатными людьми. Когда нам представился шанс отомстить, было решено продолжать наш путь, а не мстить за раны.

И мы продолжили наш путь. У нас были письма о мире, братстве и, я могу также сказать, союзничестве, посланные нам императором. Но все это были только слова, потому что перед нами, и за нами, справа и слева от нас за нами пристально следили турки, куманы, венгры, туркополы, печенеги и болгары [42].

Раймунд прибыл в Константинополь 21 апреля 1097 года. Здесь от него, как и от других западных лидеров крестоносцев, потребовали клятвы, на что он вовсе не желал соглашаться. Но, как и остальные, он в конце концов сделал то, что от него требовали. После этого его армия, как и другие, была переправлена через Босфор, чтобы соединиться с другими армиями в Малой Азии.