Сумерки Российской империи - Дмитрий Лысков Страница 11

Все гимназии находились в ведении Министерства просвещения, для их открытия требовалось распоряжение непосредственно министра, однако право учреждать и спонсировать учебные заведения предоставлялось за «счет обществ, сословий и частных лиц».

Гимназии Уставом разделялись на классические и реальные. Специализацией классических была подготовка к поступлению в университет, реальные готовили учеников к техническим институтам (высшим техническим училищам). Соответственно различались они и учебной программой:

«Учебный курс классических гимназий составляют следующие предметы:

1) Закон Божий, 2) русский язык с церковно-славянским и словесность, 3 и 4) латинский и греческий языки, 5) математика, 6 и 7) физика и космография, 8) история, 9) география, 10) естественная история (краткое наглядное объяснение трех царств природы), 11 и 12) немецкий и французский языки и 13) чистописание, рисование и черчение.

Примечание 1. Преподавание латинского языка вводится немедленно во всех классических гимназиях, а греческого постепенно, по мере приготовления учителей этого языка; в классических гимназиях обязательно обучение только одному новому языку: французскому или немецкому.

Примечание 2. К числу учебных предметов относятся гимнастика и пение для желающих.

…В реальных гимназиях преподаются:

а) в одинаковом объеме с классическими: 1) Закон Божий, 2) русский язык с церковно-славянским и словесность, 3) история, 4) география и 5) чистописание; б) в большем объеме сравнительно с классическими: 6) математика, 7) естественная история с присоединением к ней химии, 8 и 9) физика и космография, 10 и 11) немецкий и французский языки (оба обязательно) и 12) рисование и черчение; в) вовсе не преподаются: латинский и греческий языки.

Примечание. К числу учебных предметов принадлежат также гимнастика и пение для желающих» [49].

Срок обучения в учреждениях среднего образования устанавливался семилетним, а с 1871 года - восьмилетним.

***

Такой, в общих чертах, система образования в России оставалась вплоть до Революции 1917 года. Впрочем, благие начинания царских властей губила непоследовательность их реализации. Как и ранее, реформы образования 1861-64 годов оказались настолько смелыми, что породили собой череду контрреформ, во многом сведших на нет все плюсы начинаний середины века.

В 1866 году началась кампания по «возрождению классицизма в образовании». Она привела к созданию Устава 1871 года, который признавал лишь классические гимназии с обязательным изучением двух древних языков - шаг тем более абсурдный, что при всем стремлении к «классицизму» древние языки были вечной ахиллесовой пятой российских гимназий из-за недостатка преподавателей. Недаром еще в Уставе 1864 года об этом говорилось: «Преподавание латинского языка вводится немедленно во всех классических гимназиях, а греческого постепенно, по мере приготовления учителей этого языка».

Не давала покоя царским чиновникам внесословность гимназического образования. Положение, при котором дети дворян вынуждены были учиться вместе с разночинцами и даже крестьянами считалось недопустимым. С целью «отсеять» неблагородные сословия плата за обучение в гимназиях постоянно повышалась, предоставление же бесплатных мест, как мы помним, и без того находилось в ведении местных педсоветов.

Воцарение Александра III, обладающего, по свидетельствам современников, умом ограниченным и прямолинейным, позволило дворянскому сословию на волне борьбы с революционными выступлениями убедить императора (в который уже раз и которого императора), что все зло в России от образования.

В 1887 году министр народного просвещения И.Д.Делянов направил Александру III доклад «О сокращении гимназического образования», в котором, в частности, писал:

«…мы, ввиду замечания в.и.в.[вашего императорского величества], предположили, что независимо от возвышения платы за учение, было бы, по крайней мере, нужно разъяснить начальствам гимназий и прогимназий, чтобы они принимали в эти учебные заведения только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимого для учебных занятий удобства. Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию. С тем вместе, не находя полезным облегчать на казенные средства приготовление детей в гимназии и прогимназии, совещание высказало, что было бы необходимо закрыть приготовительные при них классы, прекратив ныне же прием в оные» [50].

Далее министр народного (!) просвещения сообщал: «… можно надеяться, что с приведением вышеизложенных мер в исполнение значительно сократится число учеников в гимназиях и прогимназиях и улучшится состав их, что особенно важно потому, что дурное направление учащихся зависит не от количества гимназий и прогимназий, а от качества учеников…»

Итогом стал одобренный императором специальный циркуляр министра Делянова 1887 года, вновь вводящий сословные ограничения на прием в гимназии. За фразу о «детях кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей», перекочевавших в циркуляр из доклада, современниками он был прозван «Циркуляром о кухаркиных детях», чему мы и обязаны происхождением этого крылатого выражения (В.И.Ленин позже лишь цитировал его в своих работах, апеллируя к широко известному современникам циркуляру Делянова).

В соответствии с циркуляром не только прекратился прием детей низших сословий в гимназии, но и были исключены ранее учившиеся там дети. Под «сокращение», в частности, попал Корней Иванович Чуковский, исключенный из пятого класса одесской гимназии.

Тем не менее, общий итог реформ образования XIX века был позитивным. Несмотря на противоречия и постоянные смены уставов и учебных планов, росло среднее образование. В системе министерства народного просвещения количество общеобразовательных средних учебных заведений к 1896 году достигло 998, из них 614 мужских и 284 женских [51]. Основой начального образования, доступного простому народу, были земские школы, которых только в период с 1864-74 годы было открыто свыше 10 тысяч. Всего начальных, неполных средних и средних учебных заведений (частных, церковных, земских, государственных) к 1914 году было в России 123,7 тысяч [52].

Все это вело к росту образования населения страны, грамотность к концу XIX века, как уже упоминалось, достигла 21 процента, в европейской России перед Революцией 1917 года – 43 процентов.

В последние годы в литературе, газетных и интернет-публикациях можно встретить различные данные об уровне образования в дореволюционной России. Общепринятыми являются цифры 1897 года - 21 процент грамотного населения. Часто приходится встречать возникшие, очевидно, из недобросовестного цитирования сведения о 40 и даже 45 процентах грамотных к 1917 году. Очевидно, приведенные выше показатели грамотности европейской России переносятся на всю империю.