Дети Третьего рейха - Татьяна Фрейденссон Страница 12

Альберт: Прежде всего, следует четко разделить вопрос на две части, если уж вы спрашиваете об «отношениях». Первое – это мои отношения с ним как с частным лицом, моим братом. Второе – это мои отношения с ним как с государственным чиновником. Если говорить о нем как о моем брате, то он был добр ко мне и всегда пытался помочь, как я уже говорил на предыдущих допросах. Как братья мы были очень близки друг другу, и у нас были вполне нормальные братские отношения – как в любой семье. Как с чиновником я с ним никаких дел не имел. И должен сказать, что с 1923 года, с того самого момента, когда была организована [нацистская] партия, я был одним из самых ярых ее противников и активно выступал против этой партии. И я не имел с ним дел как с представителем этой партии.

Вопрос: Мы к этому вернемся.

Альберт: Да.

Вопрос: Были ли между вами и вашим братом деловые отношения? Какого рода?

Альберт: У меня также не было никаких деловых отношений с ним, за исключением того, что я возглавил заводы «Шкода». Я был там инженером, а заводы «Шкода» входили в число заводов, принадлежащих Reichwerke Hermann Goering, и, если смотреть на это под тем углом, под которым смотрите вы, то да, у нас были такие деловые отношения.

........................................................

Вопрос: Работу на «Шкоде» вы получили через своего брата, не так ли?

Альберт: Нет, как раз наоборот. Несколько чехов пригласили меня на эту должность, среди них был Бруно Солецки, который разыскал меня в Вене и попросил работать на «Шкоде». Я спросил разрешения у брата.

Вопрос: Когда это было?

Альберт: Я под присягой и не могу сказать точно, но примерно в конце 1938 года или в начале 1939 года, да, я всё же думаю, что в начале 1939 года. Тридцать девятый – это, скорее всего, самое позднее, когда это могло быть, потому что год я посвятил тому, чтобы узнать, как функционируют заводы, чтобы разобраться, а потом уже направился в Бухарест, в мае 1940 года.

Вопрос: В любом случае, вы начали работать на «Шкоде» после аннексии Судетов, верно?

Альберт: Думаю, что так.

Свидетельские показания Альберта Геринга, взятые в Нюрнберге, Германия 10:45— 12:40 25 сентября 1945 года лейтенантом Робертом Х. Джексоном

Альберт: Я всегда был склонен помогать тем, кто нуждался, невзирая на национальность, страну, возраст или на то, иудей он или христианин. Я помогал людям из Румынии, Болгарии, Венгрии, Чехословакии и Германии, когда это было необходимо, вне зависимости от того, были они бедны или хотели эмигрировать, и я никогда не желал получить за это ничего взамен, потому что делал это, исходя из своих религиозных убеждений.

Вопрос: Какова ваша религия?

Альберт: Я принадлежу к протестантской конфессии, но я был и в ортодоксальных церквях, и в синагогах. Я был на буддистских и брахманистских службах: атрибутика в данном случае значения не имеет. Бог один. Но я принадлежу к протестантской конфессии.

Свидетельские показания Альберта Геринга, взятые в Нюрнберге, Германия 11:00— 12:00 3 сентября 1945 года полковником Джоном Э. Аменом

Вопрос: Вы когда-нибудь брали деньги с некоторых из [спасённых вами] людей?

Альберт: Ни одного пенни.

Вопрос: Ни от кого?

Альберт: Всё, что я делал, было продиктовано гуманистическими соображениями и религиозным долгом, и я никогда не получал за это денег. Ни от кого.

...........................

Вопрос: Доводилось ли вам периодически выступать посредником между вашим братом и теми, кто хотел получить от него какие-то милости?

Альберт: Возможно, вы не вполне точно формулируете вопрос, допуская, что я действовал как посредник и связывал тех, кто хочет получить какие-то привилегии, с моим братом. Верно то, что я много раз звонил ему по телефону, когда хотел помочь людям и когда я сам хотел воспользоваться его влиянием для этого.

Вопрос: То есть это чистое совпадение, так?

Альберт: Когда меня допрашивали в центре допросов Седьмой армии в Аугсбурге, я дал им полный список всех своих звонков, которые я делал, и приложил огромную таблицу, которая включает имена тех, кому я помог. К примеру, там есть и евреи, которым я помог выбраться из Дахау и которым помог эмигрировать. Так же, есть имена [канцлера Австрии] Шушнига и [эрцгерцога] Йозефа Фердинанда, которым я также помог бежать. В любом случае, я надеюсь, что эти бумаги окажутся у вас и вы сможете посмотреть их, – и они лучше меня смогут сказать вам то, о чем вы спрашиваете.

Вопрос: А ваш брат всегда выполнял то, о чем вы его просили?

Альберт: Настолько, насколько был в силах. Изначально у него была власть, чтобы делать это. Позже – уже нет, потому что Гиммлер стал более могущественным. Он [Герман Геринг] всегда имел доброе сердце и, когда слышал о какой-то несправедливости, о которой я ему рассказывал, всегда пытался поступать правильно…

Элизабет задумывается:

– Мне кажется, в Нюрнберге Альберт был такой один – человек, не использовавший в отношении Германа Геринга слов вроде «убийца», «чудовище». Оно и понятно, конечно. Но это не могло не вызывать раздражения среди прокуроров и судей: им казалось, что Альберт хочет спасти брата и гнусно лжет, обеляя и себя и Германа.

Мой отец, насколько я знаю, часто поддразнивал своего брата Германа на семейных посиделках и встречах: «Ой, ты такой глупый, что в одной куче с этим Гитлером и нацистами!» При этом Герману приходилось спасать Альберта от тюрьмы много раз. Потому что его регулярно пытались арестовать за протесты против режима. Альберт вообще любил провоцировать нацистов. На улицах. В открытую. Совершенно бессовестно. Без чувства страха. Понимал ли он, что Герман всегда его прикроет?

Как мне рассказывала мама, когда Альберта в который раз посадили в тюрьму в 1944 году, Герман сказал ему: «Я больше не смогу помочь. В следующий раз мне просто не удастся тебя вытащить. У меня у самого из-за этого проблемы».

Много дней спустя после разговора с Элизабет нахожу вот такие строки в протоколах допросов Альберта Геринга от 25 сентября 1945 года:

Альберт: Когда я увидел его [Германа Геринга], он сказал мне, что это действительно последний раз, когда он помогает мне, потому что у него сейчас большие проблемы. Это было 1 февраля или, может быть, 31 января текущего года. Он сказал мне, что у него был невероятно трудный период жизни и что был приказ о моем аресте, который был подготовлен Киллингером, что являлся посланником в Бухаресте, потому что я помог некоторым евреям. Этот последний приказ о моем аресте, о котором я сейчас говорю, был подготовлен в январе этого года и подписан главой гестапо Мюллером, который также был обергруппенфюрером в СС.

Вопрос: Ну а теперь расскажите нам о ваших остальных арестах, где, когда и за что, были ли вы в заключении, или вас кто-то вытащил?