Нефертити и Эхнатон - Кристиан Жак Страница 12

Итак, государством этот фараон управлял сам – но слава и богатство Фив и фиванского жречества в его время продолжали расти.

Около 1445 года верховным жрецом Амона стал Мери. По функциям верховного жреца той эпохи можно сравнить с нынешним главой крупного предприятия. Мери, очевидно, был целиком занят административными делами, ибо одновременно исполнял должности начальника «Обоих домов золота», начальника «Обоих домов серебра», начальника полей, начальника житниц Амона, начальника стад Амона. Самый влиятельный чиновник империи, Мери был прежде всего «экономистом-хозяйственником».

Тутмос IV (1425–1408) после смерти Мери назначил верховным жрецом Амона человека, которого выбрал сам, – Аменемхета. Шестидесятилетний Аменемхет был сыном главного ремесленника, отвечавшего за изготовление сандалий в храме Атона.

Посвятив долгие годы служению своему богу, новый верховный жрец уже не питал никаких личных амбиций. Он целиком сосредоточился на теологии и культовой практике, полагая, в соответствии с египетскими обычаями, что высшая власть в империи принадлежит фараону, а верховному жрецу Амона остается только склоняться перед его распоряжениями.

Взойдя на престол, Аменхотеп III тем самым принял на себя верховную ответственность за все культы и все жречество страны. Фиванское жречество не было исключением, хотя и оставалось самой важной по своему значению группой среди других жрецов.

Одна стела сообщает нам о том, что новый верховный жрец Амона, Птахмосе, был «назначен владыкой Обеих Земель [то есть фараоном], чтобы исполнять замыслы его относительно Египта», и что этот верховный жрец стал «начальником всех работ царя». Какая реальность кроется за этими фразами? Мог ли верховный жрец Амона самостоятельно принимать решения или противостоять царской власти?

В эпоху Аменхотепа III – наверняка нет. Царь располагал достаточными средствами, чтобы принудить его к повиновению. Тем не менее, в гораздо более поздний период египетской истории один верховный жрец Амона дошел в своих политических амбициях до того, что был коронован как фараон в Фивах.

Но в период, который нас интересует, царь еще единолично распоряжался делами страны. Было бы преувеличением утверждать, что жречество Амона составляло «государство в государстве». Правда, нельзя отрицать и того, что некоторые жрецы явно домогались светской власти и что особое положение их владыки Амона, который был признан имперским богом, давало им привилегированный статус.

Возникали ли открытые конфликты между фараоном и фиванским жречеством? Мы не находим никаких подтверждений тому ни в одном тексте. Не следует забывать, что египетский фараон был царем-богом. Благополучие страны гарантировалось его, фараона, личностью – в символическом и метафизическом смысле. Жречество Амона, как и другие социальные группы, подчинялось ему – и согласно теологическим учениям, и реально. Только слабость какого-то конкретного царя могла изменить эту реальность и открыть шлюзы, которые до времени сдерживали индивидуальные амбиции.

Все те, кому не дает покоя физический облик Эхнатона, пытаются найти рациональное объяснение шокирующей дисгармоничности его тела. Не заключается ли разгадка в том, что Эхнатон не был по своему происхождению чистым египтянином?

Это предположение находит очевидное подтверждение при внимательном изучении портретов матери Эхнатона, царицы Тийи. По мнению некоторых специалистов, у нее, несомненно, не египетская внешность – может быть, семитская. На изображениях царицы мы часто видим серьезное лицо с решительным, почти замкнутым выражением. Создается впечатление, что перед нами – «женщина с головой», непоколебимая в своих убеждениях и обладающая железной волей. Тийа ничем не напоминает тех очаровательных дам, чью красоту с таким мастерством запечатлели художники и рисовальщики XVIII династии; в ней мы не чувствуем ни малейшего желания соблазнять мужчин или хотя бы воздействовать на них уловками утонченной женственности.

Тем не менее, ничто не доказывает, что царица Тийа родилась не в Египте. Она, как мы точно знаем, была дочерью Йуйи и Туйи – супругов, исполнявших религиозные функции и, что очень важно, не состоявших в родстве с царской семьей. Имя ее отца – Йуйя, – говорится в тексте на скарабее, изготовленном в память о царской свадьбе. – Имя ее матери – Туйя. Тийа – супруга могущественного царя, Аменхотепа III, чья южная граница проходит через Карой [Судан], а северная – через Нахарину [Ирак].

Отец царицы, Йуйя, носил титул «отца Бога» и исполнял должность жреца бога Мина. Помимо соответствующих религиозных обязанностей он был облечен и военной властью, поскольку отвечал за колесничные армейские подразделения. Мать царицы, Туйя, была «управительницей гарема Мина» и «управительницей гарема Амона». Исполняя эти две серьезные функции, она должна была иметь очень высокий социальный статус.

Туйя, которая также носила поэтический титул «украшение царя», вне всякого сомнения, была настоящей египтянкой. В силу своих религиозных функций она имела доступ в частные апартаменты дворца, близко общалась с самыми значительными лицами при дворе и должна была до тонкостей знать все правила дворцового этикета.

Что касается Йуйи, то в нем некоторые ученые видят сирийского принца, получившего образование в Египте. Не так давно была выдвинута сенсационная гипотеза, которая отождествляла Йуйю с библейским Иосифом. Ее сторонники предполагали, что он хорошо адаптировался к своей новой родине и нашел себе влиятельную супругу, благодаря которой был принят в общество первых вельмож империи. Однако самые последние исследования опровергают эту гипотезу, так как показывают, что Йуйя был уроженцем египетского города Ахмима (в Верхнем Египте) и его блестящая религиозная и административная карьера разворачивалась в чисто египетском контексте.

Итак, мы можем заключить, что Тийа, вне всякого сомнения, была по своему происхождению египтянкой и принадлежала к знатной семье, которая имела доступ ко двору и пользовалась прекрасной репутацией у царя.

И все равно факт женитьбы Аменхотепа III на Тийе кажется очень странным – по крайней мере, на наш взгляд. Великий фараон, вместо того чтобы избрать себе супругой женщину царской крови, возвысил до положения царицы девушку, которая, хотя и занимала заметное положение в обществе, не принадлежала к его ближайшему окружению. Он осыпал родителей Тийи богатствами и почестями, как самых влиятельных вельмож. Решение фараона явилось для них истинным подарком судьбы, обеспечило им благосостояние и всеобщее уважение.

Почему же, выбирая будущую царицу Египта, Аменхотеп III отдал предпочтение семье, которая не была связана с короной? Некоторые египтологи, сознавая странность этой ситуации, предположили, что Йуйя и Туйя были лишь приемными родителями Тийи. Однако если ее происхождение в действительности было более знатным, почему этот факт замалчивался?