Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941-1943 - Михаил Жирохов Страница 12

Уничтожение евреев на территории области осуществлялось преимущественно путем расстрелов, хотя с марта 1942 года для этого, по крайней мере в Юзовке, стали использоваться душегубки — специально оборудованные фургоны, выхлопные газы из которых отводились в герметично закрытый кузов, где находились обреченные на смерть люди. Последняя акция по уничтожению еврейского населения на территории области обычно датируется осенью 1942 года.

В соответствии с данными чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию преступлений оккупантов на территории области было уничтожено более 25 тыс. евреев. В то же время подсчеты, сделанные на основе немецких источников, в основном текущих отчетов айнзатцгрупп, советских материалов, военнопленных, позволяют говорить о 15–16 тыс. жертв геноцида из числа гражданского населения, а также минимум о 2 тыс. уничтоженных евреев-военнопленных.

К сожалению, мы вынуждены констатировать и тот факт, что выявление и учет евреев были бы невозможны без активной помощи со стороны местных полицаев, стремившихся выслужиться перед оккупантами, либо жителей, которые из корыстных мотивов или из желания отомстить за какие-то еще довоенные, как правило бытовые, конфликты предавали евреев.

В то же время нельзя не отметить и того, что имели место многочисленные случаи проявления солидарности по отношению к евреям, спасения их местными жителями. В целом геноцид еврейского населения на Донетчине стал настоящей трагедией для всего многонационального населения региона.

Кроме того, постоянно проводились расстрелы местных жителей, заподозренных в тех или иных преступлениях. Особенно массовый характер они приобрели летом 1943 года — перед самым приходом советских войск. Приведем только некоторые документы советской стороны.

Вот, например, акт о зверствах в Донецке:

«7 сентября 1943 г., в 10–11 часов вечера, когда части Красной армии приближались к городу, к дому [29]подошла группа немцев с требованием оставить дом, так как они будут его сейчас поджигать. Жильцам было предложено спрятаться в сарай, расположенный около дома…

Люди, жившие в доме профессуры и прилегающих к нему двух домах, спустились в подвал, их загоняли туда 4 человека с винтовками…

После того как весь подвал был заполнен людьми, находящиеся снаружи военные завалили вход, так что никто не смог выйти, и подожгли входные двери…»

А вот акт о расстрелах в городе Краматорске:

«Помимо 6000 жертв массовых расстрелов, многие сотни граждан города были убиты на квартирах и на улице. Священник прихода Петровка Вонтсход свидетельствует: „Такие зверства, какие творили гитлеровцы, не слыханы и не виданы были в России. Мне известно, что в феврале 1943 г. группа немецких солдат во главе с офицерами безнаказанно занималась убийствами мирных жителей, в частности стариков и старух. Одна из групп, проходя по Славянской улице, вызывала из квартир жильцов и тут же расстреливала их в упор…

Всего в поселке таким способом было убито за несколько дней не менее 50 человек. Трупы убитых запрещали убирать в течение 15 дней. Только после этого срока мне пришлось их хоронить и отпевать“».

Приведенный документ кончается нижеследующим абзацем:

«Все эти убийства и разбой… имели целью поголовное истребление мирных советских граждан Краматорска путем расстрелов, создания нетерпимых условий существования, путем насильственного угона девушек и юношей на каторгу в Германию. О чем и составлен настоящий акт».

В другом акте, составленном также в городе Краматорске, было рассказано о процедуре расстрела мирных жителей. Все показания были даны людьми, чудом уцелевшими после подобных «экзекуций».

«28 января 1943 г. его [30]с группой в 26 человек немцы вывели к оврагу у Ясногорки и приказали выстроиться в один ряд. Немецкий офицер дал короткую очередь по правофланговому, после чего два немецких солдата стали стрелять в спины и, когда люди падали, вторично произвели выстрелы разрывными пулями в головы. Ворочек был облит кровью соседей, и на шапке его лежали мозги убитого соседа, что дало основание немцам считать Ворочека мертвым. Расстрелы производились и во дворе гестапо, расположенного в центре города…»

Акт о злодеяниях фашистов в Мариуполе:

«…B феврале месяце 1943 г., в период панического бегства немцев с Кубани и Дона и ликвидации сталинградской группировки, особенно усилились в городе массовые облавы и расстрелы. Население массами забирали в гестапо. Многих граждан… замучили и расстреляли именно в эти дни…

Только за одну ночь 23 февраля 1943 г. в отделении гестапо было расстреляно 120 человек, а всего за время оккупации было расстреляно, замучено и истреблено несколько десятков тысяч советских граждан.

Основным местом, где совершались массовые расстрелы гестаповцами, были противотанковый ров и окопы в районе Агробазы…»

В том же акте говорилось: «В феврале 1943 г. больные и раненые военнопленные в одном белье были вывезены в 18 товарных вагонах в Старо-Крымский тупик и там заморожены. Чтобы население не могло оказать им помощь, на вагонах был нарисован знак черепа и написано: „Не подходить, заразно“».

После оккупации края здесь началось организованное сопротивление захватчикам. Хотя стоит отметить еще раз, что местность никак не подходила для развертывания полноценной партизанской борьбы, как было это, например, в Белоруссии.

В первые месяцы войны в области, прежде всего на базе промышленных предприятий, были созданы 33 истребительных батальона, в составе которых насчитывалось 6570 человек, в том числе 2439 коммунистов и 2 тыс. комсомольцев (то есть примерно 70 % личного состава). Были также созданы группы содействия истребительным батальонам, в которые вступило более 8 тыс. человек [31]. Бойцы этих формирований прошли только частичную военную подготовку и реально в боевых действиях не участвовали.

В связи с быстрым наступлением войск противника областные, городские и районные комитеты ВКП(б) провели только часть работ по созданию партийного подполья, партизанских отрядов и антифашистских патриотических групп для действий в тылу противника (так как до возникновения реальной угрозы захвата Донбасса такие действия расценивались однозначно как паникерство). Только 20 августа 1941 года Государственным Комитетом Обороны издается директива № 001304 для секретарей горкомов и райкомов партии под грифом «совершенно секретно» [32], в которой впервые давалось указание о массовом создании партизанских отрядов, диверсионных групп и боевых дружин для подрывной работы в тылу противника.