Раневская, что вы себе позволяете?! - Збигнев Войцеховский Страница 12

Обратимся к фактам. Вот один, достаточно интересный. Как вы уже прочли в краткой биографии Раневской, в театр Фаина Георгиевна пришла в самом юном возрасте. И как бы там ни было, а та самая труппа, с которой молодая Фаина отправилась в турне в Крым, была создана по всем существующим правилам, то есть все актеры имели законные контракты, в которых указывалось амплуа. Так вот, Раневская в своем первом контракте записана как «героиня-кокетт»! Раневская могла и играла кокеток? Да, могла и играла! Это значит, ее внешность была привлекательной, милой.

Известность пришла к Фаине Раневской уже в достаточно зрелом возрасте. И нам с вами нужно учесть весьма значимый факт — мы знаем Фаину Раневскую в созданных ею образах. А то, с каким мастерством и с какой самоотдачей работала актриса над каждой, даже самой эпизодической своей ролью, говорит о том, что Раневская на сцене и Раневская в жизни — это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

История сохранила для нас одну запись о той, юной Фаине Раневской: «Очаровательная жгучая брюнетка, одета роскошно и ярко, тонкая фигурка утопает в кринолине и волнах декольтированного платья. Она напоминает маленького сверкающего колибри…»

И в то же время сама Раневская писала: «Моя внешность испортила мне жизнь». Но здесь я бы не стал настаивать на том, что так женщина сказала потому, что у нее не сложилась именно личная жизнь. Вспомним: Раневская не получала главные роли из-за своего ярко выраженного семитского лица. Думается, именно это имела в виду Раневская, когда говорила о том, что испортило ей жизнь.

Общепринятую легенду о некрасивости Раневской косвенно будто бы и подтверждают случаи из ее юности. Вот еще совсем юная Раневская влюбляется в гимназиста. Она страдает, она томится… наконец гимназист назначает девушке свидание. Когда Фаина пришла на условленное место, она увидела там еще одну девушку! Слово за слово — выяснилось, что этот гимназист назначил свидание сразу двоим. Ну, будь у девчушек ум, они бы устроили хорошую взбучку гимназисту, но две влюбленные гимназистки видели друг в дружке только соперниц. И не помирились. Пришел гимназист, внимательно посмотрел на обеих, оценил каждую, сравнил (благо обе сидели рядом). И выбрал не Фаину. Она уходила, давясь слезами, а ее соперница (о времена, о нравы!) бросала в спину Фаине камешки…

Есть еще один случай, о котором любят вспоминать. Тогда Фаина была уже взрослой девушкой, актрисой. И влюбилась в актера своей труппы. Пригласила его к себе и ждала… Он пришел. С другой. (Об этом случае чуть ниже, он нам очень понадобится.)

Некрасивость, непривлекательность Раневской вроде бы косвенно подтверждает тот факт, что у нее не было романов ни с одним крупным начальником. Хотя некоторые говорят о том, что одно время у нее были самые близкие отношения с военным Толбухиным. Между тем всем хорошо известно, что практически все более-менее известные актрисы были в любовницах сильных мира того.

Но я уверен, что Раневскую высокие чины не пытались затащить в постель по иной причине.

Фаина была неудобной любовницей. Она могла играть в спектаклях роль кокетки, но такой в жизни не была никогда. Она не умела и не желала кокетничать с мужчинами именно вне сцены.

Фаина Раневская — это живая ирония и сарказм, это полное отсутствие всяческих комплексов в отношении полов. С ней, как бы это сказать точнее, любому мужчине нужно было быть именно мужчиной, а не начальником. Вот показательный момент. Раневская в своей гримерке переодевается. Было очень жарко. Она сняла с себя абсолютно все. И с наслаждением от наступившей прохлады закурила. И тут к ней заглядывает администратор театра, мужчина. Раневская, стряхнув пепел с папиросы, невинно поинтересовалась:

— Вас не смущает, что я курю?

Согласитесь, мужчине нужно было обладать незаурядным чувством юмора, находчивостью, чтобы из такого, в общем-то, невинного положения выйти с достоинством.

Что касается физической близости… Для Раневской не существовало каких-либо табу в разговорах вообще. Долгое время она хранила рисунки Сергея Эйзенштейна. Режиссер был прекрасным рисовальщиком, обладал в рисунке оригинальным чувством юмора. И очень любил делать быстрые зарисовки в альбомы женщинам. Причем рисунки эти были вовсе не невинными. Кто-то скажет — и пошлыми. Пусть и так, но они были остроумными. Эйзенштейн много рисовал Раневскую. В выборе темы он никогда себя не ограничивал. Но Раневская далеко не всем эти рисунки показывала. Покажешь тут… Вот рисунок Раневской с короной на голове. Надпись: «Корона королевы Виктории». А сама корона украшена членами в состоянии эрекции. Вот рисунок «Кающаяся Фаина». На нем Раневская на коленях перед ангелом — делает ему минет. «Поднятие целины» — Фаина Раневская в неге, обнаженная, раскинула ноги на ложе, к ней направляется огромный член с красной головкой, на тонких ножках, обутых в ботфорты…

В общем и целом — Фаина Раневская была опасной любовницей, с какой стороны ни подойди. Во-первых, думается, она знала толк в сексе (те же рисунки Эйзенштейна на это намекают). Во-вторых, она ничуть не стеснялась говорить о половых отношениях. И в-третьих, она могла быть язвительной, острой на язык. Короче, если уж мужчина попадал к ней в постель, он должен был находиться на максимальной высоте и быть мужчиной во всех смыслах этого слова.

Но, к чести Фаины Раневской, история не сохранила ни одного язвительного ее замечания о своих любовниках. Она умела быть снисходительной. Она чаще жалела мужчин именно как мужчин, хотя могла растереть любого мужчину в порошок как человека. Если он того заслуживал. Когда она что-то и рассказывала о своих постельных приключениях, то что-то типа такого:

«У меня был любовник гусар-кавалерист. Когда мы с ним остались вдвоем, я уже лежу, он разделся, подошел ко мне, и я воскликнула:

— Ой, какой огромный!

А он довольно улыбнулся и, покачав в воздухе своим достоинством, гордо сказал:

— Овсом кормлю!»

Согласитесь: для своего круга близких друзей невинно и смешно.

И причина этому достаточно проста: Раневская относилась к физической близости, к половой жизни как ко всему, что касалось именно физической жизни. Для нее всегда на первом месте оставался театр, сцена, игра. Творчество и живая душа.

Чтобы физическая близость заняла одно из первых мест в общении с человеком, для Раневской главным было первоначальное возникновение мощнейшей духовной и душевной связи. Поэтому не было скандалов, пошлых сцен ревности и прочего сопутствующего антуража. Встретились, насытили дуру друга приятным ужином и ласками в постели, разбежались — зачем скандалить и ревновать? Все буднично и просто…

Если нет настоящих чувств.

Теперь поговорим о втором — о том, что некоторые подозревают Фаину Раневскую в, говоря сегодняшним языком, нетрадиционной сексуальной ориентации. Причем не просто подозревают, а прямо указывают и на избранницу Раневской — Павлу Вульф.

Действительно, однажды встретившись, они стали друзьями. И друзьями такими, что связь между ними не прерывалась всю их жизнь. Но я категорически буду возражать против того предположения, что Павла и Фаина были любовницами. Это, по моему глубокому убеждению, была привязанность на духовном уровне, когда они с полуслова понимали друг друга и были максимально близки именно в своем восприятии окружающего мира. Именно это сделало их близкими в человеческом плане, именно это цементировало их дружбу.

Конец ознакомительного фрагмента