Убийство Мэрилин Монро: дело закрыто - Ричард Баскин Страница 12

КЭРРОЛЛ: Меня кое-что беспокоит. Вы упомянули, что некий человек в деловом костюме сделал Мэрилин Монро укол в сердце.

ХОЛЛ: Совершенно верно.

КЭРРОЛЛ: Это должно было оставить след, так?

ХОЛЛ: Я уверен, что след остался.

КЭРРОЛЛ: Дело в том, что в протоколе патологоанатома об этом ничего не сказано.

ХОЛЛ: Он ввел иглу прямо в сердце. Гарантирую. Я видел это собственными глазами… Он был в деловом костюме и в галстуке.

КЭРРОЛЛ: Сколько минут вы там пробыли? Примерно?

ХОЛЛ: О, может быть, минут пятнадцать… Когда я приехал, эта женщина [Пэт Ньюкомб] билась в истерике на улице и вопила: «Она мертва! Она мертва! Мне кажется, она мертва!» На мой взгляд, либо эта дама была чертовски хорошей актрисой, либо это действительно ее шокировало.

КЭРРОЛЛ: Во что была одета Монро?

ХОЛЛ: Она была голой.

КЭРРОЛЛ: Рядом был телефон?

ХОЛЛ: Телефон стоял на тумбочке или на столике рядом с кроватью. Трубка была повешена. Он не был отключен.

КЭРРОЛЛ: Когда вы вновь услышали об этом деле?

ХОЛЛ: О нем говорили и по радио, и по телевизору. Я слышал, что таблетки были разбросаны по полу, а телефонная трубка была снята – как будто она пыталась позвонить кому-то. Это не так. Все таблетки находились во флаконах. На тумбочке был идеальный порядок, а трубка лежала на рычаге.

КЭРРОЛЛ: Хотя прошло уже двадцать лет, не могли бы вы припомнить, в котором часу это было?

ХОЛЛ: Я бы сказал, между четырьмя и шестью часами утра134. Я видел фотографии, на которых ее тело выкатывали из дома. Было уже светло. Когда ее вынесли, уже наступило утро. Впрочем, я могу ошибаться насчет времени. Я не знаю.

КЭРРОЛЛ: Вы согласитесь прийти к нам и побеседовать с одним из наших следователей?

ХОЛЛ: Я буду предельно откровенен. Я очень боюсь. Застрелить человека так легко. Я не добрый самаритянин. Откровенно говоря, потребуются некоторые деньги на расходы.

КЭРРОЛЛ: Сколько?

ХОЛЛ: Дружище, я не знаю… Я умираю от голода, и моя семья тоже. Это единственная причина, почему мы на это пошли.

КЭРРОЛЛ: Кто-нибудь из сотрудников службы «Скорой помощи» помнит вас?

ХОЛЛ: Конечно. Позвольте мне назвать несколько имен. Например, человек по имени Джо Тарновски и парень по имени Том Фирс.

КЭРРОЛЛ: Она была выкуплена другой компанией?

ХОЛЛ: В то время «California Ambulance Services» принадлежала Уолту Шаферу.

В интервью с Дональдом Вольфом Джеймс Холл сказал, что в 1962 году работал суточными сменами. Вероятно, именно поэтому он не мог припомнить точное время приезда в дом Монро135. Лучший друг детства Холла, Майк Карлсон, пояснил: «Джим работал почти двадцать четыре часа в сутки. У них было много людей и много водителей… Люди приходят. Люди уходят. Машин тоже много. «Скорая помощь» мало чем отличается от пожарной части»136.

Более того, лица, присутствовавшие на месте происшествия, вызвали полицию только спустя четыре с половиной часа. Энтони Саммерс взял интервью у двух сотрудников компании Шафера, упомянутых Холлом в разговоре с Майком Кэрроллом – у Джо Тарновски и у Тома Фирса. Оба подтвердили, что в ту ночь одна из машин действительно ездила в дом Монро. Когда Холл позвонил в прокуратуру во второй раз, Кэрролл соединил его со следователем Аланом Томичем.

ХОЛЛ: Заходишь и поворачиваешь налево. Кровать стояла вдоль. Слева был столик с таблетками. Она лежала поперек кровати. Голова свисала. Я стащил ее на пол и приступил к наружному массажу сердца.

ТОМИЧ: Она лежала на спине или на животе?

ХОЛЛ: Когда она лежала на кровати, она лежала на спине.

ТОМИЧ: Кто еще присутствовал в доме, когда вы приехали?

ХОЛЛ: Женщина [Пэт Ньюкомб].

ТОМИЧ: Потом приехал кто-то еще?

ХОЛЛ: Мой напарник [Мюррей Либовиц] побежал за реанимационным оборудованием. Не успел он вернуться, как в комнату вошел мужчина в коричневом деловом костюме [Ральф Гринсон].

ТОМИЧ: Что он сделал?

ХОЛЛ: Заявил, что он ее врач, и велел дать положительное давление, что мы и сделали. Затем открыл свою сумку, достал приготовленный шприц для подкожных инъекций и ввел какую-то жидкость прямо в сердце.

ТОМИЧ: А потом?

ХОЛЛ: Он сделал наружный массаж сердца и сказал: «Я отпускаю вас. Она мертва»137.

В телефонном разговоре с Аланом Томичем Джеймс Холл не требовал немедленного вознаграждения за свои показания – никаких «финансовых транзакций», пока он не пройдет детектор лжи и не докажет, что говорит правду. «Как только вы убедитесь, что я не лгу, вы мне заплатите прямо там, – сказал он. – Это произошло двадцать лет назад… очень давно. Я располагаю информацией, которой больше ни у кого нет, поэтому вы не можете ее проверить. Конечно, я делаю это не потому, что я – хороший парень. Я делаю это по экономическим соображениям». Когда Томич сказал Холлу, что не станет платить ему сверх первоначальных затрат, Холл не возражал. Он сказал, что просто обратится к журналистам таблоидов и пройдет проверку на полиграфе у них. Томич усмехнулся: «Ну, в таком случае мы получим информацию бесплатно, не так ли?»

23 ноября 1982 года, всего за несколько недель до того, как окружная прокуратура завершила возобновленное расследование смерти Мэрилин Монро, Джон Блэкберн, Чак Орман и Дэн Макдональд из газеты «Globe» опубликовали рассказ Джеймса Холла. Редакция «Globe» заплатила Холлу 40 000 долларов: как выяснилось, бывший фельдшер прошел сеанс гипноза, позволивший ему вспомнить и другие подробности смерти Мэрилин Монро, убитой доктором Гринсоном.

В статье «Globe» Блэкберн писал: «Частный детектив Джон Харрисон… работал с полиграфом более 40 лет». «Поначалу я думал, что все это сказки, – заявил Харрисон журналистам «Globe». – Теперь же я твердо убежден, что Холл говорит правду. В общей сложности он прошел шесть проверок на полиграфе, включая контрольные тесты. Никаких доказательств обмана мы не обнаружили»138.

«Во время интервью Холл находился под гипнозом, – продолжает Блэкберн. – Генри Кодер – профессиональный гипнотизер с более чем 20-летним опытом работы в правоохранительных органах, участник сотен крупных уголовных расследований»139. Как сообщил Кодер, «Холл был хорошим субъектом [17]. Я заставил его вернуться в ночь смерти Мэрилин Монро и описать – шаг за шагом – все, что он делал и видел. Он смог живо припомнить ту ночь и упомянул ряд подробностей, о которых не говорил при предыдущих расспросах. Очнувшись, Холл дал нам подробное описание врача, сделавшего инъекцию, и нам удалось составить его фоторобот. Со своей стороны я сделал ему постгипнотическое внушение – говорить правду. Если бы в ходе следующей проверки на полиграфе Холл солгал, машина обязательно бы зафиксировала соответствующую реакцию».