Атаман Платов - Владимир Лесин Страница 12

Получив грамоту и отобедав 5 июня за царским столом, Мартынов с делегатами уехал на Дон. Платов остался в Царском Селе. Праздники продолжались. Матвей Иванович был щедро награжден. За участие в последней войне с Турцией он получил саблю, украшенную серебром, золотом и драгоценными камнями, с надписью «За храбрость» и орден Святого Владимира 2-й степени. В рескрипте на его имя можно прочесть:

«Усердная ваша служба, отличная храбрость, которую вы оказали в продолжении минувшей войны в многократных с неприятелем сражениях, как и ревностные труды, понесенные вами в формировании Екатеринославских казацких войск, обращают на себя наше монаршее благоволение и милость…»

28 июня 1793 года, вторник. Очередная годовщина вступления на престол Екатерины Великой. В этот день было все: торжественная литургия в придворной церкви, пальба из пушек, поздравления, марши полковых оркестров, праздничный стол, сервированный большим царскосельским сервизом. Среди приглашенных — люди знатные: члены царской семьи и императорской свиты, князья, графы, высокие военные чины. Среди прочих и генерал-майор Платов.

В последующие дни, праздничные и воскресные, в списке гостей мы по-прежнему видим Платова. К сожалению, сухие строки Камер-фурьерского журнала не позволяют проследить за эмоциональным состоянием и поведением Матвея Ивановича. Ясно одно: здесь он устанавливал связи с влиятельными людьми, чрезвычайно важные для человека, возмечтавшего стать атаманом.

Дмитрий Мартынович Мартынов с высочайше пожалованной казакам грамотой вернулся на Дон. Делегаты, среди которых были откровенные недоброжелатели Матвея Ивановича и его тестя, сообщили своим сторонникам о том, как щедро императрица наградила генерал-майора Платова за участие в минувшей войне с Турцией. Это подогрело зависть к нему.

Василий Петрович Орлов, штурмовавший Измаил вместе с Платовым, воевал еще и в Польше против конфедератов, а наград получил меньше. Орлов обиделся и обиду излил в прошении на имя Платона Александровича Зубова, но тот не был расположен к просителю ордена Анны. Естественно, Матвей Иванович, находившийся в Петербурге и довольно часто встречавшийся с фаворитом, узнал об этом, возможно даже от него самого или от Николая Ивановича Салтыкова.

И Матвей Иванович решил тоже обратиться к Платону Александровичу с прошением — не исключено, что по его же совету или по совету того же Николая Ивановича, расположением которых пользовался. Вот о чем писал Платов всесильному фавориту:

«Употребляем я был гораздо более против неприятеля (чем Орлов. — В. Л.), одичал в седле и сам был командиром в других местах, как то при овладении Паланкой и под Аккерманом, за что должного награждения не получил…»

А в конце просьба: в случае награждения Орлова орденом Святой Анны пожаловать и ему таковой же.

Орлов, не получив ответа от Зубова, обратился непосредственно к Екатерине, вновь посетовав на то, что Платов «ущастливился» получить наград больше, чем он. Прошение Василия Петровича не дошло до императрицы — его перехватил Платон Зубов и оставил без последствий, как и первое.

В ноябре 1793 года М. И. Платов принимал участие в заседании Думы ордена Святого Георгия в составе кавалеров, находившихся тогда в Петербурге. Вместе с ним прошения о награждении претендентов рассматривали адмирал П. В. Чичагов и генералы О. М. де Рибас, А. Н. Самойлов, И. И. Марков, И. Е. Ферзен, Ф. Ф. Буксгевден и А. В. Тучков — все те, с кем он не раз сиживал за столом в Царскосельском и Зимнем дворцах.

Создается впечатление, что Платов почти весь 1793 год прожил в столице. Но это не так. Бывало, он надолго выпадал из поля зрения камер-фурьера. Остается предположить, что в это время Матвей Иванович отъезжал в Чугуев и занимался своими полками. Вот как отозвался о них незадолго до Персидского похода А. В. Суворов:

«Генерал-майор Платов молодец… Два Чугуевских полка хороши, о третьем ничего не знаю».

Все были хороши. Но главная провиантская канцелярия Военной коллегии задолжала первому из них почти 23 тысячи рублей. Матвей Иванович отправился в Петербург выбивать деньги. Естественно, получил. И побывал на всех торжествах в царской семье.

Пока командир был в столице, Чугуевский полк, оставшийся под началом князя Кирилла Багратиона, получил приказ следовать в Персию. Платов нагнал его, но полученные в столице деньги оставил при себе — на случай, если возникнет необходимость в «исправлении казаков во время этого дальнего похода».

В 1795 году иранский хан Ага-Мухаммед Каджар вторгся в пределы Грузии, разграбил и разрушил Тифлис, перебил жителей, а остальных увел в рабство. В ответ на это Россия объявила войну Персии. В Закавказье были отправлены войска во главе с 25-летним генерал-аншефом Валерьяном Александровичем Зубовым, младшим братом последнего фаворита Екатерины Великой.

Граф Зубов покинул Петербург и 26 марта 1796 года прибыл в Кизляр, где уже собрались войска, назначенные для похода в Персию. Командующий подчинил Платову его 1-й Чугуевский и все иррегулярные полки своего корпуса.

18 апреля войска двинулись в путь. На следующий день подошли к Сулаку. Обоз и артиллерию переправили на пароме, оружие, седла и одежду — на татарских каюках. Солдаты и казаки форсировали реку вплавь. Тут же начался торг. Кумыки из окрестных селений привезли в лагерь свежую красную рыбу и продали ее русским по самым низким ценам.

Погода была теплая, солнечная. Вынужденное купание в водах Сулака, уха и чарка водки сняли усталость от длинного перехода. Казаки и солдаты, сидя у костров, пели, вспоминали былые сражения, свои станицы и деревни, в которых остались матери, жены и дети.

20 апреля, в день Святой Пасхи, бригадные и полковые начальники явились к командующему с поздравлениями. Валерьян Александрович благодарил всех и со всеми христосовался.

В понедельник праздновали день рождения императрицы. После церкви собрались за столом у хлебосольного генерал-майора Булгакова. За здоровье ее величества пили под грохот корпусной артиллерии.

Праздник кончился. Солдаты свернули лагерь и двинулись в путь. Скоро открылось Каспийское море. 2 мая подошли к Дербенту и обложили его со всех сторон. Юный хан Ших-Али не стал испытывать судьбу. Через неделю он сдал крепость на милость победителей. Ключи от города графу Зубову вручил 120-летний старец, тот самый персиянин, который поднес их когда-то самому Петру Великому.

12 мая в Дербент прибыл Платов. Он, как и все русские, не нашел в городе ничего, что могло бы вызвать удивление. Правда, воздух был отменно здоров из-за обилия садов, в которых уже отцвели каштаны, гранаты, инжир, миндаль, персики, груши, яблони.

Наступило затишье. И был отдых, и была охота. В течение двух дней казаки завалили до двенадцати кабанов, убили много лисиц, шакалов, диких котов. Пернатых не стреляли, хотя всюду видели стаи лебедей и разных других птиц. Полковник Андриан Денисов взял даже барса, за что по шутливой иерархии охотников был произведен из «пятидесятников» в «есаулы». Какой трофей достался Матвею Платову, неизвестно. Но известно, что за взятие Дербента он был награжден золотой саблей, украшенной бриллиантами.