Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя - Лаура Адлер Страница 12

Разумеется, не все эти обязанности выполнялись бандершами с необходимой скрупулезностью; впрочем, полиция тоже не слишком внимательно следила за их исполнением. Все же полицейский комиссар и подведомственные ему бандерши встречались регулярно, зачастую их отношения могли быть весьма доверительными. Коррупция в отделах нравов, о которой не уставала писать моралистски настроенная пресса, в самом деле процветала; бандерши привыкли с известной периодичностью посылать своим "начальникам" вино и оказывать им разного рода услуги, те в ответ были по отношению к ним терпимы. Конечно, далеко не все полицейские вели себя так, как знаменитый комиссар из Юры, на участке которого находился бордель, где вышеназванный "страж порядка" имел свой личный номер (материал о нем был опубликован в "Белом журнале" в 1900 году)! Об этом свидетельствует следующая коллективная петиция, подписанная тремя бандершами из Макона, которым не удалось задобрить следящего за их домами комиссара:

"Макон, 18 августа 1843 года.

Нижеподписавшиеся вдовы Лассар, Алин Делар и Жанна Дуку, в девичестве Дюбуа, жительницы Макона, имеют честь известить Вас о том, что они содержат, с разрешения полиции, дома, каковые имеются во всяком французском городе, где стоит постоянный воинский гарнизон; что они всегда поддерживали в своих домах самую строгую дисциплину и что никогда в их домах не случалось ни драк, ни скандалов, которые могли бы привлечь внимание общественности, и что общественный порядок никогда не нарушался благодаря неусыпному наблюдению за посетителями этих домов; и что по причине, которой заявительницы не могут понять, полиция имеет намерение потребовать от них переехать из занимаемого ими квартала, не указав при этом другого квартала, куда бы они могли переехать.

Заявительницы нижайше просят Вас разрешить им заниматься своим ремеслом там, где они им занимаются и сейчас, и запретить полиции требовать их выдворения; если же квартал, в котором находятся их дома, должен быть, на законных основаниях, освобожден от их присутствия, заявительницы просят указать им другой квартал города, где бы они могли разместиться вместе с подведомственными им лицами женского пола; это было бы справедливо, ведь они платят за право заниматься своим ремеслом достаточно высокие налоги".

Открыть бордель — цель труднодостижимая, но благородная, если судить по тону подаваемых в полицию заявлений. Так, одна дама пишет: "Находясь в почтенном возрасте, я чувствую, что скоро отдам свою душу Господу и предстану перед Создателем; в этом свете я полагаю, что моим долгом является обеспечить достойную жизнь своим детям, оставив им известные средства к существованию". Другая ей вторит: "Уважаемый господин Префект, вы моя единственная надежда, к вам одному я могу обратиться за помощью; я мать нескольких несовершеннолетних детей, и поэтому я прошу вас не отказать мне в возможности приобрести достойный источник дохода для их воспитания. Не откажите мне, господин Префект, в помощи нуждающемуся семейству". Наконец, третья использует более деловой тон: "Мадемуазель Д. имеет честь поведать Вам о той жестокости, с которой судьба довела ее до столь плачевного состояния, что одна только вера во Всевышнего удерживает ее от того, чтобы наложить на себя руки. Ее строгая и сдержанная манера вести себя, унаследованная ею от отца и матери и переданная ей своим детям, заслужила ей уважение окружающих; не имея возможности найти работу, она просит разрешения разместить у себя шестерых женщин".

Профессия бандерши, с одной стороны, требует осмотрительности и осторожности, с другой — бандерша вызывает к себе уважение. Она — личность авторитетная, уравновешенная; она аккуратно подбирает слова, общаясь с клиентами, она не терпит вульгарности и, на манер хозяйки дома Телье у Мопассана, не считает себя принадлежащей к тому обществу, частью которого являются "сотрудницы" ее заведения. Бандерша, конечно, "сделана из другого теста". В самом деле, открыть бордель — дело сов- сем непростое. Преодолев множество полицейских и законодательных препонов и получив разрешение открыть дом, бандерша должна наполнить его свежей плотью. Чтобы суметь нанять "сотрудниц", требуются дар убеждения, смелость, интуиция, чувство рынка и наличие больших связей в нужной среде.

Возьмем самый простой случай: потенциальная "работница" сама стучится в дверь борделя. Она ищет работу. Обычно у нее стоптанные башмаки, потрепанное платье, сношенное пальто. Она устала, ей очень нужна работа. Безработная певичка, уволенная экономка, бывшая служанка виноторговца, содержанка, брошенная любовником, — вот кто она такая; она умирает с голоду и поэтому предлагает борделю свое тело. Бандерша расспрашивает ее о прошлом, о ее характере, а затем… предлагает пройти осмотр. "Потенциальная "работница" входит в номер, в каком живут ее будущие коллеги, или в небольшой салон, раздевается и предстает обнаженной перед бандершей, которая оценивает ее возможности… "Удача" скорее улыбнется хорошо сложенной женщине, но не красавице, чем худой женщине с прелестным лицом, чем женщине с длинными и тонкими руками и ногами, чем женщине с некрасивой грудью или животом. Если у женщины все в порядке с зубами, это плюс. Если женщина толстая, чересчур жирная, ее едва ли возьмут".

Существуют кадровые агентства, специализирующиеся на женщинах для борделей; такие конторы можно найти в Париже и других крупных городах. Их управляющие, будь то мужчины или женщины, набирают клиентуру через объявления в газетах или просто на улице, в общественных местах. Такие посредники, или, на полицейском жаргоне, "добытчики", бродят по городу, заходят во все места, откуда их не выгоняют, даже в больницы и церкви, и ищут молодых девушек. Сама хитрость, они поджидают своих жертв на станциях прибытия омнибусов из провинции, выискивая стесняющихся девушек, которые приехали в Париж в поисках работы. Они посещают отели, общественные приемные, магазинчики, меблированные комнаты, прочесывают улицы и переулки вдоль и поперек. Они не стесняются вербовать своих клиенток в больницах, выбирая тех, кто им больше по вкусу. Если девушка соглашается, агент дает ей платье, шаль и гонорар в 4–5 франков в неделю. Бандерша, в свою очередь, выплачивает агенту более значительную сумму, порой до 50 франков. У девушки может возникнуть желание сменить бордель. В этом случае она обращается все к тому же агенту, который, посещая разные дома терпимости, расхваливает там ее достоинства в надежде организовать встречу с заинтересованной бандершей. Если переход удается, агент получает кругленькую сумму. Девушка может также захотеть переехать в другой город; в этом случае агент организует переписку с бандершей в нужном городе, пересылает ей досье на девушку, иногда с фотографией. Чем "товар" лучше, тем больше куш. Агент помогает сделать девушке паспорт и исполнить административные обязанности и, если девушка в самом деле красива и обещает большие прибыли, сам прибывает за ней и сопровождает ее в поездке в другой город, зная, что в этом случае бандерша оплатит ему расходы на путешествие. Возникает целая транспортная система Париж — провинция — Париж, о чем свидетельствуют следующие телеграммы — редкие следы, оставшиеся в полицейских и судебных архивах. Например: "Мадам Н. Будьте так добры, отправьте мне на вокзал поездом в 6.15 два букета фиалок и три розы". Это означает: "Двух шатенок и трех блондинок". Другая телеграмма (отправлена из Парижа в 1880 году): "Мадам Алиса, я пишу вам эти несколько строк в надежде узнать, не нужны ли вам женщины. У меня сейчас есть на примете три красавицы отличного телосложения, англичанка и две бельгийки, всем 24 года, у всех троих полный комплект документов".