Полынный мой путь - Мурад Аджи Страница 12

Патриарх Фотий видел своими глазами нападение русов, он поднимал народ на защиту города, он, несомненно, был осведомлен лучше «Нестора». Однако от этих русских несторов в черных сутанах мы приняли еще в школе мутную чашу своего незнания. Сохранились тексты двух проповедей Фотия. Они звучали в самый разгар событий: одна – во время осады столицы, другая – после ее снятия… Но мы не знали правды.

Дотошный Л. Мюллер, сопоставив эти документы с текстом «Повести временных лет», поразился. Находя противоречия непримиримыми, он пришел к неутешительному выводу: тексту «Повести…» вообще доверять нельзя. Все там плод воображения монахов-историографов, придумавших легенды о России. Даже Александр Сергеевич Пушкин обманулся из-за своей доверчивости. Не знал поэт, что не прибивали славяне щит к вратам Царь-града – то был варяжский щит.

Однако обвинять летописца Нестора в искажении событий нельзя. Не виноват. Не он исказил их!

Надежность российской историографии вызывает сомнения, стоит лишь задуматься над ней. Порой оторопь берет, лучше бы ничего не знать. Показательна история со славянскими первоучителями, святыми братьями Кириллом и Мефодием: им и памятники ставят, и праздники в их честь проводят. Но кто и где доказал, что они были славянами? И вообще имели отношение к славянству?

Родились братья в Дешт-и-Кипчаке, в каганате Великая Булгария, где столицей был город Фанагория. Говорили на тюркском (или, как его теперь называют, «протоболгарском») языке. Что в них было славянского? Новую письменность они придумали для своего родного языка взамен старой, которая была на основе рунической. В русском языке братья разбирались, как в китайском или зулусском, – просто не знали его.

Святой Кирилл не изобретал славянский алфавит – кириллицу, он придумал глаголицу. А это вовсе не одно и то же. Различие между ними, как между китайским и вьетнамским письмом: что-то общее есть, но не более.

Тюрки издревле писали руническим письмом, это была особая, ни на что не похожая графика. Она очень отличалась от принятых в Европе греческих и латинских литер. Еще у тюрков была своя скоропись, так называемое «уйгурское письмо», которое потом легло в основу арабской вязи.

Желая придать своей письменности европейский вид, братья преобразили руны в литеры. Вот и все, что они сделали. В их глаголице не было слепого копирования греческих литер, а были свои буквы для специфических звуков тюркского языка. Поэтому в глаголическом алфавите сорок знаков. В славянских языках, как известно, нет стольких звуков.

Откуда же взялся этот эпизод со «славянскими первоучителями»?

Видимо, когда-то в рассказы о братьях вкралась ошибка (или то было все-таки умышленное искажение?), поначалу ей не придали значения, потом сроднились, сделав страницей истории славян. Так, в церковнославянском переводе Жития святого Кирилла сказано: «В Херсонесе Кирилл учился у руса русской грамоте и языку». С этой фразы все и началось. И речь не о том, что даже из этих нескольких слов видно, что Кирилл русским не был (чего, впрочем, не отрицает и православная публицистика). Хуже другое – в греческом оригинале этой фразы вообще нет!

В чем же дело? Выяснилось: в русском тексте слово «сурский» всюду заменено словом «русский». Отсюда все и встало с ног на голову… Конечно, это не было ошибкой, а было подлогом.

Но сочинители не учли сущей мелочи: в IX веке «русскими» называли варягов, а слово «сурский» означало «сирийский». Славяне и здесь были ни при чем. Обращение к сирийским книгам естественно для Кирилла и для других просветителей того времени. Восток тогда славился очень высокой культурой и просветительством, он был на две головы выше Запада. А русских книг не было и в помине. Если нет письменности, откуда быть книгам?!

Славяне (все-таки правильнее венеды), равно как и варяги, не имели своей письменности. Да, на найденных близ Толлезского озера якобы древнеславянских скульптурах заметны надписи. Но какие? Рунические. Тюркские. Очень похожие на те, что были у древних германцев и у варягов. И у самих тюрков, разумеется.

Легенду о мифических «первоучителях-славянах» не подтверждают ни византийские, ни какие-либо другие документы. Н. М. Карамзин ее заимствовал у Нестора, заведомо зная, что это не так, но уступил традиции, сложившейся в России. К сожалению. Его заставили так поступить, потому что писал он свою «Историю…» по заказу царя.

Великого Карамзина, конечно, смущало, что император Михаил, якобы отправивший в 898 году Кирилла и Мефодия переводить книги на славянский язык, был убит в 867 году, следовательно, отправить их просто не мог. Они жили в разное время. А потом – как переводить книги, если нет славянской азбуки? Если славяне не умеют читать? Если переводчики не знают их языка? Кому нужны такие книги?

Кириллица – «славянский особенный алфавит» – появилась после смерти Кирилла. И не раньше! Ее не было при нем хотя бы потому, что, как следует из Жития, старец взял имя Кирилл буквально перед самой смертью, когда занемог и принял святую схиму. До этого его звали Константином, с этим именем он прошел по жизни… Выходит, даже слова «кириллица» не могло быть при его жизни. Это более позднее изобретение.

Впрочем, у средневековых историков сомнений на сей счет не было. Например, богемец Добнер писал: «Истинная Кириллова азбука есть Глагольская. Буквы Глагольские грубые и нескладные, имеют все признаки древности и не сходны ни с какими другими. Кирилловские же суть не что иное, как Греческие и не могли бы в IX веке прослыть новым изобретением. Между ими видим только семь не Греческих букв, которые взяты из Глагольской азбуки».

Правда, Карамзин отмечает, что глаголицы не прижились у славян якобы «по причине кудрявости знаков», но он явно лукавил. Кириллицы не менее «кудрявы». Причина, конечно, иная, и великий Карамзин не мог об этом не знать.

Есть ли в языке славян звук «мягкое “г”», характерный звук для тюркского языка? Или носовые звуки? Или йотированные? А Карамзин родом был из крымских татар и тюркский язык, несомненно, знал… Нет, не в кудрявости дело. Глаголицы просто не подходили для славянского языка, в котором звуков меньше, чем в тюркском. Так же как не подходила бы ему армянская или японская графика письма.

Именно из-за ограниченности звуков язык славян греки находили «весьма грубым». Иным он и быть не мог, потому что выражал мысли кочевых скотоводов, не имевших, как отмечал Тацит, «мягких» культурных традиций.

Руническая письменность, которая была преобразована в глаголицу Кириллом и Мефодием, появилась в Европе после Великого переселения народов, ее в IV–V веках принесли воины Аттилы и их предшественники. Эта письменность была известна на Алтае задолго до новой эры. Любопытно, что для жителей Центральной Европы тюркское руническое письмо веками оставалось единственным, позволяющим изложить свои слова на бумаге. Другой письменности у народов этой части Европы не было.

Придумав славянских первоучителей, русские «летописцы» отправили старца Кирилла (хотя правильнее – Константина) в Киев, не зная, что следы его деятельности зафиксированы в других (не российских) источниках, где о киевском вояже нет и речи. Их опять подвела самонадеянность, неизбежная для страны, где историю «пишут» либо кучки монахов, либо заказные ученые-поденщики.