Тюрки. Двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии - Василий Бартольд Страница 12

В области религиозной пропаганды влияние на тюрок согдийцев было более разнообразно, чем влияние индоевропейских народностей, живших в Китайском Туркестане. На двух индоевропейских языках, известных нам по находкам, сделанным в Куче и Хотане, сохранились только памятники буддийской литературы, тогда как на так называемом согдийском языке (пределы географического распространения этого языка не установлены; возможно, что на нем говорили в Кашгаре и в соседних с ним городах) сохранились, кроме буддийских произведений, произведения манихейские и христианские; все три религии представлены в переводных и оригинальных произведениях на тюркском языке.

Главные успехи манихейства и христианства относятся к концу VII и к началу VIII века, то есть к тому времени, когда в Западной Азии уже установилось политическое господство ислама. Ислам первоначально не был религией индивидуального миссионерства и распространялся преимущественно посредством сношений мусульманской державы, военных и мирных, с чужими государствами и обществами. Поэтому вполне естественно, что открывшимися после мусульманских завоеваний возможностями другие религии воспользовались раньше, чем ислам.

В истории тюрок принятие манихейства уйгурами имело большое значение. Каковы бы ни были успехи буддийского и христианского миссионерства, мы не имеем известий о том, чтобы какой-нибудь тюркский народ в VIII веке или раньше принял буддизм или христианство. В первый раз тюркский народ переходил от шаманизма к религии, основанной на этических принципах; по учению шаманистов даже убийство приносило человеку в будущей жизни только пользу; по учению манихеев запрещалось не только убийство людей, но и убиение животных и употребление в пищу их мяса. Противоположность между старым и новым учением сознавалась и самими тюрками — в надписи говорится, что народ, питавшийся прежде мясом, будет теперь питаться рисом, что страна, где совершались убийства, будет теперь страной, где проповедуется добро.

Небольшая согдийская надпись, найденная вместе с китайской надписью уйгурского кагана и вместе с несколькими строками на тюркском языке орхонскими буквами, должна быть признана первым хронологически определенным фактом (надпись относится к первой половине IX века), свидетельствующим о распространении среди тюрок нового алфавита. Манихеи принесли с собой из Вавилонии (арабского Ирака) свой алфавит, но вместе с тем пользовались согдийским национальным алфавитом; и этот алфавит употреблен в согдийской надписи на камне уйгурского кагана. У согдийцев-иранцев этот алфавит скоро был вытеснен арабским; употреблялся ли он вообще когда-нибудь для записи мусульманских текстов, не известно. С другой стороны, полученный от согдийцев алфавит сохранялся среди уйгуров и стал известен в науке под названием «уйгурский». Мы знаем, что он у тюрок не сразу бы вытеснен арабским и после принятия ислама; вместе с тем уйгуры распространили этот алфавит в Монголии, и вместе с монголами он снова пришел на запад; несколько позже тот же алфавит был заимствован у монголов маньчжурами. Таким образом, алфавит семитского происхождения благодаря согдийцам, уйгурам и монголам дошел до Великого океана. Согдийское происхождение этого алфавита не подлежит сомнению и было известно и мусульманам; об этом вполне определенно говорит мусульманский автор начала XIII века Фахр ад-дин Мубарекшах Мерверруди. Для самих тюрок замена орхонского алфавита уйгурским была шагом назад; уйгурский алфавит гораздо меньше, чем орхонский, был приспособлен к передаче звуков тюркского языка.

После вытеснения уйгуров из Монголии манихейство было принесено ими в основанные ими княжества в Китайском Туркестане и Ганьчжоу. Возможно, что в первом манихейство распространилось и раньше, в эпоху тюрок-огузов или их преемников, живших там до прибытия уйгуров. На это как будто указывают слова арабских географов.

Классическим веком в истории арабской географической литературы был X век. До нас дошел целый ряд сочинений арабских географов этого периода, оставивших подробное описание мусульманского мира и вместе с тем краткие сведения о пути из мусульманских стран через страны, населенные тюрками, в Китай. По этому описанию, все пространство от Каспийского моря до Китая находилось под господством трех тюркских народов: гузов, то есть огузов, — от Каспийского моря до среднего течения Сырдарьи; карлуков, через страну которых приходилось ехать от Ферганы к востоку в течение двадцати дней; тугузгузов, или токуз-огузов, — дальше к востоку до Китая.

Это описание сохранилось у авторов, писавших в то время, когда, по китайским известиям, в восточной части Китайского Туркестана господствовали уйгуры; даже говоря о самом раннем арабском авторе, у которого мы находим этот маршрут, Ибн Хордадбехе [38], можно сомневаться, писал ли он до или после 860-х годов, то есть времени вторжения в Китайский Туркестан уйгуров. Отсюда был выведено заключение, что уйгуры китайских источников и тугузгузы арабских источников — одно и то же. Одно время даже предлагали читать вместо тугузгуз — токуз-уйгур, но от этого чтения потом пришлось отказаться [39]. Отожествление тугузгузов с уйгурами опровергается также арабскими историческими известиями. Ибн аль-Асир [40] сохранил известие, что западные гузы вышли из тугузгузов. Табари [41] приводит известие о вторжении тугузгузов скоро после 820 года в Усрушану, область между нынешними городами Джизаком и Ходжентом, из чего видно, что тугузгузами тогда назывались и непосредственные соседи мусульманских владений, а не только жители восточной части Китайского Туркестана. О том же свидетельствует факт, что тугузгузы попадали, в качестве пленных, в мусульманские области; из тугузгузов происходил Тулун, отец Ахмада ибн Тулуна [42], основателя династии Тулунидов в Египте.