1812. Великий год России - Николай Троицкий Страница 12

Наиболее существенные дополнения и изменения Н.А. Троицкий внес в содержание глав, относящихся к рассмотрению Бородинского сражения, пребывания русской армии в Тарутинском лагере и отступлению французской армии из России.

Оценивая соотношение сил и средств противоборствующих сторон накануне генерального сражения, замыслы полководцев, ход сражения, руководство действиями войск, потери русской и французской армий, а также итоги сражения, ученый учитывал новые факты и суждения, получившие распространение в современной историографии.

Н.А. Троицкий не внес изменений в описание боя за Шевардинский редут, правильно указывая, что данный редут «вначале служил частью позиции русского левого фланга, а после того как левый фланг был отодвинут назад, стал отдельной передовой позицией» (с. 253). Вместе с тем, как представляется, было бы правильно более подробно остановиться на обстоятельствах, приведших к бою за Шевардинский редут и на оценках историков, расходящихся в своих мнениях о месте и роли этого инженерного сооружения в общем замысле русского командования. В частности, можно было упомянуть о проводимой 23 августа (4 сентября) М.И. Кутузовым рекогносцировке в районе дислокации 2-й Западной армии. Именно в ходе ее проведения выяснилось, что русские войска, первоначально занимавшие позиции вдоль реки Колоча, оказались расположены своим левым флангом к фронту наступления противника и, кроме того, могут быть легко обойдены по Старой Смоленской дороге. Поэтому и было решено отвести левый фланг к д. Семеновской.

В отечественной историографии по-разному оцениваются место и роль редута в общем замысле русского командования на Бородинское сражение. Очень часто он представляется заранее подготовленной (но недостроенной) передовой позицией русских войск, что не совсем соответствует действительному положению дел. Более того, как показывает сравнительный анализ боевых донесений и мемуаров участников событий, место и роль Шевардинского редута в общем замысле сражения стали изначально фальсифицироваться непосредственно в штабе Кутузова.

Анализируя с учетом последних подсчетов историков общую численность русской и французской армий перед Бородинским сражением, Н.А. Троицкий сделал обобщающий вывод: «В любом случае оказывается, что численный перевес под Бородином был на стороне россиян» (с. 258). Следовательно, как справедливо подчеркнуто в новом издании, русское командование уже к Бородинской битве сумело изменить соотношение сил в свою пользу. В свою очередь, к этому можно добавить, что разработанная перед войной М.И. Барклаем де Толли стратегия отступления русской армии в глубь страны полностью себя оправдала.

Н.А. Троицкий попытался ответить на закономерно возникающий из такого вывода вопрос: «Почему при численном превосходстве М.И. Кутузов вел оборонительное сражение?». В данном случае характер военных действий определялся, по мнению историка, исходя из тех сведений, которыми располагали штабы противоборствующих сторон. Как отмечается в книге: «Если Кутузов несколько преувеличивал силы своего противника, то Наполеон примерно в той же пропорции их преуменьшал… Поэтому вполне оправдан наступательный характер сражения со стороны Наполеона и оборонительный — со стороны Кутузова (с. 251).

В соответствии с первым изданием в новой книге дается анализ замыслов полководцев на сражение. Как и раньше, Н.А. Троицкий с пониманием отнесся к той особой заботе, которую М.И. Кутузов проявлял к своему правому флангу Теперь историк отказался от дискуссионности вопроса о том, чей вариант боевого порядка (Кутузова или Барклая) был рациональнее и прямо указал на просчет в действиях русского полководца, не принявшего предложение о перегруппировке части сил с правого на левый фланг, (ср. первое издание, с. 143–144, второе издание, с. 260).

Во втором издании значительные изменения внесены в описание хода Бородинского сражения. В целом Н.А. Троицкий, хотя и с оговорками, принял точку зрения Л.Л. Ивченко и А.А. Васильева, которые в начале 90-х гг. прошедшего столетия на основании скрупулезного анализа документов выявили нестыковки в общепринятой хронологии боевых действий. По этой причине историк отказался от своей прежней версии, по которой французы предпринимали восемь атак на Богратионовы флеши и смогли овладеть ими только к 12 часам дня (ср. первое издание, с. 148–152; второе издание, с. 267–270). Соответствующим образом с учетом новых взглядов им внесены необходимые коррективы и в другие сюжеты описания генерального сражения. Однако можно говорить об определенной непоследовательности историка при его ссылках на «восемь французских атак» при рассмотрении вопроса о роли пехотного корпуса Тучкова в замыслах Кутузова (с. 261).

При доработке первого издания книги Н.А. Троицкий учел ранее высказанные рецензентами замечания о неопределенности авторских выводов о том, кто же владел общей инициативой — Наполеон или Кутузов? Вновь проанализировав с привлечением новых и старых источников и литературы ход сражения, ученый категорично заявил, что Кутузов как главнокомандующий не проявлял должной оперативности (с. 300), и что «примеров мастерства как «хозяина битвы» даже самые ортодоксальные его почитатели найти до сих пор не могут, кроме одного-двух» (с. 277).

Н.А. Троицкий признал в качестве единственного, действительно серьезного примера личного вмешательства Кутузова в руководство битвой рейд русской конницы во фланг Наполеону (с. 277) [50]. Тем не менее он по-прежнему считал, что этот маневр в наполеоновский тыл не оказал решительного влияния на ход сражения. В данном случае полагаем нецелесообразным повторять уже приводимые нами соображения, которые дают основание усомниться в объективности такой точки зрения. Обратим внимание на тот факт, что в новом издании удалены, без каких-либо объяснений, все ссылки на приказ Наполеона «двинуть в огонь часть своего отборного резерва — дивизию Молодой гвардии» (первое издание, с. 166), и на отмену этого приказа после рейда русской кавалерии (ср. первое издание, с. 166, 167; второе издание, с. 278, 279). Но ведь именно эта взаимосвязь, ранее признаваемая автором, в первую очередь свидетельствует в пользу серьезного влияния рейда Уварова-Платова на последующий ход и итоги сражения.

Анализируя соотношение людских потерь, историк в очередной раз подверг критике стремление советских и современных исследователей подсчитать их «в нашу пользу» (с. 295–298). Всесторонне рассмотрев данный вопрос, Н.А. Троицкий подтвердил свою прежнюю цифру русских потерь — 45,6 тыс. человек убитыми и ранеными. В новом издании уточнен официальный минимум французских потерь — 28,1 тыс. солдат и офицеров. При этом замечено, что «обороняющаяся русская сторона понесла больший урон, чем сторона наступающая» и высказано авторское мнение по данному поводу (с. 298–299).

Н.А. Троицкий попытался объективно оценить общие итоги Бородина, усилив при этом критику архипатриотических представлений о Бородинском сражении как о «стратегической и тактической победе» Кутузова. Авторская точка зрения сводилась к тому, что формально, и стратегически и тактически, сражение выиграл Наполеон (с. 303). Но, по мнению историка, «мы вправе говорить и о русской победе при Бородине — победе нравственной» (с. 304).