На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп Страница 12

Для большей уверенности наша единственная оставшаяся шлюпка доставляет группу переодетых матросов на сушу. Это “туристы”, которые, невзирая на жару, с энтузиазмом взбираются на скалы и достигают вскоре самой высокой вершины, где они с любопытством осматривают местность, а на самом деле внимательно высматривают врага. Часть “туристов” из сигнальной команды, и таким образом мы на “Гебене” поддерживаем связь с “туристической группой” на вершине горы.

Все четыре часа одни “туристы” сменялись другими товарищами. Экипаж шлюпки, доставивший разведчиков на сушу, носит английские ленты, которые по матросскому обычаю некоторые матросы обменяли у экипажа английского военного корабля. Теперь они пригодились. Пока таким образом вся местность зорко держится под наблюдением, персонал в радиорубке “Гебена” следит за работой английских радиостанций. С этими мерами предосторожности мы снова приступаем к погрузке угля.

Но на этот раз мы не работаем в таком адском темпе, как в Мессине, где мы работали, словно дикари. Команде необходим теперь покой и отдых. Трудности последнего дня слишком велики. Совершенно изнуренные мы вышли из Мессины, 18-часовая погрузка угля тяжело сказалась на теле, работа в бункерах и котельных отделениях, когда удалось оторваться от преследователя, тоже не прошла для нас бесследно. Впервые после напряженного дня у нас снова есть покой. Пусть нас ищут англичане, мы находимся здесь в надежном укрытии и предприняли все меры предосторожности. Покой и мирная тишина бухты словно мало-помалу передались и нам. Медленно расслабляются напряженные нервы.

Правда, необходимо непременно пополнить запас угля. Кто знает, когда и где мы еще к этому вернемся. Но мы не надрываемся и спокойно проводим угольную погрузку. Кто знает, что нам еще предстоит на следующий день! В таком случае нужно копить новые силы.Неудобно лишь то, что пароход снова совсем не приспособлен для передачи угля. Мы испытываем те же сложности, что и в Мессине. Но, в конце концов, мы должны быть рады тому, что вообще получаем уголь.

Скоро стемнеет. Мы должны работать всю ночь. Кроме того, нельзя включать прожектора; в темноте свет может привлечь внимание и выдать нас. Только пару свечей можно зажечь на палубе, чье мерцание совсем не разгоняет темноту. Конечно, это очень мешает работе. Что же происходит в спасительной темноте в глубокой бухте маленького жалкого острова – об этом окружающий мир не узнает. Наступает теплый светлый день, который сменил прекрасную, ясную ночь.

Среди спокойного блестящего моря уединенный укромный остров Денуза

В то время как поднимается солнце и скалистый остров излучает давящую жару, бункеровка продолжается. Хотя до полудня 9 августа принято еще не достаточно угля, но медленно, час за часом, драгоценный запас в бункерах увеличивается все больше и больше. Мы еще работаем без помех, “туристы” еще не видели облака дыма, радиостанция “Гебена” не сообщает о подозрительных вражеских радиопереговорах. Как ни странно, враг оставил нас в покое; таким образом, мы можем хорошо использовать драгоценное время.

За работой время проходит быстро. Мы спокойно пообедали и поужинали. Во второй раз над нашим укрытием опускается ночь и окутывает нас своим покрывалом. Мы работаем при скудном свете свеч. Постепенно напряжение в суставах становится ощутимым.

Ночь кажется нескончаемо длинной. Спокойно и равнодушно плывут звезды по широкому небесному пространству. Наконец на востоке светлеет, темный небосвод начинает бледнеть в первом отблеске наступающего рассвета, слабый, робкий свет отгоняет прочь тени ночи – и вот порой радиостанция “Гебена” слышит английские радиопереговоры, громкость которых все усиливается. Вражеский флот на подходе.

Утро десятого августа. Необходимо получить по возможности большее преимущество перед приближающимся английским флотом. Погрузка угля сразу же прерывается. Отдаются швартовые канаты на пароход, забираются с суши и доставляются на борт наши “туристы” .

Приказ: “Корабль к походу изготовить!” Из труб “Гебена” уже вырываются плотные черные клубы дыма, на “Бреслау” также разводят пары – темные клубы дыма поднимаются в чистый утренний воздух. Медленно на баке с грохотом выбираются якорные цепи, в то время как якорь поднимается из спокойной воды. Затем “Гебен” выскальзывает из бухты. Осторожно мощный серый корпус двигается дальше, пока не выходит в открытое море. “Бреслау” идет в кильватер.

Теперь на обоих кораблях наступает оживление. Машины работают на максимальной мощности – все сильнее шумят и вращаются винты, тихое, равномерное дрожание проходит через “Гебен” и “Бреслау”, и оба корабля уже мчатся по сверкающей, покрытой рябью воде на полном ходу вперед, к Дарданеллам.

В ярком свете утреннего солнца наше тихое местечко бункеровки вскоре остается позади. Взгляд скользит вокруг, озирая простирающийся под ясным небом широкий бассейн Эгейского моря.

Полным ходом идем по белесой, искрящейся поверхности моря. Сигнальщики тщательно всматриваются в горизонт, особенно внимательно смотрят в кормовых секторах, не покажется ли вскоре из туманной дымки облако дыма вражеских боевых кораблей. Так проходит час за часом. Мы держим курс на север. Это напряженный поход. Что ожидает нас перед Дарданеллами – от этого вопроса не отделаться, он все снова проносится в голове. О “Генерале” тем временем мы слышим немного. Во всяком случае разрешение на заход турецкое правительство еще не дало.

Мы идем в неведении и знаем только то, что должны пройти любой ценой. С равномерным шумом “Гебен” мощно стремится вперед, “Бреслау” следует в кильватер. День замечательный. Ослепительно белея, вода, вздымаясь, уходит от бортов в стороны. Корабль будто непрерывно гонит эту пенящуюся волну перед собой. На больших ходах корма сидит низко, а впереди форштевень, кажется, слишком выступает из воды. Корабль, гонимый огромной силой турбин, словно вытягивается: нескончаемо длинный корпус с пустынными палубами и угрожающими орудийными башнями словно становится длиннее. Все новыми клубами и облаками струится из труб дым, скользя к корме и еще некоторое время неподвижно стоя над водой, прежде чем медленно рассеяться.

Время от времени выныривают маленькие острова, которые скоро снова остаются позади. К полудню испарения скрывают горизонт. Море словно придавлено тяготеющей жарой. Все с тем же монотонным шумом оба корабля быстро удаляются. Тенедо уже позади. Идем все дальше на север, к Дарданеллам. Солнце уже стоит ниже, утопая в огненном великолепии, на западе горит небо, когда в туманной дали показываются холмистые берега древней Трои.

Мы приближаемся к Дарданеллам. Пять часов вечера. Задача решена на отлично, “Гебен” и “Бреслау” – это был ваш последний поход здесь, в Средиземном море, теперь вы должны доставить нас дальше на восток. Страстно ожидаемое разрешение Высокой Порты, которая должна дать нам добро на заход в пролив, еще не получено. Что теперь будет? Уже расступаются малоазиатское побережье и узкая коса Галлиполи и освобождают сверкающий, глубоко врезанный в сушу морской проток.