Россия: народ и империя - Джеффри Хоскинг Страница 122

В октябре, после затишья в период сенокоса и уборки урожая, беспорядки возобновились. Опубликование октябрьского манифеста, как казалось, подтвердило нерешительность и уступчивость правительства, и крестьяне удвоили усилия по захвату экономической и политической власти в деревне.

Волна поджогов помещичьих усадеб, начавшаяся в Саратовской губернии на востоке и в Черниговской на западе, распространилась на всю Черноземную зону и Среднее Поволжье, где нехватка земли и бедность ощущались с особой силой. Решения о поджоге обычно принимались на деревенских сходах и осуществлялись как можно быстрее с привлечением максимально возможного количества крестьян. Ночное небо над большей частью сельской России озарялось заревом пожаров — это крестьяне, как говорилось, «пускали красного петуха». Они «выкуривали» помещиков, чтобы самим взять землю и полноту власти в деревне.

По подсчетам советского историка, за этот период сгорело около трех тысяч помещичьих усадеб, а урон от пожаров составил более четырехсот миллионов рублей. Волна разрушения схлынула так же внезапно, как и поднялась. Частично это объясняется жесткими репрессивными мерами полиции и армии. При наличии системности и взаимодействия властей быстро становилось ясно — для широкомасштабного вооруженного восстания, на которое так надеялись социалисты-революционеры, у крестьян нет ни материальных, ни организационных ресурсов. Они не могли согласовывать действия выше волостного уровня и почти не имели военного снаряжения. Кроме того, многие крестьяне по своей природе испытывали противоречивые чувства и не рисковали выступать даже против ослабленного государства.

Правительство эксплуатировало эти колебания, посылая карательные экспедиции. Там, где община — а так обычно и случалось — отказывалась назвать «подстрекателей», всех мужчин пороли кнутом; там, где удавалось отыскать «зачинщиков», их наказывали в индивидуальном порядке.

Летом 1906 года беспорядки вспыхнули вновь, чаще всего сопровождаясь поджогами, как и в предыдущем году, и увеличившимся числом насильственных действий в отношении помещиков. На этот раз причиной явилась неспособность Думы убедить правительство отчуждать помещичью землю в пользу крестьян. После возвращения войск с Дальнего Востока власти почувствовали себя способными восстановить порядок. Усилившиеся репрессивные меры, возможно, и объясняют рост противодействия со стороны крестьян. В некоторых районах беспорядки продолжались и в 1907 году.

Крестьяне часто предпринимали значительные усилия, не всегда успешные, по поддержанию кое-какого порядка во время захвата земли и старались не допустить перерастания насилия в анархию. В конце концов, они хотели установить новый социальный порядок, а не развивать войну на взаимное уничтожение. Например, осенью 1905 года в ходе беспорядков в Саратовской губернии «все винные лавки закрывались. Деньги, захваченные у помещика, становились обшей собственностью. Помещиков мирно отвозили к ближайшей железнодорожной станции и отправляли в город. Зерно, скот и продукты распределялись в соответствии со строгими правилами. Из общей казны выплачивались авансы работникам и слугам. Потом поместье поджигали».

Не всегда подобные усилия приводили к успеху, не везде эти попытки вообще осуществлялись, а в некоторых местах крестьяне грабили все без разбора или вламывались в винные лавки и напивались допьяна, чем облегчали задачу властей.

Была предпринята лишь одна серьезная попытка организовать крестьян над уровнем волости и, таким образом, донести их чаяния и тревоги до имперской политической системы: Всероссийский Крестьянский Союз. Характерно, что частично его образование произошло благодаря инициативе властей, а помощь ему была оказана со стороны некрестьянами. Весной 1905 года губернский предводитель московского дворянства призвал несколько сельских собраний принять патриотические резолюции в поддержку войны. Те выразили свой патриотизм совсем не так, как ожидали власти, и выпустили заявление, осуждающее чиновников, которые «и от местного полицейского до самых министерств… ведут государственное дело России неправильно и транжирят деньги, собранные с бедняков».

5 мая состоялся съезд крестьян Московской губернии, призвавший к учреждению Крестьянского Союза по образу профсоюзов, уже возникших в городах. Резолюцию съезда опубликовали многие либеральные газеты.

Взлеты и падения Союза во многом совпадали с бурными событиями 1905–1906 годов. Согласно некоторым подсчетам, к концу 1905 года Союз имел от четырех до пяти тысяч отделений, в том числе в двенадцати губернских центрах, а число его членов превышало двести тысяч человек. Союз провел два съезда, в июле — августе и ноябре 1905 года, организационную подготовку к которым вело так называемое Бюро поддержки. На первом съезде около сотни крестьян представляли 22 губернии, кроме того, присутствовало примерно 25 делегатов некрестьян: учителя, агрономы, служащие земств, среди них члены партии эсеров. Число делегатов второго съезда оказалось в два раза больше, причем две трети были избраны сельскими и волостными сходами; кроме русских, на съезде присутствовали украинцы, белорусы, эстонцы, латыши и мордвины.

Это были самые крупные собрания, представляющие крестьянскую Россию. Партийный состав делегатов показал влияние социалистов-революционеров, пользовавшихся наибольшей популярностью в сельских местностях. Дебаты по земельному вопросу на первом съезде ясно обозначили крестьянские интересы. Популярную точку зрения высказал один из делегатов: «Необходимо запретить частную собственность на землю и передать землю тем, кто будет обрабатывать ее трудом своей семьи».

Другие говорили, прибегая к религиозным терминам: «Бог дал землю всем. Земля дает нам пищу и питье. Она должна быть отдана тем, кто может на ней работать». «Земля — настоящая мать всех нас. Ее создали не человеческие руки, а Святой Дух, а значит, ее нельзя покупать и продавать». Окончательная резолюция звучала не столь категорично: «Земля подлежит конфискации у частных собственников, как за компенсацию, так и без компенсации».

Это был компромисс между теми, кто настаивал, что земля должна находиться только в коллективной собственности, и теми, кто считал оправданным наличие небольших частных владений, используемых в нуждах семьи.

По другим вопросам Союз был близок по духу большинству крестьянских приговоров. Первый съезд единогласно принял резолюцию с требованием гражданских свобод и созыва Учредительного собрания. Из других требований можно отметить требование всеобщего светского и бесплатного образования и более демократичного и автономного местного самоуправления. Второй съезд, отличавшийся от первого более решительным политическим настроением, осудил правительственные репрессии, потребовал демократических свобод и амнистии политическим заключенным, а также немедленной передачи земли в руки крестьян. Съезд призвал к общенациональной забастовке и бойкоту помещиков, но отверг идею вооруженного восстания.

Впоследствии Крестьянский Союз, как общенациональная организация, внезапно и быстро развалился. После ноябрьского съезда власти распорядились арестовать всех участников. Только в одном Сумском уезде арестовали 1100 крестьян и представителей сельской интеллигенции. Но это не единственная причина крушения Союза: после объявления выборов в Первую Думу крестьяне увидели возможность изложить свои проблемы там, где их услышат. Не имея единой и четко поставленной цели, Союз был обречен, хотя эсеры пытались поддержать его и склонить крестьян к бойкоту выборов. Здесь снова сыграл свою роль раскол между массами и интеллигентами, когда крестьяне, отметая все советы со стороны, воспользовались любой возможностью, чтобы достичь своей главной цели.