Самые знаменитые истории любви войны 1812 года - Евсей Гречена Страница 13

Кроме того, уточняет Жан Саван, бригадный генерал Жюно был произведен, без особых на то оснований, в чин дивизионного генерала. Позднее, уже во времена Империи, он ежегодно получал семьдесят пять миллионов старых франков.

Вряд ли мужчина будет так щедр с женщиной, которая его отвергла. А посему мы можем допустить, что Бонапарт приходил по утрам к мадам Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту, но и для того, чтобы начинать день с занятия более приятного, чем разработка планов предстоящих баталий».

Все в рассуждениях Ги Бретона кажется на первый взгляд очень убедительным, если исходить, как и их автор, из того, что вышеописанное приключение в Мальмезоне произошло летом 1801 года. Однако есть авторы, например та же Гертруда Кирхейзен, которые точно указывают, что события происходили летом 1803 года.

Вообще Ги Бретон в своих многочисленных любовно-исторических произведениях демонстрирует удивительное пренебрежение к цифрам и датам. В той же приведенной нами главе, например, он пишет, что Лора Пермон вышла замуж за Жюно в двадцать лет. Это явное противоречие, ибо Лора родилась в 1784 году, а вышла замуж за Жюно не в 1804 году, а значительно раньше — в 1800-м.

Даже небольшая перестановка дат переворачивает рассуждения и выводы писателя с ног на голову. Ибо всего через несколько месяцев после описанных событий, в самом начале 1804 года, Жюно сначала был отправлен из Парижа в небольшой городок Аррас, что следует рассматривать как явное понижение, а затем, вопреки ожиданиям, не был включен в число тех, кто получил маршальские жезлы. Если это рассматривать, следуя бретоновской логике, как «щедрость» добившегося своего мужчины, то тогда Наполеон точно «приходил по утрам к мадам Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту». Мы же останемся при нашем мнении, изложенном выше.

//__ * * * __//

Жюно и его супруга с самого начала стали вести светский образ жизни инив чем себе не отказывали. А могли они довольно многое. Воистину, богатство, не доставшееся с рождения, а «свалившееся» уже в зрелом возрасте, лишает рассудка.

Оба они были в высшей степени расточительны; мадам Жюно не хватало никаких средств на бесконечные бриллианты, а ее муж тратил массу денег на игру. Короче говоря, немалые доходы Жюно отнюдь не могли покрыть всех его расходов. А ведь одного жалованья от государства он получал ежегодно полмиллиона франков. Всего он имел ежегодно около полутора миллиона франков, и все-таки каждый год ухитрялся делать огромные долги. Тогда он шел каяться в своих грехах к императору, и тот однажды просто подарил ему 300 000 франков, чтобы он мог заплатить часть своих самых насущных долгов. И подобный подарок был не единственным. По словам Гертруды Кирхейзен, «Наполеон передавал обоим Жюно чистыми деньгами прямо невероятные суммы».

Когда же Наполеон, однажды не выдержав, объяснил Жюно, что «министерство финансов существует не для того, чтобы оплачивать его любовные похождения, будущий герцог д’Абрантес причислил себя к числу обиженных».

Наполеон вынужден был вслед за этим пригласить к себе Лору Жюно, чтобы попытаться хотя бы через нее пресечь безмерную трату денег, кутежи и оргии, скандальный образ жизни, которыми прославился на весь Париж бывший сержант Андош Жюно. «Но ни мадам Жюно, ни ее супруг не задумывались над тем, чтобы сократить свою расточительность и несколько ограничить свою жизнь, несмотря на все увещания Наполеона. Да и не мудрено, что их опьянило то сказочное счастье, которое выпало на их долю».

Жюно были свойственны все пороки доброго рубаки: «Он любил игру и женщин, был расточителен, не стеснялся, когда было можно, добывать нехватавшие ему средства всякими путями».

Замечен он был также и в достаточно опасных и скандальных связях, впрочем, как и его жена. Так, Жюно был завсегдатаем парижского салона Элизы Бачокки, сестры Бонапарта. По определению Талейрана, у Элизы «была голова Кромвеля на плечах красивой женщины». Салон ее представлял собой один из центров антиправительственной оппозиции, к тому же Элиза была обижена на брата за свое неудачное замужество (она еще в 1797 году вышла замуж за простого пехотного капитана Феликса Бачокки).

«Наполеона беспокоила в этом случае не моральная сторона вопроса. Жюно был человеком, вхожим в императорский дворец; не могли ли секреты Империи просачиваться через Жюно к друзьям Элизы Бачокки?»

И, став императором французов, Наполеон нашел выход из пикантной ситуации — он сделал Элизу принцессой Пьомбино, а позднее и Великой герцогиней Тосканской, тем самым удалив ее из Парижа. Удалил он из Парижа и супругов Жюно, которые были направлены сначала в провинциальный Аррас (там Жюно занимался формированием элитной гренадерской дивизии), а потом в Португалию (там Жюно в 1805 году исполнял обязанности французского посланника).

//__ * * * __//

А потом Жюно участвовал в победном сражении при Аустерлице.

Лора в это время состояла фрейлиной при дворе государыни-матери и имела достаточно большой вес в парижских салонах. Обладая живым умом, она хорошо изучила женщин, а также мужчин и знала тайные пружины, коим повинуются итеи другие. Лора умела быть приятной в обществе и, будучи сама не безгрешной, не требовала, чтобы окружающие ее люди были безгрешны.

Будучи потомком древнего императорского рода, Лора прекрасно смотрелась в аристократическом и элегантном обществе. Ей прекрасно подходила парижская жизнь; она была ей по вкусу. Она любила балы, обеды, театры, удовольствия. Как истинная светская дама, Лора талантливо играла роль властительницы в кругу друзей и поклонников. Ее приемы в доме на Елисейских Полях считались особенно престижными.

Среди окружавших ее женщин можно было заметить мадам Рекамье, мадам Талльен, мадам Ремюза, мадам Каффарелли. Баронесса Лаллеман, душевный друг Лоры, жила у нее после смерти своего сына в 1806 году. В салоне Лоры бывали знаменитый актер Тальма, писатели Бернарден де Сен-Пьер и Жозеф Шенье, драматурги Дюси и Лемерсье, а также многие другие не менее известные люди.

//__ * * * __//

Когда в 1806 году Наполеон направил генерала Жюно губернаторствовать в Парму,

Лора отказалась ехать с ним. Она предпочла остаться в Париже, где очень скоро предалась любовным утехам с полковником Александром де Жирардэном (позже он станет графом Империи и дивизионным генералом). На этот факт указывает нам историк Жан Люка-Дюбретон: «Она призналась в этой своей первой внебрачной любви только Бальзаку, много лет спустя».

Казалось бы, ну что такого в этом факте биографии супругов Жюно, чтобы уделять ему внимание? Но именно он дал Люка-Дюбретону право намекать на то, что родившийся в следующем году у Лоры мальчик, названный Наполеоном-Андошем, может статься совсем и не был сыном генерала Жюно.

//__ * * * __//

А что же Жюно? Ему уже было почти тридцать шесть, и весну 1807 года он встретил, будучи блестящим военным губернатором прекраснейшего из городов мира. У Жюно была красавица жена и две дочери: пятилетняя Жозефина и четырехлетняя Мария. Но именно в это время он начал уделять слишком много внимания младшей сестре Наполеона Каролине.