Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати Страница 13

От этого момента до Библии и поэм Гомера – больше тысячи лет. Поэтому невозможно обвинить открывателей Шумера в ошибках или повышенном самомнении, когда они заявляют, что их открытие – один из самых важных вкладов, сделанных в наши дни в копилку знаний о человечестве.

Переходя от рассмотрения письменных документов к памятникам искусства, мы обнаруживаем там замечательно схожие черты. Ведь искусство, в самом широком смысле слова и в самых разнообразных его проявлениях, всегда едино – что на Древнем Востоке, что в современном западном мире.

И все же искусство этих двух миров разделяют глубокие различия; в первую очередь это относится к сфере деятельности, к порождающим его событиям и к целям, которые это искусство преследует. Шумерское искусство – и мы увидим, что то же можно сказать о значительной части окружавшего шумеров мира, – возникло не как свободное и субъективное выражение эстетического духа; его истоки и цели не состояли в преследовании красоты, как таковой. Напротив, это выражение религиозного – а значит, вполне практического духа. Это неотъемлемая часть религиозной – а следовательно, политической и социальной жизни, ибо религия на Востоке пронизывает все сферы человеческой жизни. Искусство здесь играет активную роль – роль стимулирующей и объединяющей силы, необходимой для упорядоченного развития жизни. Храмы воздвигаются, чтобы можно было чтить богов надлежащим образом, чтобы ни в коем случае не обидеть их, – а то ведь боги могут лишить землю плодородия. Статуи ваяются для того, чтобы стоять в храмах и обеспечивать божественную защиту человеку, которого изображают, – иными словами, чтобы представлять этого человека в божественном присутствии. Рельефные сцены высекаются, чтобы сохранить навсегда память об изображенных событиях. Одна из черт, наиболее наглядно отличающих этот тип искусства от нашего, заключается в том, что различные памятники – статуи и рельефы – устанавливались в таких местах, где их невозможно было увидеть; к примеру, иногда их зарывали в основании храма. Тех, кто помещал их туда, вполне устраивало, что их увидят боги; то, что их не коснутся взгляды смертных, не имело значения.

Темы и типичные формы такого искусства вполне понятны: это храмы, вотивные статуи и памятные рельефы. Это публичное искусство, занятое восхвалением официальных верований и политической власти; частная жизнь практически не представляет для него интереса. Стиль также официален, а потому обезличен и, если можно так выразиться, коллективен. В шумерском искусстве нет места для попыток выразить собственную индивидуальность, и художник не больше, чем писатель, стремится увековечить свое имя. В искусстве, как и в литературе, автор произведения скорее мастеровой или ремесленник, нежели художник в современном понимании этого слова.

С коллективной обезличенностью и анонимностью связана и другая черта шумерского искусства – статичность. Негативной стороне этого явления – отсутствию всяких тенденций к новизне и развитию – соответствует позитивная сторона – намеренное копирование древних образцов; считается, что они совершенны и превзойти их невозможно. Этим объясняется тот факт, что в крупных формах, как в литературе, трудно проследить процесс исторического развития. С другой стороны, в искусстве малых форм, к которому относятся, скажем, печати, имеется множество образцов, по которым можно все же проследить путь развития, хотя эволюция касается скорее тем и объектов изображения, нежели стиля.

В завершение вводных заметок о шумерском искусстве мы можем задаться вопросом: действительно ли невозможно различить в нем отдельных мастеров? Нам не хотелось бы заходить так далеко. Есть памятники, особенно это относится к статуям, в которых определенно заметна индивидуальность и творческая сила мастера. Но нельзя не признать, что эта индивидуальность и творческая сила проникла в творения мастера вопреки его собственным усилиям – или, по крайней мере, без всякого осознанного намерения с его стороны.

Говоря об истории шумеров, мы видели, что главной и основной их деятельностью было возведение великолепных храмов – центров жизни города. Материал, из которого строились храмы, определялся природой местности и, в свою очередь, определял архитектурный стиль. Материалом для шумерских храмов служили высушенные на солнце глиняные кирпичи. Стены, которые складывались из этих кирпичей, вполне естественно получались толстыми и массивными. Колонн не было – или, по крайней мере, они ничего не поддерживали; для этой цели использовался деревянный брус. Монотонность стен нарушалась только чередующимися выступами и углублениями, создававшими на стенах игру света и тени; но главное – это великолепные входные ворота.

Главная черта шумерского храма, отличающая его от дворца или дома, – алтарь и стол для жертвоприношений. В доисторический период храм состоял из единственного помещения, алтарь устанавливался у короткой стены, а стол – перед ним (рис. 1). Позже можно отметить два различных варианта: на юге алтарь и стол воздвигались во внутреннем дворике, вдоль длинных (реже вдоль коротких) стен которого устраивались параллельные ряды помещений. На севере алтарь и стол, как и прежде, устанавливались в основном помещении храма, которое стало более обширным и дополнялось теперь вспомогательными помещениями.

Рис. 1. План шумерского храма

Следующий шаг в эволюции шумерского храма произошел, когда внутренний двор перестал использоваться как место поклонения богам. Теперь его устраивали сбоку, обычно вдоль длинной стены храма, и, в свою очередь, окружали небольшими помещениями, которые использовались как комнаты для жрецов и чиновников. Так постепенно возник теменос – обнесенный стенами священный квартал, комплекс храмовых зданий в стороне от города. Прекрасным примером такого квартала может служить овальный храм, обнаруженный при раскопках в Хафадже сотрудниками Чикагского института востоковедения (фото 1). На реконструкции видны двойная наружная стена, серия зданий для храмовых служителей, широкий внутренний двор, терраса у подножия святилища, к которой вела лестница, и, наконец, само святилище – стены с регулярными выступами и вход с одной из длинных сторон.

Терраса, на которой выстроен шумерский храм, служит начальным пунктом (логически или исторически, мы не знаем) для развития памятников типичного для Месопотамии типа: зиккурат, или храмовая башня, сооружался путем наложения друг на друга нескольких террас уменьшающегося размера. Один из самых знаменитых и хорошо сохранившихся зиккуратов находится в Уре (фото 2). Череда лестниц ведет все вверх и вверх, с уровня на уровень, пока не выводит на вершину сооружения. Цель строительства зиккуратов до сих пор неизвестна. Что это – древняя гробница, гробница богов или обожествленных царей, подобно египетским пирамидам (внешне зиккурат очень напоминает ступенчатую пирамиду Джосера в Саккаре)? У нас нет никаких доказательств этого. Или, может быть, это воспоминание о горах изначальной родины шумеров, на вершинах которых они в прежние времена проводили свои ритуалы? Или, проще, это внешнее выражение стремления человека приблизиться к божественному? Может быть, зиккурат позволяет человеку максимально подняться к богам и предложить им, в свою очередь, жилище и удобный путь вниз, на землю?