Путешествия вокруг света - Отто Коцебу Страница 14

«Рюрик» совершенно готов оставить Англию и ожидает только благоприятного ветра. 25 сентября в 5 часов утра подул ветер от NО; мы тотчас подняли все паруса, но еще не успели выйти из залива, как он зашел к SW и сделался совершенно противным для нас. В надежде на скорую перемену мы, лавируя, вышли из залива; но к полудню противный ветер еще усилился, а в 5 часов пополудни превратился в жестокий шторм. Я велел зарифить марсели, хотя ветер был столь силен, что следовало бы их крепить; мы были принуждены нести эти паруса, чтобы не оказаться выброшенными на берег. Темная осенняя ночь уже наступила, когда мы находились между маяком Эддистон и входом в Плимутскую гавань.

Шторм продолжал свирепствовать, волны вздымались быстро одна за другой, и «Рюрик», не могший удержать свое место, медленно сносился к берегу. Темнота была ужасная; возвратиться в гавань было так же опасно, как и остаться в Канале [Ла-Манш]; я избрал последнее, в надежде удержать корабль до рассвета в некотором отдалении от берега. Мы употребили все искусство и старались взаимно ободрять друг друга. Мысль потерпеть кораблекрушение при первом шаге к весьма удаленной цели жестоко меня терзала. Шторм свирепствовал всю ночь; я силился удержать корабль как можно ближе к маяку Эддистон, но нас несло все дальше от него; наконец, маяк только изредка мелькал в темноте, и это нам доказывало, что мы находимся вблизи берега.

26-го в 5 часов утра шторм еще усилился; мы поворотили корабль; сильный порыв ветра переломил у нас гик, и мы были лишены возможности привести корабль к ветру и удержать свое место. При этом случае один из наших лучших матросов был так ушиблен, что, несмотря на тщательное лечение, в течение трех недель не мог отправлять службы. Вскоре после этого несчастного приключения свет начал проникать сквозь густые тучи. С радостью увидели мы, что находимся перед входом в Плимутскую губу, и хотя было еще довольно темно, немедленно направили туда свой путь; это было единственное средство к нашему спасению.

Несмотря на неблагоприятную погоду, нам удалось достигнуть гавани без лоцмана, и в 8 часов мы бросили якорь в Катватере на том же самом месте, на котором стояли прежде. Офицеры и матросы были совершенно истощены от сильного напряжения. Кому плавание в Канале известно, тот может представить себе опасность нашего положения в продолжение этой ночи. Лоцманы удивлялись, что мы удержались в море, не потерпев кораблекрушения.

Первым нашим делом было теперь исправить корабль, сильно потерпевший от шторма. Новый гик изготовили в два дня; 30-го утром, когда ветер стал дуть от N, мы тотчас снялись с якоря и вышли из губы, надеясь при второй попытке быть счастливее. Но едва вышли мы из залива, как ветер зашел опять к SW, и наша радость исчезла. Я решил не возвращаться опять в Плимут, а бороться с противным ветром; но так как он вскоре начал превращаться в шторм, то обязанность моя и благоразумие заставили меня повернуть; в 6 часов вечера мы бросили якорь в заливе [Плимутском] позади новопостроенного брекватера.

Шторм с сильным дождем продолжался целую ночь, и мы, обманувшись в нашей надежде, имели единственное утешение лишь в том, что датский военный бриг был подвержен той же участи и также возвратился в гавань. Это судно, назначенное в Средиземное море, вышло из Канала уже несколько дней назад и достигло даже широты мыса Финистер, но, получив во время шторма сильное повреждение, принуждено было возвратиться в Англию, чтобы произвести нужные починки.

Наконец, 4 октября ветер отошел к N, и мы не замедлили им воспользоваться. В 10 часов утра летели мы уже на всех парусах.

5 октября 1815 г. – 31 октября 1815 г.

Достижение Атлантического океана. – Саранча на море. – Прибытие в Санта-Круи и пребывание там. – Снабжение корабля всем потребным.

Едва 5 октября миновали мы мыс Лизард, как ветер, усиливаясь, подул от W и оставался таким весь день. 6-го числа он стал дуть от N и позволил нам выйти в Атлантический океан. Только теперь казалось мне, что путешествие начато; я радовался, размышляя, что все неприятности приготовления и вооружения уже миновали; будущее же исполняло меня духа и силы.

9 октября в полдень мы находились под 44°49'3'' с. ш. и 11°38' з. д. К вечеру настала бурная погода с сильными порывами от NW; нa другой день в 4 часа она пронесла нас мимо мыса Финистер. Ночью мы встретили плывущую мачту, вероятно, от какого-либо корабля, погибшего во время последнего шторма. 12-го мы должны были бороться с поднявшимся от SW сильным штормом, продолжавшимся до 13-го и отнесшим нас на несколько миль назад. 14-го числа ветер снова зашел к N, настала прекрасная погода, при которой мы к полудню достигли 39°32' с. ш. и 13°3' з. д. Здесь ощутили мы большую перемену в температуре воздуха; термометр Реомюра показывал 19° тепла [23,75 °C] [51].

21-го числа мы миновали широту Гибралтара и приметили, что в продолжение двух дней течение отнесло нас на 20 миль к ОSО. В полдень широта была 30°36' с., а долгота 15°20' з. Стояло совершенное безветрие; море было покрыто красной саранчой длиной в два дюйма. Наши естествоиспытатели полагали, что саранча эта, вероятно, бурей занесена сюда из Африки, ибо мы находились тогда в 600 милях от берега и нельзя полагать, что она сама пролетела столь дальнее расстояние.

25-го числа в полдень видны были с салинга в WSW Салважские острова. К немалому моему удовольствию, хронометры показывали долготу этих островов в точности [52].

27-го числа в полдень мы увидели Пик о. Тенериф, отстоявшего от нас на 100 миль. Свежий ветер от N подавал надежду достичь его на другой день; действительно, 28-го числа в 11 часов мы бросили якорь перед городом Санта-Круц [Санта-Крус]. Немедленно нас посетил дон Карлос Адан, капитан порта, который занимал это место во время посещения острова капитаном Крузенштерном [и Лисянским] на кораблях «Надежда» и «Нева» [53]. Он для «Рюрика» сделал все, что только от него зависело, за что я считаю своей обязанностью выразить ему благодарность.

Мой первый визит был к губернатору, который принял меня весьма ласково и предложил всю зависящую от него помощь. Он долгое время был в России и, кажется, любит русских. В чине испанского полковника он находился на нашем гребном флоте и участвовал в сражении со шведами при Биорко-Зунде; за храбрость он получил орден Св. Георгия 4-го класса, которым, как сказывал, его украсила сама государыня императрица Екатерина II.