Мазарини - Людмила Ивонина Страница 14

Итак, все свидетельствует о том, что кардинал Ришелье являлся сложной фигурой, полной лукавства и явных противоречий. Но последние – залог любого развития. Конечно, Ришелье не был совершенством и далеко не всегда жил в соответствии с достойными восхищения чувствами, высказанными в его писаниях. Добиваясь осуществления своих честолюбивых замыслов, он мог быть крайне подобострастным и исключительно расчетливым. Следуя своим политическим идеалам, он становился безжалостным. Таковым, но в гораздо более преувеличенной степени, видели и его политического наследника – кардинала Мазарини.

Легко объявить Мазарини продолжателем политики Ришелье. Однако преемнику кардинала на посту первого министра нужно было стать гением политических манипуляций, чтобы в еще более неблагоприятных условиях не только сохранить, но приумножить и разнообразить то, что оставил великий предшественник.

Великий кардинал прожил недолго, уступив дорогу другому кардиналу. Свою политику он проводил, по сути, в молодом и цветущем для мужчины возрасте. В этом же возрасте делал свою карьеру Джулио Мазарини.

Если дело не будет выходить, надо сделать так, чтобы оно вышло.

В 1630—1635 годах Европа переживала третий, шведский период кровопролитной Тридцатилетней войны. Заключив в 1629 году при посредничестве французских, бранденбургских и английских дипломатов перемирие с Польшей на шесть лет, шведский король Густав II Адольф через полгода высадился в Померании и в июле 1630 года вступил в Штеттин – столицу Померанского герцогства. Несмотря на свою заявленную первоначальную цель овладеть только Померанией и Мекленбургом, он, стремительно продвигаясь на запад, начал свое триумфальное шествие по Империи. Вся антигабсбургская коалиция воспрянула духом. Шведы повсюду встречали радушный прием протестантских жителей, почитавших их за ангелов, спустившихся со скандинавских гор, дабы избавить Империю от тирании папистов. «Северного льва» Густава-Адольфа, талантливого полководца и государственного деятеля европейского масштаба, ожидали в протестантской Германии как мессию.

Но для развития своего наступления шведскому королю сначала необходимо было заручиться поддержкой Бранденбурга и Саксонии и установить контакт с Францией. Последний был достигнут довольно скоро. В январе 1631 года в Бервальде недалеко от Франкфурта-на-Майне было достигнуто франко-шведское соглашение об организации безопасности в северных морях и восстановлении «попранной имперской тиранией» имперской же конституции. Густав Адольф обещал продолжать военные действия при условии французских субсидий в четыреста тысяч рейхсталеров ежегодно. В соответствии со своей дипломатией по отношению к германским княжествам, кардинал Ришелье на переговорах добивался нейтралитета шведов по отношению к Баварии и Католической лиге. Густав-Адольф согласился не начинать военные действия, но при условии встречных гарантий от Максимилиана Баварского. Согласие Ришелье на ратификацию подобных условий было продиктовано, видимо, намерениями кардинала в будущем манипулировать финансовой помощью. Но в итоге в дипломатическом поединке с французским министром король Швеции оказался победителем. Долго ожидать предлога к войне с Католической лигой не пришлось.

10 мая 1631 года главнокомандующий военными силами Католической лиги Тилли взял ночным штурмом Магдебург. Этот город, преданный огню, мечу и грабежу, был полностью уничтожен. Из тридцати тысяч его жителей лишь несколько сотен нашли прибежище в огромном соборе Девы Марии. «Магдебургский факел» потряс Германию. Георг Вильгельм Бранденбургский спешно заключил с Густавом-Адольфом оборонительный договор и шведские войска беспрепятственно устремились к Эльбе. В конце августа Тилли совершил бросок в Саксонию, и саксонский курфюрст Иоганн Георг I, спасая свои владения и репутацию, спешно соединился со шведским королем.

17 сентября 1631 года Густав-Адольф в решающей схватке одержал победу над Тилли близ местечка Брейтенфельд под Лейпцигом. По итогам этого сражения армия Лиги практически перестала существовать. Весной 1632 года успех был развит под Аугсбургом, а в мае того же года шведы заняли Мюнхен – столицу Баварии. Параллельно союзные шведам саксонцы вступили в Чехию и заняли Прагу. Власть императора Священной Римской империи над германскими княжествами была серьезно поколеблена. Более того, проводя довольно явную политику в пользу протестантов на завоеванных им землях, Густав-Адольф способствовал резкому падению морального духа католиков. 16 ноября 1632 года в битве при Лютцене (юго-западнее Лейпцига) шведы дали генеральное сражение и одержали победу над блестящим полководцем Валленштейном, которого вновь призвал на службу напуганный Фердинанд П. Но эта победа далась им нелегко и оказалась, как показало будущее, на самом деле пирровой – в сражении погиб сам король шведов Густав-Адольф. Он бился как простой солдат и поплатился собственной жизнью.

Поначалу Ришелье даже потихоньку радовался гибели шведского короля, отказавшегося следовать в фарватере французской политики. Но теперь события Тридцатилетней войны развивались по другому, более сложному и затянутому сценарию. В феврале 1634 года Валленштейн, ведший переговоры за спиной Фердинанда II с представителями антигабсбургской коалиции, был убит в замке Эгер преданными императору офицерами. Он выполнил свою миссию на земле. А 5—6 сентября 1634 года шведская армия, утратившая своего вождя и былую дисциплину, потерпела поражение от имперских войск при Нердлингене. Результаты этой битвы заставили протестантских князей Германии искать перемирия с императором. Общеполитическая обстановка в Европе стала вновь благоприятной для Империи и Испании.

Зато она приняла угрожающий характер для Франции. Больше в тени находиться было нельзя. Тогда Ришелье заметил Людовику XIII: «…в создавшейся ситуации нельзя более иметь выгод от мира… Настало время появления Вашего Величества на полях сражений». Вскоре объединенный франко-голландский флот сосредоточился у Кале, а многочисленные французские войска – в Пикардии.

В начале ноября 1634 года к Парижу приближалась одинокая карета. Погода была солнечной для обычно ненастного месяца – возможно, это предвещало удачу. В экипаже, выглядевшем довольно представительно, находился подтянутый и элегантный молодой прелат в сопровождении нескольких слуг. И не только. Багаж путешественника составляли превосходнейшие картины итальянских художников, включая Тициана и Пьетро де Кортону, а также другие произведения искусства и ценные книги – дары римского кардинала Антонио Барберини кардиналу Ришелье. Эта богатая и щедрая «манна небесная» призвана была облегчить и ускорить действия монсеньора во французской столице. Молодой человек был полон надежд и радовался, как ребенок.

26 ноября того же года Джулио Мазарини (в экипаже был именно он) прибыл к французскому двору в качестве чрезвычайного нунция папы римского. Этим назначением он был во многом обязан кардиналу Антонио, и наградой за выполнение своей задачи должны были стать доходы с аббатств Вольтерра и Имола, доходы с неисполняемой Мазарини должности каноника в Латеранском соборе и несколько бенефициев в Лотарингии. Официально миссия была призвана помочь восстановлению в правах герцога Карла Лотарингского и признанию брака наследника престола Гастона Орлеанского с Маргаритой Лотарингской, на самом же деле – преследовала цель предотвратить объявление Францией войны Испании.