Русы Великой Скифии - Юрий Петухов Страница 14

Прежде чем образовалась Хеттская империя со столицей в Хаттусе, из Северного Причерноморья в Анатолию пришли многие тысячи русов-индоевропейцев (скифов). Это они смешались с русами-протохеттами. И с незначительным числом хаттов, которых условно и бездоказательно считали кавказоидами.

Это, а также данные лингвистики, этнографии, мифологии, антропологии, археологии дают нам право считать начальных хеттов, то есть хеттов Древнехеттского царства, русами.

Этноним «хетты-хатты-хотты» был принесен русами-скифами из южнорусских степей Северного Причерноморья и с Северного Кавказа. Оттуда же были принесены русами навыки колесничной и верховой езды, железоделательной металлургии. То есть русы-арии пришли в Анатолию (и на Ближний Восток) на конях и с железными мечами в руках. Часть их родичей «хеттов-хаттов-хоттов» осталась на родине. И значительно позже, выдвинувшись на север и запад, получила название «готов». Здесь мы упоминаем о «готской проблеме» к месту, чтобы сразу понять этногенез этого рода русов и пресечь бесконечные спекуляции на тему готов-«германцев». Готы и хетты имели одних предков, собственно, они и были до разделения одним народом, русами (скифами). Жизнь развела их пути. И если в дальнейшем часть хеттов впитала в себя кровь малоазийских этносов и предэтносов, а часть готов «германизировалась», это нисколько не меняет дела: исходно и хетты, и готы есть русы, причем один большой род суперэтноса, разделившийся на две части.

Русы-протохетты Олешья-Алачи не были столь близки хеттам, как их родные братья готы. Они им были, если можно так выразиться, двоюродными братьями. И те и другие говорили на разных, но вполне понятных диалектах языка русов. Никаких столкновений у протохеттов с русами-ариями не было. Пришлые роды русов естественно влились в местное население, усилив его, познакомив с железом и боевыми колесницами. И даже новую столицу Хаттусу (после первого стольного града Несы-Канеса) они выстроили совместно всего в получасе верховой езды от прежнего основного протохеттского городища Алачи-Олешья.

И Олешье-Алача и Хаттуса лежат ныне в развалинах… и даже развалинами нельзя назвать эти полосы камней, обозначающих места, где прежде были стены домов, дворцов. Но если Алача, по нашим современным меркам, это небольшой городок, то Хаттуса вполне достойный престольный град империи. Автору доводилось бывать и в Алаче, и в Хаттусе, и в Музее анатолийских цивилизаций (Анкара), где хранятся ныне основные сокровища хеттов (за исключением вывезенных англичанами и французами). И надо сказать, что даже полустертая с лица земли Хаттуса, лежащая на плоском, лишенном растительности холме, весьма впечатляет. Это город-крепость, город царей и воинов, князей и дружинников. Остатки стен, сложенные из огромных валунов, с львами, охраняющими ворота-проходы, напоминают микенские крепости, которые по легенде построили титаны. Но при том Хаттуса значительно, во много раз превышает Микены и Тиринф вместе взятые. После всех виденных мною величественных остатков былого хеттского могущества поверить в то, что империю разгромили пришлые «народы моря», было просто невозможно. Никакой «народ моря» никогда не дошел бы до Хаттусы, которая несокрушимым бастионом стояла в центре плоскогорной Анатолии. А если бы и дошел, то лег бы костьми под ее исполинскими стенами. А ведь помимо Хаттусы у хеттов были еще сотни каменных городов-крепостей. От многих остались холмы-телли, подобные огромному кургану в Телль-Халафе (Сирия) с нынешним мусульманским кладбищем наверху. Когда я стоял на этом телле-кургане, всматриваясь в окоемные дали, а где-то внизу текла пересыхающая легендарная река Хабур, я понимал, что хетты строили свои городища-заставы вовсе не для того, чтобы они стали легкой добычей. И позже, когда в Археологическом музее Дамаска я, пораженный архаическим величием каменных исполинов (богов-царей), стоящих на спинах каменных волов и львов, молча созерцал эти статуи, выкопанные в Телль-Халафе (они украшали вход во дворец), та же мысль владела мною… Во всем ощущался величавый и грозный имперский стиль. Именно стиль. Не попытки изобразить себя «сильными и грозными», а спокойное и достойное понимание, осознание естественности и даже божественности своей несокрушимой имперской силы.

Потаенный проход сквозь неимоверно широкую крепостную стену в Хаттусе значительно длиннее аналогичного хода-галереи в Тиринфе. Мне не только неоднократно доводилось пробираться этими ходами туда и обратно, но и прощупывать буквально каждый камень кладки. Отличия есть, но незначительные, техника кладки, «архитектурный стиль», своды — все в одном ключе. Вполне очевидно, что эти фортификационные работы выполнялись мастерами одной культуры, одной традиции (истоки которой на Северном Кавказе) и примерно в одно время (середина II тыс. до н. э.). И уже само собой разумеющимся является тот факт, что никакие «древние греки» и прочие эльфы и тролли к сооружению данных городов-крепостей своих эфемерных рук не прикладывали. Русы-индоевропейцы, скифы Северного Причерноморья и Северного Кавказа, разные роды-выселки одного большого рода суперэтноса, двумя разными путями, одни через Балканы, другие по побережью Черного (Русского) моря, пришли, соответственно, в Грецию-Горицу, в Анатолию (промежуточные роды шли через Фракию и Македонию) — и выстроили города-крепости в той манере, которая была для них родной, то есть в одной общей традиции. Это очевидно. Это видно невооруженным глазом. Но историки романо-германской школы стараются этого не замечать. Почему? Потому что если они скажут «а», им придется сказать и «б» — то есть признать приоритет русов-индоевропейцев в создании древних государств Европы и Азии. Но у этих историков уже существуют сложившиеся приоритеты, сложившаяся шкала ценностей, в которой русам-русским отводится роль «неисторических народов».

Кстати, подобную характеристику русским (и славянам) в еще более гнусных, расистских тонах давал в своей «Секретной дипломатии» небезызвестный «основоположник» Карл Маркс, тот самый махрово-оголтелый, пещерный русофоб, огромный памятник-истукан которому стоит посреди русской столицы — русского города-героя Москвы, посреди русской России-Руси, оплеванной этим мракобесом и человеконенавистником с головы до ног. В одном иностранцы, посещающие Россию, правы — русские, любящие и уважающие весь мир, не умеют любить и уважать самих себя. Почему? Потому что русские распахнуты настежь всему миру, всей необъятной вселенной, им не до самих себя. И подобное вселенско-космическое мировосприятие генетически передалось русским от исходных русов, живших масштабами всего населенного мира, всей ойкумены. Вселенский, всечеловеческий менталитет государствообразующей нации чаще вредил государственным образованиям русов, чем помогал им. И в этом шумеры, хараппцы, ассуры-руссы, митаннийцы, пеласги, венеты-финикийцы, протохетты и хетты были типичными русами.

У Львиных ворот в Хаттусе, так же взирая вниз на бескрайние склоны и поля, на остатки бесчисленных строений, лежащих под крепостными валами цитадели, я вдруг понял — почему о хеттах не снимают кинофильмов, почему не пишут романов, не водят сюда многочисленные орды туристов… и вообще, стараются как-то замолчать их. Причина не только в том, что хетты индоевропейцы, — главная причина в другом. Блистательная и всесильная империя хеттов уже своей имперской чистотой и мощью пугала историков, романистов, режиссеров, популяризаторов, в большинстве своем замшелых «демократов», зазубренно-попугаисто твердящих лишь о «мудрых древних семитах» и «греческих полисах-демократиях» (якобы забывая, что именно там процветали самое отъявленное бесчеловечное рабство и гнуснейшая работорговля, которых практически не знали имперские хетты и русы вообще).