Легитимация власти, узурпаторство и самозванство в государствах Евразии. Тюрско-монгольский мир XIII - начала XX века - Роман Почекаев Страница 15

Так, в 1251 г. на курултае семейство Угедэя, третьего сына и преемника Чингис-хана на троне Монгольской империи, было обвинено в ряде преступлений против «золотого рода» и на этом основании лишено права занимать ханский трон [Рашид ад-Дин, 1960, с. 80; Бартольд, 1963в, с. 558]. В результате претензии всех потомков Угедэя (включая и тех, кто не участвовал в нарушении монгольского законодательства, и даже тех, кто еще не родился!) на власть в империи и чингисидских государствах признавались незаконными.

Впрочем, правомерность этого решения всегда оставалась под вопросом. Как отмечалось выше, уже хан Мунке признал Хайду, внука Угедэя, одним из своих возможных наследников. Не препятствовало решение курултая 1251 г. потомкам Угедэя и в дальнейшем претендовать на троны в других государствах. Впрочем, их соперники в борьбе за власть неоднократно ссылались на незаконность притязаний Угедэидов на ханский трон в качестве повода для выступления против них. Так, как незаконные монархи были убиты два монгольских хана из рода Угедэя – Гуйличи в 1408 г. и Адай в 1438 г. С ними расправились приверженцы потомков Хубилая – единственных, по их мнению, законных претендентов на трон Монголии [Грумм-Гржимайло, 1926, с. 574–575, 580–582; Покотилов, 1893, с. 32–33, 46–51]. [39]

Интересно отметить, что монгольские летописцы из числа приверженцев династии потомков Хубилая впоследствии постарались вычеркнуть факт правления в Монголии представителей «незаконной» ветви Чингисидов: в монгольских хрониках имя Гуйличи вообще замалчивается, [40] и Адай-хан фигурирует как потомок Хубилая (см., напр.: [Галдан, 2012, с. 154]). [41] Лишь благодаря среднеазиатскому сочинению XV в. «Шаджрат ал-атрак» («Родословное древо тюрков») нам становится известной подлинная генеалогическая принадлежность этих ханов [Shajrat, 1838, р. 219–220] (см. также: [Бира, 1978, с. 162–164; Honda, 1958, р. 247–248]).

Сходной с судьбой Угедэидов оказалась судьба еще одной ветви потомков Чингис-хана – семейства Арик-Буги, сына Тулуя (четвертого сына Чингис-хана). В 1260–1264 гг. он вел борьбу за власть со своим братом Хубилаем, потерпел поражение и попал в плен. В результате его потомство также оказалось фактически отстраненным от наследования ханского трона, однако несколько его потомков все же становились ханами. Так, в 1323 г. в результате заговора и убийства одного из ханов – императоров Юань произошел переворот и у власти оказался хан Есун-Тэмур (император Юань Тайдин-ди). В соответствии с официальной монгольской историографией он происходил от Каммалы, сына Хубилая, однако монгольский историк Лубсан Данзан допускает интересную оговорку:

В некоторых историях говорится, что [это] был Арик-Буга-хаган [Лубсан Данзан, 1973, с. 250].

Вероятно, следует понимать, что Есун-Тэмур принадлежал к потомству Арик-Буги, о чем предпочли умолчать придворные историки потомков Хубилая.

Семейство Арик-Буги традиционно пользовалось популярностью в Монголии, и когда потомки Хубилая – монгольские ханы и императоры Юань – были изгнаны в 1368 г. из Китая и вынуждены довольствоваться одной только Монголией, потомки Арик-Буги сочли их намерения посягательством на свой родовой удел и начали междоусобную борьбу [Грумм-Гржимайло, 1926, с. 569]. В 1388 г. хан Тогус-Тэмур (Усхал-хан), потомок Хубилая, потерпел поражение от китайцев и был убит по приказу царевича Есудара, происходившего от Арик-Буги. Есудар захватил власть, и хотя некоторое время спустя он был убит, с конца XIV в. и в течение всей первой четверти XV в. его родственники не без успеха боролись за власть над Монгольским ханством. Исследователи относят к потомкам Арик-Буги ханов Энхэ, Дэлбэг и Ойрадтая (Урадая), а возможно – и Гун-Тэмура, которые в официальной монгольской историографии все объявлены потомками Хубилая [Бира, 1978, с. 160–164]. Естественно, это было сделано с целью умолчать о том, что потомки Арик-Буги, лишенные права занимать трон, в этот период успешно противостояли потомкам Хубилая, едва ли не чаще становясь ханами, чем последние.

По-видимому, на рубеже 1350–1360-х годов от власти были отстранены потомки золотоордынского хана Узбека (подробнее см.: [Почекаев, 2009б, с. 39–40]). Именно с этим следует связать тот факт, что потомкам Узбека, ставленникам знаменитого золотоордынского бекляри-бека Мамая – ханам Абдаллаху и Мухаммаду-Булаку, не удавалось удерживать золотоордынскую столицу Сарай и приходилось вести постоянную борьбу с претендентами из других ветвей рода Джучидов – Шибанидами и Туга-Тимуридами, которые после отстранения потомков Узбека считали себя не менее законными претендентами (подробнее см.: [Почекаев, 2010]).

Изучение случаев призвания к власти «узурпаторов по происхождению» (равно как и их свержения по обвинению в незаконности) показывает, что они оказывались востребованы либо региональными элитами, либо столичной оппозицией, которых не устраивали чрезмерно властные, хотя и законные, правители. Сами претенденты зачастую являлись лишь марионетками в руках влиятельной племенной аристократии и сходили с политической сцены, когда нужда в них исчезала.

Обвинение монархов как основание претензий на власть в постимперский период. Как и претензии на власть на основании собственного статуса в семейной иерархии, обвинение монархов как повод для свержения и захвата трона также неоднократно использовалось Чингисидами вплоть до XVIII в.

Выше мы рассматривали случаи, когда против монарха восставали его родичи, выдвигая в качестве обвинения незаконную расправу с другими членами ханского рода – пусть и не так часто как в имперскую эпоху. В некоторых же случаях узурпаторам было достаточно самого факта гибели одного из членов «золотого рода» по вине хана, чтобы обвинить и свергнуть монарха. Так, например, ок. 1530 г. несколько султанов из местной династии Арабшахидов восстали против хана Хасан-Кули и осадили его столицу Ургенч. Во время штурма был убит один из осаждавших его султанов – 20-летний Аганай. Несмотря на то что он принадлежал к числу мятежников и погиб во время мятежа, родственники убитого в отмщение за его гибель свергли и умертвили хана и его старшего сына, а остальное потомство выслали из Хивинского ханства, лишив права наследовать трон [Абуль-Гази, 1996, с. 115–116; МИКХ, 1969, с. 439].

В 1711 г. бухарский хан Убайдаллах II также был убит по обвинению в многочисленных расправах с родичами и знатью, хотя на самом деле всего лишь пытался укрепить центральную власть и казнил тех, кто противился его воле. Однако после царствования ряда неэффективных ханов из рода Аштарханидов его деятельность вызвала сильное недовольство знати и духовенства, которые расправились с ханом, возведя на трон его, куда менее властного, брата Абу-л-Файза [Бухари, 1957, с. 267] (см. также: [Гафуров, 1955, с. 384–385]).