Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых - Елена Разумовская Страница 15

Но оставались враги и кроме Романовых с Бельским: царь Борис опасался угрозы со стороны Федора Мстиславского, Василия Голицына и Василия Шуйского. Они испытали от Годунова многое: то были в опале, то вновь обретали цареву милость; доставалось и всем, кто входил с ними в сношение.

1602 г. ознаменовался страшным бедствием: на Русь пришел голод. Сначала в 1601 г. дожди все лето не давали хлебу созреть, а затем мороз побил хлеб на корню; в 1602 г. все повторилось вновь. Цены на хлеб выросли в 100 раз, от голода только в Москве погибло до полумиллиона человек. Все устремились в Москву, где царь Борис объявил раздачу денег голодным, но деньги цены уже не имели. Страшный голод длился целых три года, пока наконец новый урожай не прекратил его. Но вдруг все не наладилось: люди все еще болели и умирали, процветали грабеж и разбой; Русская земля полнилась слухами о самозванце, чудом спасшемся царевиче Дмитрии. Говорили, что Дмитрия подменили ночью верные люди, узнав о готовящемся покушении; он спасся на Украине, а затем бежал в Польшу, где его приняли хорошо.

Многие свидетельства, в том числе и совершенно беспристрастные, говорят против него, но очевидно, что Лжедмитрий I был человеком увлекающимся и уверенным в своем избранничестве, убежденным в собственной правоте. Был он, скорее всего, русский, москвич, а не поляк, хотя и появился в Польше (существовало мнение, что самозванец был найден и воспитан там иезуитами). Скорее всего, за ним стояли противники Бориса Годунова; так считал и сам Годунов. Самозванцем российские источники называют монаха Григория Отрепьева. Он был сыном галичско-го дворянина; вместе с отцом оказался в Москве, а когда отца убили, стал служить боярам Романовым и Черкасским, подобравшим его. Из-за связи с опальными боярами он вынужден скрываться в монастыре: юноша принимает постриг и меняет имя с «Юрия» на «Григория». В монастыре Григорий начинает вести крамольные речи, о чем докладывают царю Борису. Видимо, врагам Годунова это стало известно, и они спасают молодого человека от неминуемой расправы: Отрепьев бежит в Муром и оттуда вновь возвращается в Москву. Найдя себе товарищей, он отправляется в Киев, где учится латыни и польскому языку, а оттуда перебирается в Польшу. Отсюда и пошли слухи о явившемся царевиче Дмитрии. Никого не смущало, что он выглядел старше, чем должен был бы выглядеть настоящий Дмитрий, что ни одной сходной черты с погибшим царевичем в нем не было. Поляки принимали новоявленного русского царевича с царским почетом, ожидая, когда взойдет он на престол московский, исполнения всех своих желаний. В Самборе встретил Лжедмитрий Марианну (Марину) Мнишек, дочь тамошнего воеводы, и влюбился. Чтобы жениться на ней, он принял католичество, чем приобрел поддержку польского духовенства и короля Сигизмунда.

Задуманное самозванцем стало приобретать реальные очертания: поляки видели, что посредством него они смогут значительно ослабить Москву и все Русское государство, свергнуть Бориса и посеять смуту, а то, что Лжедмитрий принял католическую веру, станет залогом воцарения латинского христианства на православной Руси. Польские паны с радостью помогли самозванцу войском и деньгами, как только король Сигизмунд признал его московским царевичем. Юрию Мнишеку виделись золотые горы: при воцарении в Москве Лжедмитрий обязался дать тестю миллион злотых, княжества Смоленское и Северское, а его дочери Марине отдать во владение Великий Новгород и Псков. Вскоре собралось около четырех тысяч войска из всякого авантюристского толка сброда — польского и казацкого. В Москву был послан гонец сказать, что законный царь, сын царя Ивана IV, скоро прибудет на царство. Присланных от Годунова, кто видел Лжедмитрия и признавал в нем монаха Г. Отрепьева, казнили на месте, а самому царю Лжедмитрий прислал письмо: «…ты… будучи нашим подданным, украл у нас государство… Сестра твоя, жена брата нашего, доставила тебе управление всем государством, и ты, пользуясь тем, что брат наш по большей части занимался службою божиею, лишил жизни некоторых могущественнейших князей под разными предлогами… мы были тебе препятствием к достижению престола, и вот, изгубивши вельмож, начал ты острить нож и на нас, подготовил дьяка нашего Михайлу Битяговского и 12 спальников с Никитою Качаловым и Осипом Волоховым, чтобы нас убили… Брату нашему ты сказал, что мы сами зарезались в припадке падучей болезни… По смерти брата нашего (которую ты ускорил) начал ты подкупать большими деньгами убогих, хромых, слепых, которые повсюду начали кричать, чтобы ты был царем; но когда ты воцарился, то доброту твою узнали Романовы, Черкасские, Шуйские. Опомнись и злостью своей не побуждай нас к большому гневу; отдай нам наше, и мы тебе, для Бога, отпустим все твои вины…» [41]

По югу и северу Руси распространялись подметные грамоты, обвинявшие Бориса Годунова и провозглашавшие царем Лжедмитрия. В Москве царь Борис и патриарх Иов пытались сдержать поднимающуюся волну смуты, но народ им не верил. Ждали спасителя и законного царя. И природа предвещала политическое ненастье: видели яркую комету летом 1604 г., а на небе являлось сразу два месяца, проносились страшные бури и ураганы, расплодилось по Руси волков и лисиц так, что людям среди белого дня по городам ходить стало страшно. Толковали так: жди угрозы царевой жизни из-за границы.

В августе 1604 г. Лжедмитрий со своим войском, во главе которого стоял гетман Ю. Мнишек, отправился на Москву. Самозванец шел по Руси, как хозяин: все города практически тут же присягали ему на верность, как новому царю взамен Бориса Годунова. Сопротивление оказал Новгород Северский, где наместником сидел любимец Годунова Петр Басманов. В декабре под Новгородом сошлись в битве войско польское и самозванец и войско русское, во главе которого стоял князь Федор Мстиславский. 50 тысяч русских были легко разбиты 15 тысячами воинов Лжедмитрия; князь-воевода был ранен и бежал. Россия оскудела войском: бежали к самозванцу на поклон; некому стало защитить царя и Москву от поляков. И хотя поляки, которые требовали денег, многие покинули Лжедмитрия и уехали в Польшу, самозванец лишь набирал силу.

13 апреля 1605 г. Борис скончался, как говорили, от отравы: накануне он был здоров и весел, а затем вдруг из ушей и ноздрей полилась у него кровь, и он рухнул замертво. Сын его Федор остался на царстве после отца; был он разумен и прекрасно образован. Москвичи дали ему присягу в верности, крест целовали. Но ему не суждено было править Русью: воеводы, не желавшие видеть династию Годуновых во власти, и присоединившийся к ним Петр Басманов сдали войско русское самозванцу, звавшемуся Дмитрием Угличским. Вскоре с Годуновыми было покончено: разоряли их имения, били иноземцев, ближних к умершему царю Борису; патриарха Иова сослали в Старицкий монастырь, лишивши сана. Всех родичей Бориса Годунова сослали по разным городам и весям, а жену его царицу Марию задушили князья Голицын и Мосальский со стрельцами. Убили и Федора, который долго сопротивлялся смерти; лишь сестра его царевна Ксения выжила в этой бойне; ее ждала судьба наложницы нового царя. Народу сказали, что Годуновы отравились со страху перед приходом законного государя. Гробы, в коих Годуновых хоронили, были самыми простыми, и могилы в Варсонофьевском монастыре недалеко от Лубянки вскоре всеми забыты: их хоронили без отпевания, как совершивших грех самоубийства…