Марш Смерти Русского охранного корпуса - Андрей Самцевич Страница 16

Русское военное представительство являлось структурой, объединившей в своих рядах все эмигрантские организации югославского периода. Апухтин поддерживал тесный контакт с оперативной командой СД «Нови-Сад» в лице ее руководителя унтерштурмфюрера Карла Памера, который докладывал в Белград обо всех его связях [138].

Согласно данным Юдит Пихурик, в одном из адресованных министру внутренних дел Венгрии донесений сообщалось, что осенью 1941 г. немецкое командование в Белграде провело переговоры с Апухтиным на предмет набора проживавших в Венгрии русских в возрасте от 18 до 50 лет. Отмечалось, что многие эмигранты протестовали против этой акции, кроме того в венгерских силовых структурах существовали подозрения, что эти недовольные могут донести о вербовке в английские и американские дипломатические органы, представив ситуацию в «тенденциозном виде». Говорилось также о возможной политической борьбе и интригах за право распоряжения 1 500 000 пенге, выделенных венгерским Генеральным штабом на проведение набора. Вместе с тем необходимо отметить, что немецкая сторона брала на себя все расходы, связанные с вербовкой и транспортировкой добровольцев. Совершенно беспрецедентным является тот факт, что об этой акции первоначально не имели представления ни Министерство иностранных дел, ни премьер-министр Венгрии [139].

По воспоминаниям Владимира Черепова, он был первым из русских, отправленных Апухтиным в сербскую столицу для проведения переговоров о вербовке. Там апухтинский курьер имел встречу с оберстом Кевишем, который обещал полное содействие венгерской акции. Черепов взял на нее своего друга-эмигранта, бывшего капитана югославской авиации, выполнявшего функции переводчика с немецкого. По нашему предположению, речь может идти о бывшем югославском майоре Борисе Климовиче. Свое последнее звание он получил перед самой войной, 31 декабря 1940 г., поэтому Черепов мог не знать об этом производстве. В довоенный период семья Климовича проживала в Нови-Саде. В заводской охране Борис прослужил очень недолгое время, уволившись, чтобы перейти на службу в ВВС Хорватии [140].

В конечном итоге Апухтин получил одобрение премьер-министра Венгрии вербовки. Известно, что русский военный представитель выдвинул немецкой стороне условия обеспечить бесплатный проезд, возможность увольнения со службы желающим и одобрение акции со стороны начальника Генерального штаба Венгрии. Определенные трудности вызывало то, что большинство добровольцев не являлись венгерскими гражданами. В Нови- Саде из стекающихся русских формировали группы по 125 человек и после медицинского освидетельствования транспортировали в Сербию. Первая из них планировалась к отправке 15 декабря [141].

Один из добровольцев, Леонид Трескин, в своих мемуарах дает более подробную картину переброски пополнений. По его словам, непосредственно на месте был сформирован подотряд, командиром которого стал Александр Черепов (отец Владимира Черепова). В 1-ю сотню отбирали исключительно бывших офицеров (ее командиром был назначен сам Трескин), во 2-ю (Пантелеймон Козинец [142]) – кавалеристов (преимущественно бывших солдат) и в 3-ю – во главе с Михаилом Зозулиным – казаков. Первой в Белград на грузовиках отправили 3-ю сотню, за ней – 1-ю и, наконец, последней – 2-ю. Вербовка в Нови-Саде проходила в снятом специально для этой цели доме на улице Царя Николая II, где поместилось представительство РГЗО, которое возглавил Апухтин, а начальником канцелярии стал бывший гвардии полковник Георгий Дворжицкий [143].

Акция по вербовке русских получила освещение в венгерской печати. 8 апреля 1942 г. в «Ведомостях Охранной группы» был помещен краткий обзор данных публикаций: «Уже некоторые венгерские газеты приводят сведения о Гоуппе и даже помещают фотографии. Одна из газет пишет, что с формированием частей Группы эмиграция активно включилась в борьбу против коммунистов. Даже упоминается казак Жарков – он и все его 4 сына вступили в ряды бойцов» [144].

Вместе с тем были и обстоятельства, затрудняющие работу вербовщиков: среди эмиграции прошел слух, что сформированные части немцы не задействуют в боях с коммунистами, а отправляют для несения службы в Голландию. Имел место эпизод, когда трое рекрутов из одного из сел в Южном крае, заявили, что в ноябре они поступили на службу, полагая, что набор обязательный и лишь в декабре им объяснили про его добровольный характер [145].

Подразделение Черепова по прибытии с Сербию положило начало формированию 3-го отряда в качестве его I подотряда. Но набор русских жителей Венгрии на этом не закончился. Доброволец Николай Коровников вспоминал: «ввиду того, что я говорил по-венгерски – меня не взяли сразу на Ванницу, а оставили при Апухтине. Там был у нас этап: приезжали русские из других мест, останавливались на этапном пункте и оттуда ехали дальше в Корпус» [146].

Согласно свидетельствам Анатолия Янушевского, уже осенью 1941 г. в ряды группы были зачислены несколько эмигрантов из Франции, которых он называет своими знакомыми, из чего можно сделать косвенный вывод, что это были люди среднего возраста, вероятно ветераны Гражданской войны [147].