Вторжение. Взгляд из России. Чехословакия, август 1968 - Йозеф Паздерка Страница 16

Эдуард Воробьев во время переговоров с Михаэлом Коцабом. 1990 год

(Фото Карела Цудлина)

– И как вам понравился концерт?

– Это было впечатляюще. Коцаб меня ждал и провел вперед, на почетное место. Такую музыку я обычно не слушаю, но было интересно. Чехословацкая молодежь была в восторге, и я понял, что Коцаб в своей стране очень популярен.

– Советские солдаты оставили после себя в Чехословакии настоящий разгром. Нанесенный ущерб, в основном экологический, ликвидировало чешское правительство, и это обошлось в сумму порядка 6 миллиардов крон. Почему ущерб оказался так велик и почему вы не смогли этому помешать?

– Вы меня этим вопросом как-то немного удивили. Мы не оставили после себя ни одного объекта, по которому обе стороны не подписали бы акт передачи. Что чешская сторона была вынуждена вкладывать какие-то большие деньги, это для меня неожиданность. Мы решили все еще тогда, и никаких больших проблем не возникало.

– Это касалось в основном химического загрязнения и загрязнения окружающей среды.

– Мы не оставили после себя никаких химических веществ, ничего опасного. Все бывшие склады и резервуары мы передали как полагалось. Названная вами сумма как-то у меня не укладывается в голове.

Борис Валентинович Шмелев (1948) родился и вырос в Москве. В 1967 году добровольно пошел на срочную военную службу в 1141-й артиллерийский полк 7-й гвардейской десантной дивизии, базировавшейся недалеко от Каунаса. В 1968 году ефрейтор Шмелев вместе с остальными солдатами был отправлен в Чехословакию. После демобилизации в конце 1969-го работал архивистом, служащим в государственных учреждениях, освоил ряд других профессий. Воспоминания о своих чехословацких впечатлениях издал в 2004 году в Москве под названием «Пражская осень. Лирические записки десантника» [44].

– Почему вы решили служить в десантных войсках?

– Свою роль тут сыграла романтика. Я был молодым парнем из Москвы, которому его девушка дала журнал «Юность» с «Теорией невероятности» Михаила Анчарова [45]. Прочитав ее, я бросил учебу в геологическом институте и добровольно пошел в десантники.

– Десантники – крутые ребята…

– Вот именно. Что такое десантник, нам объяснил командующий этими войсками генерал Маргелов [46]. Он лично объезжал полки и разговаривал с солдатами. Называл нас «сынки». Когда к нам приехал, спросил: «Сынки, что такое десантник? Десантник – это презерватив, вещь одноразовая. Ваша задача – высадиться в тылу врага и там ценой любых жертв подготовить условия для прихода основных сил армии».

Борис Шмелев. Москва, 2011 год

(Фото Татьяны Чебышевой)

Маргелова мы боготворили. Мы были молодые, наивные и горячие. В подразделениях он создавал атмосферу единства и гордости, мы чувствовали себя героями. Нас дразнили «маргеловскими головорезами», и нам это льстило. Официальное сокращение ВДВ кто-то переделал во «вряд ли домой вернемся». Такая вот атмосфера царила в подразделениях.

– Вы горячо поддерживали советский режим? Как вы тогда относились к коммунистической власти?

– Мы были детьми так называемой хрущевской «оттепели». Только что разоблачили культ личности, ослабела цензура, стали выходить интересные книги, показывали фильмы новых режиссеров – Марлена Хуциева и других. Но в социализме никто не сомневался. Изменения мы воспринимали положительно – он избавился от бремени прошлого и стал сильнее, чем раньше. Нам говорили, что мы живем при социализме и скоро придет коммунизм. И мы этому верили.

Командующий ВДВ, генерал армии В.Ф. Маргелов в расположении 7-й дивизии ВДВ. Аэродром «Рузине» (Прага), октябрь 1968 года

(Из личного архива Б.В. Шмелева)

– У вас не возникало сомнений?

– В 1960-х годах, можно сказать, не возникало. Не забывайте, что нам тогда и двадцати не было.

– Что вы знали о Чехословакии до августа 1968-го? Как вы себе ее представляли?

– Представление о Чехословакии мы, солдаты, получили в основном в средней школе. По урокам истории мы помнили Гуситские войны, Яна Гуса и Яна Жижку. По географии – Татры и столицу Прагу, один из прекраснейших городов мира. Общее впечатление было следующее: Чехословакия – экономически и культурно развитая страна, расположенная в центре Европы, братский и дружественный народ.

Ваша страна ассоциировалась у нас тогда главным образом с двумя событиями. Во-первых, с восстанием чехословацких легионеров в 1918 году: они наносили удары советским войскам от Средней Волги до самого Владивостока, их называли главным отрядом империалистической военной интервенции, стремившейся в зародыше задушить советскую власть. А во-вторых, с освобождением Праги советскими войсками в мае 1945-го, последней операцией Красной армии в Европе во Второй мировой войне.

– Меня удивляет, как много вы знали о ЧССР. Большинство ваших коллег утверждает, что имели о Чехословакии весьма туманные представления…

– Тут надо уточнить одну вещь: в десантники брали только людей с полным средним образованием, хотя их уровень, конечно, между собой отличался. Но то, что Советская армия освободила Чехословакию в 1945 году, знали все. И легионеров некоторые солдаты вспоминали. Кое-кто даже говорил полушутя, что вторжение в 1968 году – это реванш за поход легионеров через всю Россию.