Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг - Герберт Вернер Страница 16

Часы показывали 12.50.

Старпом приказал развернуть лодку и вызвал Паульсена. Когда «У-557» развернулась, цель повернулась к нам кормой. Её мачты выглядели издали как острые зубы. Паульсен поспешил на мостик, где убедился в том, что цель, следуя курсом на запад, собирается исчезнуть за горизонтом. Капитан сердито выругался и крикнул в рубочный люк:

– Право руля, оба двигателя на полные обороты, полный вперёд!

Это был сигнал к началу охоты. Наша лодка рассекала неспокойную поверхность моря, оставляя за собой пенистый след. Через 15 минут мы обнаружили, что впереди движется большой транспорт. Керн отсылал в рубочный люк нескончаемый поток информации, давая возможность Визнеру предвосхищать курс и скорость цели. Постоянное определение пеленгов выявило наше незначительное преимущество в скорости по сравнению с преследуемым судном. Паульсен держал лодку позади линии горизонта, чтобы остаться незамеченным и опередить цель для торпедной атаки на неё в погруженном положении. Внезапно судно резко изменило курс. Три его мачты совместились в одну, скрывшуюся за горизонтом. В течение 20 минут мы сближались и удалялись от судна. Оно вновь показалось на отчётливой синей линии горизонта с южной стороны, затем развернулось, обнажив свои мачты и дымовую трубу.

Вскоре после этого, в 14.15, Визнер взобрался на мостик и показал капитану навигационную карту:

– Герр капитан, цель идёт зигзагом средним курсом 260 градусов, скорость 14 узлов.

Паульсен остался доволен. Вместе с Визнером они обговорили план торпедной атаки и определили курс пересечения с направлением движения транспорта. Мы передохнули за чашкой кофе, пока обречённое судно спешило на встречу со своей гибелью.

В 16.10 командир изменил курс лодки, чтобы выйти на угол атаки. «У-557» мгновенно сбавила скорость и повернулась на восток в направлении транспорта, двигавшегося зигзагами. Мы шли своим курсом под ярко-голубым небом, внимательно отслеживая обстановку. Сначала увидели клубок дыма, а потом опознали и верхушки мачт судна.

– Тревога!

Погружение шло как по маслу.

Акустик докладывал:

– Шум гребного винта в О-О, быстро нарастает. Паульсен, раскачиваясь у перископа, скомандовал:

– Приготовить торпедные аппараты три и четыре для веерного залпа. – Он окинул взглядом лодку и добавил: – Больше никаких докладов. Я знаю о цели всё, что надо. Лево руля 10 градусов, вот так, пеленг семь. Внимание, счётчик: скорость цели 16 узлов, угол перекладки руля влево 250 градусов, глубина погружения 8 метров.

На основе этих данных счётчик вычислял точный гироскопический угол для каждой из торпед в аппаратах. Мотор перископа жужжал непрерывно. Паульсен выбирал позицию для атаки. Обеспечив устойчивый ход лодки, он сбавил скорость и затем дал завершающее указание:

– Дайте поправку на дистанцию 800 метров, угол перекладки руля влево 30 градусов, аппараты три и четыре, товсь!

Два лёгких толчка свидетельствовали о том, что обе торпеды выскочили из аппаратов. Из носового отсека донеслось шипение, сопровождающее увеличение давления воздуха. Сжатый воздух, который, разжав держатели, выпустил торпеды из аппаратов, был стравлен внутрь лодки, а не в воду. Это было сделано для того, чтобы избежать появления на поверхности моря воздушных пузырьков, обнаруживающих ход лодки в погруженном положении. Так часто случалось во время Первой мировой войны. Между тем торпеды новой конструкции приводились в движение аккумуляторными батареями. Они следовали установленным курсом в направлении атакуемого корабля без светящегося следа, в отличие от торпед старых конструкций, более быстрых, но работавших на сжатом воздухе. Они сохранялись для ночных атак. Две стальные рыбины и британское судно упорно двигались к точке пересечения своих курсов.

Два мощных взрыва на транспорте сотрясли нашу лодку.

– Судно подбито и тонет! – закричал Паульсен.

Он отпрянул от перископа, давая возможность старпому бросить быстрый взгляд на происходящее. За старпомом прильнул к окулярам перископа один из вахтенных. Я последовал за ним и был крайне удивлён. Судно тонуло на ровном киле. На нём не просматривалось следов пожара. Надстройка транспорта была выкрашена сверкающей жёлтой краской, корпус – красной, как у пожарного судна. Очень красивый корабль!

Судно опустилось примерно на метр, но не проявляло признаков дальнейшего погружения. Его экипаж принял все меры к спасению. Поскольку море было спокойным, люди покидали транспорт без паники. Пока спасательные шлюпки отходили от него, Паульсен разглядывал испуганных людей в перископ: на одном из спасательных плотов капитан транспорта прощался с тонущим судном, помахивая белой фуражкой.

Паульсен решил нанести судну последний смертельный удар. Лодка подошла поближе к шлюпкам и, направив свой нос в сторону подбитого транспорта, выпустила ещё одну торпеду. Через 32 секунды она ударила в транспорт. После продолжительного глухого взрыва гордое судно пошло на дно океана.

Через 30 минут после захода солнца мы всплыли. Чтобы гарантировать спасение оставшихся в живых членов экипажа транспорта, мы послали общепринятый сигнал 5О8 на международной радиоволне в диапазоне 600 метров. Несколько минут спустя Паульсен передал по радио на штабные лодки следующую радиограмму: «Потопили пятое судно. Общий тоннаж 30 тысяч тонн. Осталось пять торпед. Нуждаемся в топливе. «У-557».

Двигаясь два дня на большой скорости, «У-557» прибыла в заданный район в сетке квадрата АЮ-94. Густой туман снижал наши шансы обнаружить конвой. Временами клубы тумана молочного цвета были настолько плотными, что мы не видели с мостика нос и корму лодки. Мы часто погружались под воду, чтобы определить движение судов противника акустическими средствами. Но чтобы контролировать большое пространство, приходилось покрывать значительные расстояния между погружениями. Эти стремительные опасные переходы настолько сократили наши запасы топлива, что без дозаправки мы уже не могли атаковать конвой и вернуться на базу. Паульсен послал в штаб ещё одну радиограмму, настаивая на срочном пополнении запасов топлива и боеприпасов лодки. Шесть часов мы ждали ответа. Наконец поступила радиограмма из штаба. Он приказывал нам двигаться в район, расположенный приблизительно в 80 милях от южной оконечности Гренландии, и заправиться топливом с немецкого танкера «Бельхен», которому удалось избежать встреч с британскими военными судами с самого начала войны. Мы развернулись и устремились к месту назначения на полных оборотах двигателей. Становилось холоднее, пришлось облачиться в синее вязаное нижнее бельё.

Двухдневное следование этому курсу вывело нас в зону айсбергов. Мы часто меняли курс, чтобы обойти небольшие ледяные глыбы. Вскоре появились целые горы льда, и мы держались от них на почтительном расстоянии. Никто из нас никогда не видел такого зрелища, поэтому капитан позволил команде вести наблюдение. Сотни айсбергов разных размеров, восхитительно белых, чудесным образом дрейфовали на юг между лазурным небом и светло-зелёным океаном. Солнце многократно отражалось в зеркальных поверхностях этих плавающих ледяных островов.