Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим - Антон Чернин Страница 16

В шесть утра 28 июля монтаж альбома «Радио Африка» был закончен. Не приходя в сознание, «Аквариум» погрузился в электричку и поехал играть на фестиваль в Выборг — вместе с питерскими знаменитостями «Мануфактурой» и «Россиянами», а также с московскими гостями из группы «Центр». Играли в парке Монрепо перед несколькими тысячами зрителей. Дело было сделано.

Борис Гребенщиков: Я отлично помню: мы всю ночь сводили, поскольку знали, что в восемь часов нужно все закончить, потому что фургон уезжает. Все сроки были уже перейдены, уже как бы все, пора кончать. Но мы бились до последнего, то есть пока уже кровь из носа не начинала идти, но успели. Альбом оказался минут на пять дольше, чем нужно, — по-моему, сорок девять минут.

Свели, страшно обрадовались, зашли ко мне, выпили кофе, тут же погрузились на электричку и уехали в Выборг, на фестиваль, где я торжественно сделал предложение Титу, чтобы он стал басистом «Аквариума». Приехали, потусовались, сыграли и, я помню, потом голыми купались прямо в центре города в прудах… Тоже было очень неплохо. Я, естественно, в первых рядах.

Законченному альбому не хватало только обложки. Ее сделал фотограф Андрей «Вилли» Усов, оформлявший в то время все альбомы «Аквариума». На берегу Финского залива был найден особо неуютный пейзаж, виолончелист Гаккель раз за разом входил в кадр, а фотограф снимал его с разных точек. Были идеи использовать в оформлении снимки Гребенщикова на нудистских пляжах — тогда этого делать не стали, но в переиздания альбома эти фото вошли. А вот названия группы не оказалось ни на каком варианте обложки. Равно как и изображения остальных участников.

Борис Гребенщиков: Я не помню, почему появилась идея, что нельзя всю группу на обложку. У нас, собственно, нет ни одной обложки, где была бы вся группа, потому что мне всегда казалось, что это как-то суеверно, вредно. Как только мы снимали всю группу, группа сразу… разваливался этот состав. Поэтому я старался этого не делать. И поэтому мы просто выехали с нашим фотографом, с Вилли, на берег Финского залива и сделали там два десятка фотографий, и, когда он их обработал, получилась как раз достаточно яркая, впечатляющая обложка. Я попросил Сережу Пучкова, нашего тренера, сделать надпись по-китайски, вот и все. Вилли вклеил буквы «Радио Африка», так все и получилось.

Последними ударами колокола альбом «Радио Африка» попрощался со слушателем. Через несколько дней в кафе-дискотеке «Кубик Рубика» альбом был представлен коллегам по рок-клубу — и встречен бурными аплодисментами. К этому времени Гребенщиков уже наладил его распространение на катушках.

Борис Гребенщиков: Я закупал у Вилли по… чтоб его поддержать, по-моему, по десять копеек… Он мне делал штук двадцать комплектов фотографий, и потом мы сидели — Тит у себя дома клеил, с цветной бумажкой на катушке, а я у себя. И потом мы, по-моему, рублей по семь это дело продавали.

На следующем альбоме «День серебра» «Аквариум» вновь радикально изменился. Авангардные эксперименты на время были отставлены в сторону, музыка стала лаконичной и изысканной. «Аквариум» еще не однажды изменится и изменит музыку вокруг себя, но все это уже совсем другая история.

— После смерти Юрия Владимировича Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС избирается Константин Устинович Черненко.

— Социалистические страны во главе с Советским Союзом бойкотируют XXIII Олимпийские игры в Лос-Анджелесе.

— Светлана Савицкая первой из женщин выходит в открытый космос.

— Начинается матч на первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым.

…а в магазинах фирмы грамзаписи «Мелодия» советские любители популярной музыки могут приобрести грампластинки со следующими песнями:

Алла Пугачева — «Айсберг», группа «Круг» — «Каракум», группа «Земляне» — «Трава у дома».

Первый анекдот про нового генерального секретаря: «Почему Брежнев встречал гостей в Кремле, а Черненко — в аэропорту?» — «Потому что Брежнев питался от сети, а Черненко — от батарейки». Действительно, больше ничего не изменилось. Страна будто вернулась на два генсека назад. При Андропове все чуть-чуть зашевелилось — временами было даже жутковато. Начали бороться с прогулами — то есть отлавливать людей в кинотеатрах и магазинах во время обеденного перерыва. Сверху тоже чистили — за полтора года со своих постов полетели тридцать семь первых секретарей крайкомов, обкомов и республик, а также восемнадцать союзных министров. Но дохлая лошадь советской экономики пришпориванию больше не поддавалась.

За шесть с лишним десятилетий советской власти были изрядно растрачены и природные, и человеческие ресурсы — возможностей для нового рывка просто не было. К тому же железный генсек отнюдь не отличался железным здоровьем. На все мероприятия природа отпустила Андропову два года и четыре месяца. Впрочем, сменивший его Черненко продержится на престоле всего год и месяц. И на нем «гонки на лафетах» завершатся.

Была и еще одна тонкость: в стране успело вырасти поколение, которое было не то чтобы против режима, а как-то параллельно ему. Вослед «шестидесятникам», пытавшимся как-то окружающую жизнь реформировать, пришли «семидесяхнутые», которым советский быт был вообще пофиг. Контакты с официальной реальностью ограничивались просиживанием штанов на работе. А вся энергия уходила у кого в турпоходы с гитарой, у кого — в живопись по подвалам, у большинства — в алкоголь…

Самые отмороженные выбирали работу, которая не приносила денег вообще, но зато и времени не отнимала. «Поколением дворников и сторожей» назвал себя и своих друзей питерский сторож Борис Гребенщиков. Сторожа эти были непростые — они собирали пластинки, слушали чужую музыку и писали свою. Виднейшим человеком в той компании был Михаил Васильевич Науменко. Самого себя он называл Майком.

Майк Науменко: Я не знаю, откуда берется творчество. Много веков люди пытались в этом разобраться. До конца непонятно, откуда оно берется. Изнутри? Не знаю. А насчет света в конце туннеля… Если он будет — хорошо, не будет — немножко хуже, но тоже неплохо. Проживем и без света. Хотя хочется, конечно, чтобы он был — свет впереди.

К 1984 году в активе группы «Зоопарк» был один студийный альбом «Уездный город N». Два сольника были на счету самого Майка: «Сладкая N и другие» и «55». Плюс совместный альбом Майка и БГ «Все братья — сестры» и ужасно записанный концертник «Зоопарка» «Blues de Moscou».

Группа существовала три года, и ее лидер пользовался среди немногочисленных русских рокеров непререкаемым авторитетом. По сути, он сформировал новый поэтический язык российского рок-н-ролла — точный, неметафоричный, при этом гибкий и напрочь лишенный какого-либо пафоса или зауми. По музыке это был грязный и энергичный рок-н-ролл — в лучших образцах добитловской эпохи.

Группа триумфально выступила на открытии Рок-клуба и на первых двух рок-клубовских фестивалях. Правда, на втором им достался всего-навсего приз зрительских симпатий. А лауреатами стал бит-квартет «Секрет», которому Майк помогал, как мог. «Секретовцы» исполнили на фестивале «Мажорный рок-н-ролл» Науменко, а потом сам Майк вышел на сцену и спел с ними свою песню «Лето».