Разгром Японии и самурайская угроза - Алексей Шишов Страница 16

Франция получила морскую базу и железнодорожные концессии в приграничных с французским Индокитаем китайских провинциях. Париж получил в аренду побережье Гуанчжоуваньского залива близ острова Хайнань.

Германия занимает своими войсками Цзяочжоу, затем она еще больше расширит захваченную территорию. В Циндао, на берегу Желтого моря, она начинает строить крупную военно-морскую базу и крепость (в самом начале Первой мировой войны ее силой оружия захватят японцы).

Приобретение Квантуна с Порт-Артуром и портом Дальним российская общественность встретила с известной долей одобрения и понимания. Участник Русско-японской войны 1904—1905 годов контр-адмирал Д.В. Никитин писал:

«Наше правительство предприняло в 1898 году очень смелый, но вполне правильный и своевременный шаг: оно заняло военной силой Квантунский полуостров, получив на это согласие Китая. Оно ясно сознавало, что путь к владению Владивостоком лежит через Порт-Артур. Оставалось только по мере усиления Японии своей военной мощи соответственно увеличивать сухопутную и морскую оборону вновь занятой области. Самые крупные расходы, которые приходилось бы при этом нести, несомненно, являлись бы каплей в море по сравнению с тем, что стоило бы оборонять рядом крепостей грандиозной длины границу вдоль реки Амур. Нечего говорить и о том, что они представлялись бы прямо ничтожными, если учесть тот моральный и материальный ущерб, какой понесла Россия в результате неудачной войны».

На Японских островах занятие Квантунского полуострова русскими вызвало очередной взрыв народного возмущения. «Занятие вами Порт-Артура проложило глубокую борозду между Россией и Японией, — говорил японский посланник в Лондоне виконт Хаяши российскому посланнику. — Это занятие породило в японцах и несомненную жажду мщения».

Неприязнь японцев к России была в те годы столь велика, что, по их собственному выражению, «они спали на хворосте, питались желчью и хотели небо пронзить своей ненавистью». Квантун, который они завоевали в войне с Китаем, в итоге оказался в руках их северного соседа, у «белых варваров». Россия «рисовалась японцам то в виде акулы, то в роли голодного тигра».

То, что Франция, Россия и Германия заставили Страну восходящего солнца вернуть побежденному Китаю Квантунский полуостров, наибольшее возмущение вызвало в рядах императорской армии. Известен факт, что в знак протеста против этого решения сорок высших чинов японской армии совершили харакири.

В Корее тоже начало заметно усиливаться влияние России. В 1897 году туда прибыли русские военные инструкторы для организации на европейский лад королевской армии и финансовый советник. Ему предстояло заняться устройством денежных дел в стране. В Токио же считали Корейское королевство сферой своего исторического влияния.

Милитаристские круги Страны восходящего солнца стали оказывать на официальный Токио сильное влияние. Руководитель концерна «Мицуи», которому суждено было стать одним из столпов японской военной промышленности, Такахаси Ёсио, в следующих словах высказал позицию сторонников войны с Россией:

«Прочно обосновываясь в Маньчжурии, Россия тем самым создает угрозу Корее. В конечном итоге дело дойдет до того, что сломленная Корея также вынуждена будет подчиниться диктату русского правительства. Следовательно, для государственной обороны Японии складывается очень опасное положение. Эта опасность даже больше, чем если бы сама Япония, захватив Корею, стала угрожать России».

Деятельность японцев по ограничению русского влияния на корейской земле имела успех. В апреле 1898 года Россия и Япония подписали между собой новый протокол, по которому Санкт-Петербург официально признавал преобладание японских экономических интересов в этой стране.

К концу XIX столетия великие державы окончательно поделили Китай на сферы влияния. Это противоречило экономическим интересам США. В сентябре 1899 года вашингтонский статс-секретарь (министр иностранных дел) Хэй обратился к великим державам с нотами, в которых, провозглашая так называемую доктрину «открытых дверей» в Китае, приглашал присоединиться к этому принципу.

Лондон, Берлин, Париж, Токио и Рим ответили на ноту Хэя согласием. Россия же дала уклончивый ответ. Русские товары в Маньчжурии больше всего нуждались в. тарифной защите. Японская же торговля в Корее и Китае имела неоспоримое преимущество вследствие близости стран. В Вашингтоне посчитали Россию главной угрозой для американских интересов в Китае. В итоге Япония в своей антирусской политике на Дальнем Востоке, помимо Англии, приобрела еще одного союзника.

Чтобы ослабить взаимную конкуренцию между Англией и Россией, в апреле 1899 года было заключено соглашение о разграничении между ними сфер влияния в железнодорожном строительстве. Лондон отказывался от концессий к северу от Великой Китайской стены, где признавалось русское влияние. Россия же отказывалась от стремлений к железнодорожным концессиям в бассейне реки Янцзы.

Занятие Порт-Артура потребовало от правительства императора Николая II огромных затрат на строительство железной дороги, связавшей морскую крепость с КВЖД (Порт-Артур — Харбин), на строительство коммерческого порта и современной военно-морской базы а также для усиления русского флота Тихого океана. Обладание Россией Порт-Артуром заметно приблизило русско-японскую войну.

Взятие Россией в аренду на 25 лет Квантунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним серьезно ухудшило ее международное положение. Национальная гордость японцев была уязвлена: тот самый Порт-Артур, законный (с их точки зрения) военный трофей, отобранный под угрозой применения вооруженной силы якобы для возвращения владельцу, теперь доставался «лицемерному миротворцу» — коварной для жителей Азии Российской империи.

В своих воспоминаниях генерал А.Н. Куропаткин констатировал: «Война стала неизбежной, но мы этого не осознавали и в должной мере не готовились к ней». Дальневосточную политику Российской империи расчетливо поддерживала только Германия, которая стремилась втянуть своего потенциального противника в Европе в военный конфликт на его Тихоокеанской окраине.

Иностранное вмешательство, в том числе российское и японское, вызвало в Китае в мае 1900 года мощное крестьянское восстание. Первоначально вспыхнули восстания в ряде провинций, которые были подавлены императорскими войсками с огромным трудом. Новое народное возмущение началось в Шаньдуне, откуда перекинулось в столичную провинцию Джили (Чжили), Шанси и в Маньчжурию.

Инициатором восстания явилось тайное религиозное общество «Ихэцюань» («Кулак во имя справедливости и согласия»). Вступавшие в общество давали клятву «не быть жадными, не развратничать, не нарушать приказаний родителей, не нарушать существующих законов, уничтожать иностранцев, убивать чиновников-взяточников». Позже повстанческие отряды «Ихэцюаня» были переименованы в «Ихэтуани» («Отряды справедливости и согласия»). В связи с тем, что в название общества входило слово «цюань» (кулак), иностранцы назвали повстанцев «боксерами», а само восстание — «боксерским».

В июне «боксеры» дошли до Пекина, по пути подвергая истреблению всех иностранных граждан и христиан-китайцев. Осаде подвергся европейский квартал, где находились дипломатические миссии. На одной из пекинских улиц были убиты германский посланник Кеттелер и японский советник Сугияма.