Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - Томас Эсбридж Страница 17

Разнородная масса должна управляться крепкой рукой. И в самом деле, требования военной логики предполагают, что без строгого единоначалия Крестовый поход был обречен на развал и крах. Но с лета 1097 года у экспедиции не было единого лидера. Папский легат Адемар из Пюи мог претендовать на духовное превосходство, да и грек Татикий участвовал в командовании, но на практике ни один из них не обладал всей полнотой власти. На деле крестоносцам пришлось прощупывать дорогу к организационной структуре посредством экспериментов и инноваций, полагаясь в основном на объединяющее влияние их общей религиозной цели. Вопреки всем ожиданиям они достигли значительного успеха. Самым эффективным инструментом принятия решения оказалось групповое обсуждение, обычно считающееся неприемлемым в военной практике. Был создан «военный совет» из франкских лидеров — таких людей, как Раймунд Тулузский и Боэмунд Тарентский, которые собирались, чтобы обсудить и согласовать дальнейшие действия. Еще раньше они создали общий фонд, через который проходила и распределялась вся добыча. Им и предстояло решить, каким образом лучше всего пересечь Малую Азию.

Из-за большой численности крестоносного войска оно не могло продвигаться вперед, как единая армия. Растянутой вдоль римских дорог и путей пилигримов 70-тысячной колонне потребовались бы дни, чтобы пройти один данный пункт. А добывая себе продовольствие, они к тому же опустошили бы окрестности, как стая саранчи. Но христиане не могли себе позволить разбиться на мелкие группы и двигаться раздельно, как на пути в Константинополь, поскольку Кылыч-Арслан и сельджуки все еще представляли реальную угрозу. Лидеры крестоносцев со временем все же решили разделить свою армию на две, сохраняя относительно тесный контакт во время марша. [36]

27 июня 1097 года итальянские норманны Боэмунда и армия Роберта Нормандского вышли в поход, за ними на некотором расстоянии двигались Годфруа Буйонский, Роберт Фландрский и южные франки. По плану они должны были встретиться после четырехдневного марша на юго-восток у Дорилея, заброшенного военного лагеря византийцев. Кылыч-Арслан, однако, имел другие планы. После унижения в Никее он собрал огромную армию и собирался напасть на крестоносцев, пока они идут по его земле. Их разделение на две армии дало ему шанс нанести удар. Утром 1 июля он атаковал силы Боэмунда и Роберта Нормандского на открытой территории в районе соединения двух долин у Дорилея. Один из воинов Боэмунда вспоминает ужас момента, когда неожиданно появились турки и «начали все сразу завывать на разные голоса и выкрикивать на своем языке какие-то дьявольские слова, которых я не понял… визжа, словно демоны». Кылыч-Арслан появился с армией легковооруженных, но удивительно ловких и подвижных сельджукских всадников, рассчитывая посеять панику в рядах крестоносцев, которые двигались намного медленнее. Турки взяли их в кольцо и, кружась, словно вихрь, принялись осыпать градом стрел. Латиняне были определенно шокированы тактикой противника. Один свидетель боя написал: «Турки выли, словно волки, и выпускали град стрел. Мы были ошеломлены. Но, понимая, что нам грозит смерть, и многие уже были ранены, обратились в бегство. Это неудивительно, потому что для нас такая война была совершенно незнакомой».

Некоторые, конечно, действительно обратились в бегство, но, что удивительно, Боэмунд и Роберт сумели собрать свои войска и разбить лагерь. Вместо хаотичного бегства они предпочли держаться, построить оборонительное формирование и ждать подкрепления. Полдня крестоносцы, пользуясь численным перевесом и превосходством в броне, отражали непрекращающиеся атаки турок. Чтобы укрепить свою решимость перед лицом вражеской орды, крестоносцы придумали для себя девиз: «Держитесь вместе, верьте в Христа и в победу Святого Креста. Сегодня мы получим много добычи». Но время от времени враги все же прорывались.

Турки ворвались в лагерь, выпуская стрелы, убивая пеших солдат, девушек, женщин, детей и стариков, не щадя никого. Потрясенные и испуганные жестокостью этой ужасной бойни, девушки, которые были очень утонченными и благородного происхождения, были вынуждены одеться соответственно и предложить себя туркам, чтобы умиротворенные их красотой и любовью турки проявили жалость к пленным.

Несмотря ни на что, оборонительная линия крестоносцев держалась. В Средние века эффективное командование зависело от силы личности, умения заставить себе повиноваться, и огромная заслуга Боэмунда и Роберта заключалась в том, что они сумели удержать под контролем войска перед лицом агрессии. Прошло пять ужасных часов, прибыли основные силы крестоносцев, и Кылыч-Арслан отступил. Потери были высоки: около 4 тысяч христиан и 3 тысячи мусульман были убиты, но попытка заставить крестоносцев повернуть вспять провалилась. Отныне и впредь Кылыч-Арслан избегал их. Кочевники-сельджуки Малой Азии не были разгромлены, но их сопротивление оказалось сломленным, и дорога через Анатолию открыта. [37]

После Дорилея крестоносцы столкнулись с другими врагами. Голод, жажда и болезни преследовали их все лето 1097 года, пока они шли мимо поселений, покинутых турками. Если верить одному хронисту, в один из моментов жажда стала настолько невыносимой, что «более 500 человек умерли. Из-за отсутствия воды умирали также лошади, ослы, верблюды, мулы, быки и другие животные. Мужчины ослабели от усталости и жары, шли с открытыми ртами и потрескавшимися губами. Когда же страдания от жажды стали казаться невыносимыми, была, наконец, обнаружена река, к которой люди шли. Все поспешили к воде, стараясь быть первым. Воду пили не останавливаясь. Люди и животные никак не могли напиться, и многие умерли оттого, что выпили слишком много».

Знаменательно то, что гибель животных описывается так же подробно, как смерть людей, но все современные источники в этом едины. В армии нельзя было обойтись без животных, которые перевозили оборудование и припасы, а рыцари зависели от своих боевых коней в сражениях. В прошлом историки подчеркивали преимущества, которыми пользовались рыцари из-за более крупных и сильных европейских коней, но в действительности многие европейские лошади пали, еще не добравшись до Сирии. Франкский участник похода писал, что из-за этого «многие рыцари были вынуждены идти пешком. Из-за отсутствия лошадей приходилось заменять их мулами». [38]

Крестоносцы периодически сталкивались и с другими опасностями. Годфруа Буйонский, например, был атакован и тяжело ранен медведем во время охоты. Он выжил чудом. Эти трудности и опасности, вероятно, показали, что надо более тщательно планировать следующий этап перехода. Достигнув плодородного юго-восточного региона Малой Азии, крестоносцы начали вступать в союзы с местным христианским населением, которое до тех пор жило под турецким правлением. В Гераклее Танкред и Бодуэн Булонский были отправлены на юг в Киликию, в то время как основная армия выбрала северный маршрут через Коксон и Мараш. Обе группы вступили в контакт с местными армянскими христианами, но Танкред и Бодуэн пошли дальше, создали совместный материальный центр, тем самым помогли снабжать весь Крестовый поход в предстоящие месяцы и обеспечили более прямой путь в Сирию для армий подкрепления, которые должны были присоединиться к франкам в Антиохии.