Александр Македонский. Убийство в Вавилоне - Грэм Филлипс Страница 17

Происхождение Селевка окутано покровом тайны, но, кажется, он начал свою службу в македонской армии в качестве греческого наемника. Он был примерно одного возраста с Александром — около тридцати трех лет, — отличался высоким ростом и великолепным телосложением и имел какой-то по-детски ясный взгляд. Однако он был чрезвычайно молчаливым и скрытным человеком, который редко позволял втянуть себя в пустые разговоры. Можно представить, как он тихонько сидел на том пире, изредка вставляя пару вежливых реплик, и задумчиво смотрел на окружающих.

Из всех полководцев Александра Селевк лучше всего подходил на роль организатора военного переворота. Его гвардейцы располагались в самом Вавилоне, тогда как македонская пехота и конница находились в лагере за пределами города. И действительно, в последовавшей за смертью Александра гражданской войне Селевк оказался одним из наиболее успешных действующих лиц и смог подчинить своей власти практически всю территорию бывшего Персидского царства. Впоследствии его владения стали называться царством Селевкидов, которое просуществовало почти две с половиной сотни лет и в конце концов было завоевано римлянами. Что же касается рокового 1 июня, то у Селевка также имелись причины для того, чтобы хотеть смерти Александру. Не желая, чтобы в руках у его военачальников сосредоточивалась слишком большая власть, Александр имел привычку в промежутке между кампаниями сменять своих полководцев. Напомним, что завоевание Персии закончилось, и царь начал подготовку к новому походу, так что перестановки в офицерском корпусе становились практически неизбежными. И к июню 323 г. до н. э., если только Селевк действительно положил глаз на корону, вопрос для него мог стоять только так — сейчас или никогда.

Примерно в середине пиршества Александр завершил свои разглагольствования, но начал взволнованно мерить зал шагами. «Казалось, царь знал, что впереди его ждет что-то ужасное», — много лет спустя записал Птолемей, его главный телохранитель. И он оказался прав. Примерно в девять часов вечера Александр Великий выпил вина из своего кубка, вскрикнул, согнулся от боли пополам и рухнул на пол. Он что-то бессвязно бормотал, видимо, впав в беспамятство, и в таком состоянии Птолемей и Медий отнесли его в царскую опочивальню. Больше завоевавший полмира Александр Великий со своего ложа не встанет.

Ретроспективный взгляд в прошлое дает нам возможность лучше оценить ситуацию, нежели это мог сделать Александр в то время, и мы намного яснее видим ту опасность, которой он подвергался. Тем не менее кажется странным, что он по собственной воле решил пировать в кругу людей, каждый из которых был его потенциальным убийцей. В конце концов, видимо, злейшим врагом Александра стала его безумная самонадеянность. Похоже, великий завоеватель всерьез уверовал, что он бог, а бог не может умереть. Несомненно, он полагал, что никто из его свиты не сможет — нет, даже не осмелится! — хотя бы помыслить о том, чтобы его убить. Однако Александр ошибался. Кто-то из его сотрапезников не только осмелился подготовить покушение, но и сумел осуществить его. Только вот кто?

В поисках решения этой античной кровавой тайны нам необходимо будет проверить по очереди все подозрения. Любопытно, что каждый из подозреваемых в определенные моменты сыграл ключевую роль в замечательной жизни Александра Великого. И начнем мы с самого начала — с того периода, когда отец Александра Филипп Македонский готовил свою армию к будущим завоевательным походам. И тут приходится заметить, что все поразительные достижения македонского военного искусства стали возможны только благодаря одному-единственному человеку. И звали его Антипатр. Итак, наш первый подозреваемый даже не присутствовал на поминальном пире в честь Гефестиона, но если вина лежит на нем, то преступление он совершил руками Иолая, своего сына.

Выводы к главе 3

Из тех, кто присутствовал на последнем пиршестве во дворце Александра Македонского 1 июня 323 г. до н. э., подозрения падают на восемь человек, каждый из которых потенциально имел мотивы и возможность сначала отравить царя, а затем через несколько дней дать ему яд повторно.

• Расследование убийства всегда имеет дело с поиском ответа на вопросы о мотивах преступления, способах его совершения и возможности совершить убийство. Как мы понимаем, список подозреваемых должен включать тех, кто имел возможность совершить убийство, т. е. людей, которые могли находиться на месте преступления в момент его совершения. Затем этот список надлежит сократить, оставив в нем тех, кто имел мотив совершить убийство и находился на месте преступления в тот момент, когда жертва погибла. И, наконец, требуется выяснить, кто именно из оставшихся подозреваемых имел возможность совершить преступление; в нашем случае — возможность приобрести яд и дать его жертве.

• На том пиру, когда Александр Македонский впервые почувствовал себя плохо, присутствовал узкий круг особо доверенных лиц. Список приглашенных включал только брата царя, его трех возлюбленных и семь самых видных полководцев македонской армии. Кроме них, в пиршественном зале находились два придворных летописца, телохранитель Александра, его лекарь, дворецкий, трое слуг и адъютант Медий, который выступал в роли хозяина и распорядителя.

• Если подозрения Олимпиады все же имели под собой почву, тогда человек, отравивший ее сына, в ночь на 1 июня должен был находиться на пиру. Мы можем с большой долей вероятности предположить, что все яства и питье сначала пробовались специальными служителями перед тем, как их подавали на стол. Кроме того, несмотря на свое очень плохое самочувствие, Александр начал поправляться, прежде чем его состояние вновь резко ухудшилось за день до смерти. Таким образом, получается, что скорее всего убийца потерпел неудачу в первой попытке убить Александра и должен был попытаться сделать это еще раз 10 июня. Из этого следует, что убийцу стоит искать среди тех, кто в этот день находился рядом с царем. Это значительно сужает круг подозреваемых, поскольку нам известно, что часть из них к тому времени покинула Вавилон.

• Среди тех, у кого имелись мотивы к совершению преступления, можно назвать восемь подозреваемых: все три возлюбленные царя, трое из его полководцев, брат Александра и его дворецкий. Барсина была наложницей царя, которую он бросил ради юной Роксаны. Сама Роксана испытала унижение, когда царь взял себе еще одну жену — персидскую царевну Статиру. Но и у Статиры мог иметься более чем веский повод убить своего мужа, так как это именно он захватил ее родину и убил ее отца.

• У двух наиболее значительных полководцев, Мелеагра и Пердикки, имелись свои причины желать смерти царя, поскольку он не скрывал своего намерения вскоре сместить обоих с их высоких постов. Командующий царской гвардией Селевк располагал прекрасной возможностью совершить переворот и захватить власть. Старший брат Александра Арридей считался одним из претендентов на престол, однако ему пришлось уступить власть Александру. Он, конечно, мог на долгие годы затаить обиду на брата и воспользоваться первой возможностью отомстить. И наконец, дворецкий царя Иолай мог выполнить инструкции, полученные от его отца Антипатра, правителя Македонии, которого Александр давно заподозрил в подготовке мятежа.

Нам мало известно о ранних годах Антипатра, за исключением того факта, что он был сыном македонского аристократа. Впервые он упоминается в описании событий 368 г. до н. э., когда он в возрасте 31 года был одним из командиров в армии македонского царя Александра II. В ту пору на карте мира Македония представляла собой крохотное и крайне незначительное государство; его протяженность составляла всего 350 км с востока на запад и 200 км с севера на юг. Таким образом, в то время территория Македонского царства примерно равнялась территории современной Шотландии или штата Южная Каролина. На юге Македония граничила с Грецией. Народ, населявший Македонию, этнически отличался от греков, однако за долгие годы соседства македоняне переняли многие достижения греческой культуры и даже заговорили на языке эллинов. Зенит греческой цивилизации пришелся на предыдущее столетие, а теперь Эллада представляла собой множество независимых, клонившихся к упадку городов-государств, таких как Афины, Спарта или Фивы (не путать с Фивами в Египте). Несмотря на то что они постоянно враждовали, эти города-государства оставались значительно более сильными, чем Македонское царство, и представляли постоянную угрозу его существованию. К началу описываемых здесь событий более развитые, лучше вооруженные и лучше организованные греки уже оккупировали значительную часть территорий, некогда относившихся к Южной Македонии.