Процессы о колдовстве в Европе и Российской империи - Яков Канторович Страница 17

Или вот еще. Женщина призналась, что провела ночь на шабаше. Муж доказывал, что она всю ночь провела с ним в одной кровати. Суд, однако, не принял этого показания мужа, объяснив, что дьявол обманул мужа, положив ему на кровать суккуба под видом жены.

Нелепость некоторых признаний и тупоумие судей, принимавших эти признания вопреки всякой очевидности, доходят до таких размеров, что трудно поверить, что это действительные факты, если бы они не были засвидетельствованы в протоколах процессов. Жительница Фульды призналась, что убила колдовством двоих своих детей и чужого ребенка. Между тем оказалось, что все трое живы. На другом процессе мнимая ведьма обвинила себя в том, что умертвила колдовскими средствами некоего Хайнца Фогеля, а между тем этот Хайнц Фогель был жив и фигурировал тут же на суде в числе свидетелей. Тем не менее женщина была осуждена и сожжена.

О логике судей ярко говорит факт, который приводит де Ланкр в подтверждение того, как трудно бороться с хитрыми каверзами дьявола. Некто, подозревая свою служанку, что она ведьма и присутствует на сборищах шабаша, решился стеречь ее всю ночь и для этой цели крепко привязал ее за ногу к стулу, возле камина, где сам уселся. Как только служанка засыпала, он будил ее. «Тем не менее, — добавляет де Ланкр, — дьявол восторжествовал: служанка все-таки была на сборище и после призналась в этом, она рассказала множество подробностей, которые были подтверждены и другими показаниями».

Недели, месяцы и годы заключения в отвратительнейших тюрьмах, страшные муки пыток, жестокое обращение судей и палачей и вообще вся судебная процедура доводили обвиняемых до такого смятения и потрясения ума, что многие в конце концов и сами верили в реальность всего того, в чем они признались под пытками. Они рассказывали о себе удивительные, невероятные вещи, причем рассказывали это с мельчайшими подробностями. В помутнении разума несчастные действительно думали, что виновны в возводимых на них обвинениях, искренно обвиняли себя и других, умоляли спасти их души, признавали себя недостойными жить, просили скорее сжечь себя на костре, чтобы освободиться от власти дьявола и возвратиться к Богу. Многие из них в этом состоянии решались на самоубийство.

Судья старался получить в результате следствия единогласие показаний многих ведьм. Это единогласие очень легко достигалось определенной системой допроса и пыткой. Бедные обвиняемые в конце концов могли рассказывать только то, что служило утвердительным ответом на поставленные вопросы, во-первых, потому, что они ничего другого не знали, и, во-вторых, потому, что только этим они могли удовлетворить судью.

То, в чем одна признавалась «добровольно», лежало подозрением на тысяче других. Обвиняемые из вопросных пунктов узнавали, в чем их обвиняют, и признавались в этом — под угрозой пытки, во время или после пытки.

Эти признания, занесенные в протоколы, служили главным доказательным материалом, которым подтверждалась вера в колдовство и в существование ведьм и на который судьи в своей практике и юристы и теологи в своих сочинениях ссылались как на неопровержимые факты для обоснования учения о дьяволе и колдовстве. Из суда эти признания, полные самых чудовищных измышлений, переходили в массы, питая народное суеверие и подкрепляя авторитетом суда самые нелепые рассказы о шабаше, о похождениях дьявола и ведьм, о наносимой ими порче, о волшебных мазях, об оборотнях и т. д. Вот извлечение из протокола, подобных которому множество.

Арнулетта Дефран, прозванная «королевой колдунов», 15 февраля 1603 года в Валенсьене была привлечена к суду по обвинению в разных преступлениях. Допрошенная, она отрицала свою вину и на все вопросы отказывалась дать утвердительный ответ. Ее подвергли пытке. Во время пытки допрос продолжался. ««Правда ли, что она испортила Катарину Ромбо, вследствие чего та стала извергать всякую нечисть, вроде червей, гусениц и тому подобного, а из ушей выходили уховертки, и что наслала на нее такое количество вшей, что они сидели у нее даже на пальцах?» Ответ отрицательный. Арнулетте связали руки сзади и надели на шею ошейник. Новый вопрос: «Дотрагивалась ли она до мужа вышеназванной Катерины Ромбо, вследствие чего он заболел и, проболев восемь месяцев, умер?» Отвечает, что неправда и что ничего не знает. Еще вопрос: «Правда ли, что у нее на различных местах тела положена печать дьявола, а именно за правым ухом, на правом плече и бедре». Отвечает, что это неправда, громко кричит, жалуясь на претерпеваемые страдания, однако не проливает ни одной слезы (отсутствие слез считалось одним из важных признаков ведьмы. — Я. К.). Побуждаемая сказать правду, продолжает отпираться. При возобновлении пытки признается, что она ведьма. Спрошенная, с какого времени, отвечала, что уже двенадцать или пятнадцать лет, как дьявол явился ей в образе молодого человека, одетого в коричневое платье, и спросил ее, не желает ли она сделаться его любовницей, на что она ответила согласием. Тогда он показал ей полную шляпу денег и провел с нею около часу, в течение которого говорил с ней, как обыкновенно говорят любовники… Уходя, он дал ей понять, что он дьявол, и назвал себя Верделе».

Ввиду такого признания Арнулетта была удавлена и сожжена. Вот приговор: «Рассмотрев предварительно уголовное дело, возбужденное против Арнулетты Дефран, рассмотрев предлагавшиеся ей вопросы и ее ответы, изложенные нижеподписавшимся главным судьей Леконтом, уличающие ее в том, что она отказалась от Бога, Святой Девы, святого таинства крещения, чтобы сделаться колдуньей, и посвятила себя служению дьяволу, что бывала несколько раз на плясках и ночных сборищах, куда переносил ее дьявол, ее любовник, которого она называла Верделе, и где она производила гнусные деяния, приличные колдунам, что после того, как она вступила в связь с сатаной, она дала порошок г-ну Бакве, от которого он томился в течение шести месяцев и наконец умер, что таким же способом испортила Катарину Ромбо, чтобы заставить ее томиться долгие годы, от чего та и теперь еще не избавилась… что, кроме того, возвращаясь с шабаша, она иногда посыпала тем же порошком посевы, насылая на них град и мглу, по просьбе и приказанию вышеназванного Верделе, ее любовника… За таковые ужасные, отвратительные преступления приговаривается: вывести ее из тюрьмы на рынок, перед городской ратушей, и там, на эшафоте, возведенном с этой целью, удавить ее и немедленно сжечь. 23 марта 1603 года».

Особенно много и подробно распространялись ведьмы в своих признаниях о сборищах на шабаше. Читая эти признания, записанные в протоколах, приходится удивляться этому невыразимому бреду, однако же бреду, выстроенному с определенной логикой; картина времяпрепровождения на этих сборищах изображается с такими подробностями и с такою яркостью, что недаром некоторые из новейших исследователей склонны верить в реальность этих сборищ и пытаются их как-то объяснить.

С этими признаниями соседствовали признания в оборотничестве. Вера в оборотней, преимущественно в волков, вообще была весьма распространена. Полагали, что оборотничество — излюбленный способ действий дьявола. Оборотни толпами бегали по деревням, пожирали детей и домашних животных. Де Ланкр сообщает много случаев оборотничества и в подтверждение их ссылается на факты из своей практики, а также на множество авторитетов. Еще Св. Августин [52] сообщает, что в его время были трактирщики, которые давали своим посетителям какие-то снадобья в сыре и таким образом превращали их в животных. Также Фома Аквинский утверждает, что omnes Angeli boni et mali, ex virtute naturali habent potestatem transmutandi corpora nostra [53]. Это верование в оборотней существовало в той или иной форме во всех странах Европы. Оно свирепствовало в особенности там, где было много волков, — около Юры [54], в Норвегии, в Ирландии где, по словам Кемдена [55], жители Оссори [56], как говорят, делались волками через каждые семь лет, в Пиренеях, в Греции и у нас в России. В Италии женщины большею частью превращались в кошек.