Сокровища и реликвии эпохи Романовых - Николай Николаев Страница 17

Четвертое и последнее доказательство, отчет Альфреда Роде, [16] директора кенигсбергского музея, где сказано, что Янтарная комната «передана управлением государственных замков и парков (директор д-р Галль) в собрание произведений искусства г. Кенигсберга для дальнейшего хранения». Такие слова позволяют с достаточной определенностью заключить, что гауляйтер Кох лично не был связан с выбором места для хранения Янтарной комнаты: характер Коха был известен всем, и Роде непременно упомянул бы его, если бы Кох имел хоть малейшее отношение к отправке экспоната в музей.

Таким образом, решение судьбы Янтарной комнаты как уникального произведения искусства было «Прерогативой фюрера». Конкретные приказы и распоряжения, следовательно, могли исходить от Гитлера, его секретаря Бормана или из имперской и партийной канцелярий. Как обычно в бюрократических аппаратах, круг учреждений, в архивах которых можно найти следы дальнейших перемещений Янтарной комнаты, был значительно шире.

Что же случилось в октябре 1941 г., когда ящики с частями Янтарной комнаты прибыли из Пушкина в Кенигсберг?

Загадочное исчезновение

Директор государственных собраний произведений искусства в Кенигсберге Альфред Роде сообщил начальству, что принял на хранение Янтарную комнату. Можно представить, каким подарком судьбы казались ему, крупнейшему специалисту по янтарю, эти удивительные панели. И он принялся за монтаж. Но еще до завершения работы Роде выставил несколько панелей в экспозиции городского музея янтаря. 13 ноября 1941 г. об этом информировала местная газета.

Для размещения Янтарной комнаты в Кенигсбергском замке Роде выбрал помещение № 37. Оно было меньше зала в Екатерининском дворце, однако Роде получил уже неполный комплект оформления Янтарного зала: не хватало подсвечников, паркета, потолочной росписи, вывезенных в Ленинград деталей комнаты, в том числе одной панели. Роде решил не реставрировать поврежденные места и по возможности подогнать имеющиеся в распоряжении детали к местным условиям. Поэтому, несмотря на титанические усилия директора музея, плод его труда в Кенигсберге уже не был воплощением великого гения Растрелли. Напротив, обнищавшая, искалеченная Янтарная комната стала вопиющим свидетелем обвинения против грабительской войны.

Так или иначе, в конце марта 1942 г. монтаж завершили и Янтарную комнату открыли для осмотра. На торжество приехал главный редактор берлинской газеты «Локаль Анцайгер», и 12 апреля газета поместила соответствующую информацию. А через год поползли слухи, что янтарное сокровище уничтожил огонь.

В замке действительно был пожар, однако Янтарная комната не погибла в огне. Помимо двух очевидцев, об этом свидетельствует обнаруженное письмо директора Роде, датированное 1944 г., где сказано, что после пожара на поверхности янтаря образовался белый налет, который нетрудно удалить.

И, тем не менее, слишком много людей после войны в один голос утверждали, что Янтарная комната сгорела в Кенигсбергском замке. Необходимо было основательно проверить эту версию, которая ставила под сомнение все дальнейшие поиски. Дело в том, что в конце августа 1944 г. на город обрушились жестокие воздушные налеты. Два англо-американских бомбардировщика, один за другим, выжгли замок почти до основания.

Прямых свидетелей гибели Янтарной комнаты не нашлось, но обыватели, как правило, твердили: «Янтарная комната сгорела в замке!»

А вот что рассказала уже в Берлине учительница истории фрау Амм: «Я родом из Кенигсберга, там и училась. В сорок третьем — сорок пятом годах я была на одном семестре с дочерью доктора Роде — Лотти. Мы с Лотти дружили. Я у них часто обедала. Однажды за обедом доктор Роде рассказывал нам о судьбе Янтарной комнаты. Мне было очень интересно, и он пообещал мне ее показать. И сдержал слово: показал мне, студентке, это дивное чудо… А потом у нас начались ужасные воздушные налеты. В августе сорок четвертого. На вторую ночь, когда был большой пожар, я ночевала у знакомых, в центре города. На следующий день, около полудня, приехала в замок и встретила доктора Роде во дворе. Он был очень расстроен. Я спросила: “Что с Янтарной комнатой?” Он ответил: “Все пропало”. Он повел меня в подвал и показал какую-то странную желтоватую массу, похожую на горку меда, из нее торчали обугленные деревяшки… На доктора Роде было жалко смотреть! И больше мы с ним на эту тему не говорили». Никаких сомнений в искренности учительницы нет… но. Документы свидетельствуют об ином!

Инспектор Кенигсбергского замка вел подробный рабочий журнал. По поводу Янтарной комнаты он писал, что ее демонтировали после пожара в феврале 1944 г., а затем разместили в подвалах замка, где она и пережила воздушные налеты. Он лично видел Янтарную комнату, когда инспектировал разрушенный бомбардировкой замок и готовил доклад о возможности его восстановления.

Вторым — и очень надежным — свидетелем был профессор Герхард Штраус, искусствовед по специальности. Он имел связь с антифашистским подпольем Кенигсберга и по заданию товарищей поступил на государственную службу в ведомство по охране памятников в провинциях. Профессор Штраус работал в Кенигсберге и его окрестностях. Его кабинет находился в замке.

В ночь после второго налета (с 29 на 30 августа) профессор Г. Штраус возвратился из очередной командировки. Он сообщил: «В замке я встретил своего коллегу, доктора Роде. Роде не был нацистом. Я узнал от него, что Янтарная комната в подвале уцелела. Сейчас ее вынесли во двор, и доктор Роде раздумывал, куда бы ее перепрятать. Остановились на подвальных помещениях в северной части замка».

И кроме того, у нас имелось свидетельство самого Альфреда Роде: сохранились фрагменты его писем за сентябрь 1944 г. — январь 1945 г. В письме от 2 сентября директор Роде писал: «…прошу сообщить господину директору д-ру Галлю, что Янтарная комната, за исключением шести цокольных элементов, цела и невредима».

Но что же тогда показал он подруге своей дочери, будущей учительнице фрау Амм? На этот вопрос можно ответить благодаря сохранившимся разъяснениям управляющей замком фрау Крюгер. Она жила в подвале южного крыла замка, откуда шел еще один ход: к более глубоким подвалам — старинным погребам, где были спрятаны многие ценности из музея, в том числе и Янтарная комната. Но для двух ящиков с облицовкой Янтарной комнаты в нижних подвалах не хватило места, и они лежали прямо под дверью фрау Крюгер. Когда фрау Крюгер после бомбардировки вернулась из убежища и попыталась войти к себе в квартиру, ей это не удалось: из подвалов замка в лицо била волна очень горячего воздуха. Она подождала, пока старые стены поостынут, и вошла. Пробираясь к своей двери, она увидела, что оба деревянных ящика обгорели и лопнули, а янтарь расплавился и, словно мед, растекся по полу…

Итак, летом 1944 г. Янтарная комната, за небольшим исключением, не пострадала. В августе ее упаковали в ящики — возможно, для предстоящей эвакуации?