Людовик XIV. Слава и испытания - Жан-Кристиан Птифис Страница 17

Доводы разума одерживают верх

Но расстояния и преграды не имеют значения. В Шантийи, а затем в Фонтенбло, Людовик, тая печаль, пишет своей нимфе письмо за письмом. Мазарини, по-прежнему занятый испанскими переговорами, шлет своему ученику пространные выговоры. Он догадывается, что чувство Людовика непоколебимо, тогда как королева, вполне возможно, смягчается при виде столь сильных переживаний своего сына. Письма Мазарини к королю, выдержанные в образцовом стиле, являются прекрасным свидетельством благородства и величия «Итальянца». Кризис продлится до сентября. Людовик XIV более не возражает против брака с инфантой, но все же надеется на то, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство задержит руку неумолимой судьбы. В августе, отправляясь в Бордо, он получает от королевы разрешение повидать Марию. Мазарини трепещет вплоть до последнего момента, угрожая даже уйти в отставку и уехать со своими племянницами в Италию. Наконец сердце короля внимает доводам разума. Людовик соглашается на брак: он становится Людовиком XIV.

7 ноября 1659 года подписан Пиренейский мир: Испания уступает Франции Руссильон и Сердань, Артуа (кроме Эр-сюр-ла-Лис и Сент-Омера) и множество городов во Фландрии, в Эно и в Люксембурге. Соглашение, помимо этого, предусматривает брак короля и инфанты как залог мирных отношений двух великих католических держав. Однако церемония будет отложена на весну 1660 года.

Двор на юге Франции

Этой зимой двор проводит свои дни в Лангедоке, а затем в Провансе. 24 декабря 1659 года Конде, находящийся в Брюсселе, напишет Мазарини: «Я сгораю от нетерпения лицезреть Его Величество и заверить его, что я возвращаюсь с намерением служить ему, к чему призывают меня мое происхождение и мой долг…» 27 января 1660 года в Эксе перед Людовиком XIV преклоняет колени тот, кто был его отъявленным врагом, — Великий Конде. Господин принц допущен к королю. Людовик принимает поздравления своего родственника, который был источником стольких бед в его королевстве. «Я признаю, что желала вам зла, но и вы воздайте мне должное, признав, что у меня были на то причины», — говорит принцу Анна Австрийская. Конде покоряется. Договор о мире предусматривает, что он будет прощен и получит обратно свой титул и почести.

Через несколько дней в замке Блуа умирает Гастон Орлеанский. Грядут новые времена, и город Марсель познает это на собственном горьком опыте: бунт, вспыхнувший в рядах городского совета, жестоко подавлен. Городские стены рядом с королевскими воротами проломлены, и король входит в город «сквозь брешь», словно в завоеванную крепость.

Брак

Наконец дворы Испании и Франции встречаются в Сен-Жан-де-Люзе. 6 июня на Фазаньем острове правители обнимают друг друга и клянутся на Библии сохранять мир. Брачная месса проходит 9 июня: супруги обмениваются согласием в присутствии епископа Байонны.

Затем двор возвращается в Париж, минуя Бордо, Пуатье, Ришелье, Шамбор… 26 августа столица превращается в огромную театральную декорацию, на улицах возведены портики и триумфальные арки. Город готовит молодоженам «королевский вход», в котором принимают участие все столичные корпорации. Праздник символизирует единение и согласие, включение Парижа в мистическое тело монарха.

Смерть Мазарини

Кардинала Мазарини, находящегося на вершине славы и величия, почитают как героя. Он восстановил внутренний мир в стране, обеспечил ее внешнюю безопасность, однако это еще не решение всех государственных проблем: остаются финансовые трудности, ослабляющие страну, неукротимое дворянство и янсенистские распри. Его Преосвященство намерен снова стать священником, но не ради того, чтобы удалиться от дел, — напротив, чтобы стать папой! Однако судьба распорядилась иначе. Отек легкого, острый нефрит и приступ уремии подточили здоровье кардинала. 9 марта 1661 года он умирает в Венсеннском замке: свое наследство он передает королю, но тот вынужден от него отказаться, и великолепное состояние переходит в распоряжение племянниц кардинала. Весь двор удручен. Верному Безмо, сокрушающемуся о смерти Мазарини, Людовик говорит: «Утешься, Безмо, — и верно служи мне на своем посту в Бастилии; ты обрел хорошего хозяина!»

Политическое завещание Мазарини

Людовик спешит записать советы кардинала. «Я должен, — отмечает он, — блюсти права, иммунитеты и привилегии Церкви; […] что касается дворянства — это моя правая рука, и я должен ценить его […]; что до членов парламента, следует уважать их, но, что крайне важно, не допускать того, чтобы представители этой профессии злоупотребляли своей свободой […]; как добрый король, я должен облегчать участь своего народа […] во всех случаях налогообложения […]; я должен позаботиться о том, чтобы каждый знал, что я господин…» Несмотря на беспокойство, вызванное тяжестью наследования, король намерен следовать по стопам своего первого министра. Одним из его первых шагов будет решение впредь принимать лишь министров государственного совета, этого высшего правительственного органа, а также отстранить от управления канцлера и королевскую семью. Анна оскорблена подобным решением: «Я догадывалась о том, что он проявит неблагодарность!»

Речь короля, произнесенная 10 марта 1661 года

10 марта 1661 года, на следующий же день после смерти Мазарини, король, пригласив к себе канцлера Сегье, трех министров и четырех государственных советников, обращается к ним со следующими словами: «Господа, я собрал вас […], чтобы сказать вам о том, что вплоть до сегодняшнего дня я желал, чтобы делами управлял покойный господин кардинал; пришло время взяться за управление самому. Вы поможете мне своими советами, когда я вас об этом попрошу. За исключением текущих дел, в которых я не намерен что-либо менять, я прошу вас и приказываю вам, господин канцлер, ничего не скреплять печатью без моего на то приказа […]. А вам, мои государственные секретари, я приказываю впредь ничего не подписывать, даже охранные грамоты или пропуски, без моего ведома и распоряжения. […]. Вам же, господин суперинтендант, я изъявил свою волю и прошу вас отныне служить господину Кольберу, которого рекомендовал мне покойный кардинал […]. Времена меняются. В управлении своим королевством, своими финансами и во внешних переговорах я буду опираться на иные принципы, отличные от правил покойного кардинала. Вы услышали мою волю, господа, и отныне вам придется повиноваться ей…»

На смертном одре Мазарини порекомендовал королю трех государственных министров, членов верховного совета: ими были Мишель Летелье, военный министр, Юг де Лионн, министр иностранных дел, и Никола Фуке, министр финансов. Как известно, это были компетентные люди, обладавшие выдающимися достоинствами. Тем не менее кардинал посоветовал королю опасаться амбиций господина Фуке и остерегаться его двух чрезмерных пристрастий: дворцов и женщин…

Честолюбивый Фуке

Суперинтенданту Николя Фуке сорок шесть лет: удлиненное лицо, чувственные губы, мягкий взгляд с хитринкой. Это изящный, обаятельный, благовоспитанный человек, прирожденный соблазнитель. Родом из простом семьи суконщиков Анжера, Фуке, оказавшись в рядах дворянства мантии, поместил на своем гербе белку и гордый девиз «Quo non ascendet» («Куда только она не взберется?»). В ноябре 1650 года при поддержке Мазарини он приобрел патент на должность генерального прокурора Парижского парламента, а в феврале 1653 года стал суперинтендантом финансов, поначалу работая в паре со старым дипломатом Абелем Сервьеном. В 1659 году он остается на этой должности один.