Леонид Быков. Аты-баты… - Наталья Тендора Страница 18

Первооткрывателем таланта Леонида Быкова можно считать легендарного режиссера Фридриха Марковича Эрмлера, на первых же кинопробах точно определившего будущее юного дебютанта. Роль Быкова в фильме Эрмлера «Победители» (1952) – о строителях Цимлянской ГЭС – совсем крохотная, всего семь реплик. И хотя по ряду причин фильм на экраны так и не вышел, встреча с выдающимся режиссером оказала на актерское мировоззрение Быкова огромное влияние. Всю последующую жизнь Леонид Федорович вспоминал Эрмлера с невероятной нежностью и огромной душевной теплотой, называя его своим кинематографическим папой: «Фридрих Маркович много со мной работал: для него не было в фильме второстепенных ролей. После одной из репетиций, когда, помню, у меня ничего не получалось, он сказал убежденно: «Не раскисай! Все у тебя получится. Ты обречен быть киноартистом». Слова мэтра: «Есть люди, которые могут приходить в кино и уходить. Ты же теперь уже никуда не уйдешь…» крепко тогда запали тогда в душу молодого актера. Как известно, чутье режиссера не подвело – Быков навсегда оказался «побежденным» кинематографом. Ради кино он даже оставил театр, уехав в Ленинград с женой и детьми.

Однако это чуть позже. А пока – работа в картине «Судьба Марины» в Киеве, через год, в 1954 году – «Укротительница тигров» в том же Ленинграде. Первые герои Быкова – симпатичные, уверенные в своих силах, но не очень-то счастливые ребята. Несмотря на досадное сходство рисунка ролей, не отличавшихся глубиной драматического материала, богатейшие возможности оригинального, многогранного дарования артиста налицо. Сашко и Петя Мокин, благодаря прекрасной игре актера, разнохарактерные персонажи: живой и задорный Сашко – «личный кучер» председателя колхоза – запомнился удивительной непосредственностью и странноватой затаенной грустью, некой страдательной задумчивостью. Робкий, застенчивый Петя Мокин, с его неразделенной любовью и наивными признаниями, вносил в фильм свою, отнюдь не комедийную, щемящую ноту, неожиданно сближающую историю с реальностью, в которой далеко не всем и не все удается.

Леонид Быков очень пригодился и в так называемых «деревенских» комедиях из якобы счастливой колхозной жизни, в которых еще слышались отголоски и перепевы пырьевских «Кубанских казаков», правда, без нарочитого бутафорского изобилия и напористой звонкоголосой мощи. «Судьба Марины», «Ссора в Лукашах» и тот же «Максим Перепелица» – картины на пресловутую деревенскую тему.

Особо полюбился зрителям жизнерадостный и обаятельный Максим Перепелица в одноименном фильме. Веселый и находчивый, неистощимый на шутки герой Быкова стал настоящим народным героем, давая яркое представление о чувстве юмора актера, о его своеобразной мягкой и проникновенной манере исполнения. Одно только появление его героя на экране создавало легкокомедийный климат. Таким был и его Туз из «Ссоры в Лукашах». Славные, забавные, неустроенные в личной жизни герои Быкова заметно выделялись, заставляя зрителей относиться к ним с нежностью и покровительством, признавая в них не только симпатичных неудачников, терпящих крах в любовных делах.

Роль механика Туза в комедии «Ссора в Лукашах» во многом напоминает Максима Перепелицу и выглядит цепью эстрадных реприз. Колхозный парень не к месту стреляет греческими поговорками, вызывая вспышки смеха у зрителей. В трактовке Леонида Быкова безделье Туза – не свойство его характера, а следствие обстоятельств. Виктор Туз испытывает к поломанным тракторам и простаивающим маслобойкам неодолимую робость. Ну, не лежит у парня душа к технике! Ведь он был весь в искусстве! Ему бы ночь напролет дирижировать колхозным оркестром, декламировать монолог Арбенина или распевать песенки с местными красавицами… Увлеченность Туза столь заразительна, что председатель, кажется, готов простить непутевому механику погрешности в работе, но сам Быков, полный доброго сочувствия к своему горе-механику, осуждает этого обаятельного лентяя, не лишенного исполнительского таланта. И верит, что его Туз еще проявит себя в любимом деле, по которому так трогательно грустит.

Если бы раньше он задумался о правильном выборе профессии, о призвании и месте в жизни, не пришлось бы ему сейчас заниматься машинами. Когда же колхозу понадобилось отправить человека на курсы механизаторов, другой кандидатуры не нашлось. Механика из Туза не получилось: технику он не любил и не знал. Простаивал ли трактор, ломался ли движок или отказывал сепаратор – Туз ничего не мог с этим сделать. Данное обстоятельство вносило сумятицу и сильно осложняло жизнь Лукашей, пока в село не приехал на побывку лейтенант Костя Ласточкин…

Партнерша Леонида Быкова Инга Будкевич так вспоминала время съемок: «С Быковым было очень легко работать. Он был очень добрый, много шутил, балагурил, даже во время съемок строил «рожи». Словом, был в жизни такой же, как его персонаж. Этот фильм и сегодня часто показывают, бывает, сразу по нескольким каналам. Меня встречают на улице, благодарят. До меня на мою роль пробовалась ленинградская актриса Людмила Макарова, а взяли меня. Мы жили в школе в Тарусе коммуной. Вместе с Лавровым, Быковым готовили, убирались. Когда ко мне приехал муж Эдуард Изотов, Леша придумал песенку: «Приехал муж Будкевич, но не муж, а красота….». Его коньком была импровизация – он вечно что-то придумывал, в том числе и частушки «на злобу дня», но они всегда были веселыми, доброжелательными. Наверное, ни на одной площадке больше не было такой теплой душевной атмосферы».

Время съемок в этом фильме стало счастливым периодом жизни Быкова. Он активно снимается. Режиссеры Ленинграда, Киева и Москвы стараются заполучить столь многопланового актера, чтобы как можно полнее использовать богатейшие возможности молодого дарования. Даже второстепенные роли выходят у Быкова яркими и самобытными. Его герои становились друзьями и полноправными спутниками главных персонажей в исполнении таких звезд экрана, как Павел Кадочников, Алексей Баталов, Михаил Ульянов, Николай Рыбников… Будь на месте Быкова другой актер, второстепенные персонажи вполне могли бы и остаться в тени образов, созданных известными актерами. Однако благодаря феномену исполнительского таланта Быкова этого не произошло.

Неразделенная любовь, непутевость, подкупающая искренность… – основные характеристики первых быковских героев. Как ни соблазнительно видеть свое имя в титрах, молодой актер стал отказываться от ролей, копирующих однажды им найденное и скользящих по поверхности характеров и явлений. Каждую свою новую работу Леонид Быков стремился наделить многообразием оттенков собственной индивидуальности, понимая, что в актерской профессии повторяться нельзя. Он искал свой путь, стараясь разнообразить роли, преодолев рамки амплуа. «Актер не должен, не имеет права повторяться, – говорил Быков в одном из интервью, – иначе он погибнет, заштампуется неминуемо. Самое страшное, по-моему, это превратиться в актера-амплуа. Некоторое время еще можно экспериментировать успех, а потом крах, катастрофа. Такие случаи, к сожалению, не редки».

Боясь навсегда остаться в рамках лирико-комического амплуа и до бесконечности эксплуатировать одну и ту же маску (в театре Быков тоже немало переиграл комедийных ролей), понимая всю опасность типажного застоя для себя, как художника, актер, соглашаясь на новые предложения, старался выбирать роли самого разного плана. Так в его послужном списке появились фильмы: «Чужая родня», «Дорогой мой человек», «Добровольцы», «Майские звезды». А вот отрицательные роли Леонид Быков не жаловал. А если такое и случалось, в его исполнительской трактовке присутствовала попытка найти причины дурных поступков персонажа, осудить их и поверить в возможность исправления. Вот как Леонид Федорович объяснял свою позицию на данный счет: «Каждый актер и режиссер бывает прокурором или адвокатом. Я всегда адвокат, какую бы роль ни играл, всегда стараюсь найти в самой отталкивающей личности хотя бы маленькую черточку, доказывающую, что еще не все потеряно, что осталось в ней что-то человеческое… Так стараюсь играть все персонажи, которые принято называть отрицательными. Это мой творческий принцип. С ним можно соглашаться или нет, но я на том стою». В этом весь Быков, относящийся к редкому типу творческой натуры, спрашивающей с себя строже самых суровых критиков.