Парфянин. Испытание смертью - Питер Дарман Страница 18

– Нет.

– Тогда почему я должна чувствовать какую-то связь с людьми, которые вчера старались меня убить? Или с вождем, своим отцом, который продал меня в рабство, а потом захватил в плен и снова попытался на мне нажиться? Я не испытываю к этим людям никаких чувств, кроме презрения!

– Однако… – попытался настаивать я.

– Хватит, Пакор! – резко сказала она. – У меня от твоих вопросов голова разболелась!

Ее настроение улучшилось, когда к нам подъехали Спартак и Клавдия в сопровождении Нергала и двух сотен его конных лучников. Встреча Клавдии, Дианы и Галлии прошла весьма эмоционально, они все трое обнимались и плакали. Сражение, по всей видимости, произвело на Галлию гораздо большее впечатление, чем я предполагал, а Диана пребывала в страхе и в ужасе – в равной степени. Я был рад снова видеть Спартака, а он выглядел так, словно не получил ни единой царапины. Он обнял меня и похлопал по плечу.

– Еще живой, значит, – он просиял.

– Еще живой, господин.

– Я пройдусь с вами до лагеря.

Потом я обнял Клавдию и пошел рядом с ними. Так мы и двигались на юг, к нашему лагерю и обозу.

– Тяжелый был бой, Пакор, но ты отлично действовал! Как только ты проломил их крыло, дело оставалось лишь за тем, чтобы окончательно их сокрушить и сломать.

– Как ломают пучок соломы, – улыбнулся я.

– Соломы?

– Ладно, неважно.

Он пожал плечами:

– В любом случае, даже по самым грубым подсчетам, противник потерял убитыми тысячи и тысячи. И еще у нас пара тысяч пленных римлян, и я не знаю, что с ними делать, – он хитро на меня посмотрел. – Может, мне следует их перебить? Как ты считаешь?

Должен признаться, мне эта мысль показалась отвратительной.

– Тебе решать, господин.

Он громко засмеялся.

– Не беспокойся, мой друг! Обещаю, что не стану их убивать. В любом случае в данный момент они оказались очень нам полезны. Годарз заставил римлян собирать стрелы, выдергивать их из трупов товарищей и галлов. Он мне уже пожаловался, что твои люди расстреляли во время битвы все стрелы. Типичный квартирмейстер, хороший начальник хозяйственно-интендантской службы! Когда я служил в римском войске, они частенько вели себя хуже любых врагов, поскольку никогда не желали выдавать хоть что-то со своих тщательно оберегаемых складов.

– Ты добился своей цели, мой господин, – сказал я. – И мы можем теперь свободно покинуть Италию и оставить римлян позади.

– Да, мы наконец свободны, но не до конца. Войску требуется несколько дней для отдыха, а потом у нас будет еще одно небольшое дельце.

– Какое небольшое дельце?

На его губах появилась улыбка:

– Всему свое время, мой друг. Все расскажу, потом. А пока нам нужно залечить раны, похоронить павших товарищей, отдохнуть и подсчитать потери.

В последующие несколько дней мы были заняты именно этим – восстанавливали силы после битвы. Люди и кони устали, многие были ранены, многие погибли. Пленные римляне здорово нам пригодились – их заставили рыть глубокие ямы, в которые закопали мертвых. Обычно мы оставляли трупы врагов гнить в поле. Но поскольку нам предстояло простоять здесь некоторое время, а не сразу выступать и двигаться дальше на север, следовало избавиться от трупов, иначе в войске могли начаться болезни. При этом мы, по крайней мере, могли избавиться от надоедливого присутствия воронов и их непрестанного карканья. Под бдительным присмотром охраны пленные раздевали мертвых римлян, снимали с них кольчуги, сандалии, сапоги и вообще все, что могло пригодиться нашему войску. Это было гнусное занятие, хотя Спартак не испытывал никаких колебаний по поводу использования того, что само шло в руки. Эти трофеи означали, что вся наша пехота теперь имела щиты, кольчуги, шлемы и мечи. Многие еще были вооружены копьями, но у каждого легиона хватало дротиков, чтобы вооружить ими все когорты первого эшелона. Впрочем, Годарз по-прежнему ворчал насчет того, что люди в бою «слишком разбрасываются», особенно когда я обнаружил его в поле, где он командовал группой военнопленных, выискивавших и извлекавших еще пригодные стрелы из тел мертвых галлов. Пропитанные кровью стрелы забрасывали в телегу, одну из многих, перемещавшихся по заваленному трупами полю. Запах разлагающейся плоти вызывал тошноту, к тому же вся территория просто кишела огромными черными мухами и проклятыми воронами.

Годарз, закрыв нос тряпкой, громко распоряжался, командуя охранниками и пленными.

– Как только забрали с тела все пригодное, тащите его к яме и бросайте туда!

Он имел в виду огромный прямоугольный котлован, вырытый пленными и теперь быстро заполнявшийся мертвыми телами. Наших погибших мы предали огню, уложив на несколько больших погребальных костров, сложенных из множества кольев, столь любезно нарубленных галлами. Мы потеряли почти три сотни конников убитыми, по большей части из драгона Буребисты. Войско в целом понесло значительные потери – еще две тысячи убитых, но противник потерял гораздо больше. Никто не считал мертвых врагов, но, по прикидке Годарза и его команды, в каждую вырытую яму сбросили около трех тысяч трупов.

– Это уже шестая, что пленные вырыли, и, я думаю, придется вырыть, по крайней мере, еще три.

– Хорошо, что у тебя есть эти пленные.

Он недовольно фыркнул:

– Если бы не они, мы бы не стали с этим возиться. Но это дает мне возможность забрать отсюда еще немного железа и стали. Кузням придется здорово потрудиться, чтобы восполнить запасы стрел, которые расстреляли твои люди.

– Тебе, кажется, вечно будет не хватать стрел, Годарз.

– Да, кажется, – он посмотрел на двух римлян с грязными лицами и в пропитанных потом туниках. Они тащили к яме тело мертвого галла. – Ты не знаешь, что Спартак намерен с ними делать?

Я пожал плечами:

– Нет, не знаю.

– Он почему-то хочет задержаться в этой местности, иначе мы оставили бы трупы гнить там, где они валяются. Но если продолжим здесь торчать, тогда, конечно, следует поскорее их закопать.

Причина, по которой Спартак хотел пока что остаться в этом районе, выяснилась через несколько дней. Каст и Ганник оправились от своих ран, а Акмон и Афраний вышли из битвы невредимыми. Когда я пришел в шатер Спартака на военный совет, он сидел там с каменным выражением лица.

– Мы должны наказать галлов за их предательское поведение, – заявил он. – Пакор, твои разведчики во главе с Бирдом проведут нас к селениям отца Галлии.

– С какой целью, господин?

– Чтобы сжечь его, конечно! И всех, кто там есть!

Остальные застучали кулаками по столу в знак согласия.

– Сперва они похищают свою соплеменницу, потом забирают наше золото и, в конце концов, поднимают на нас оружие! – гневно заявил Акмон. – Пусть теперь пожнут бурю, коли посеяли ветер!