Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред М. Даймонд Страница 19

Археологические данные свидетельствуют, что наши предки еще во времена оледенения, десятки тысяч лет назад, умели торговать друг с другом. На стоянках кроманьонцев эпохи плейстоцена в глубине Европейского материка находят янтарь с берегов Балтийского моря и средиземноморские раковины, перевезенные за тысячи миль от побережья. Обсидиан, кремень, халцедон и другие твердые породы, больше всего подходящие для изготовления каменных орудий, обнаружены в сотнях миль от тех мест, где их добывали. Только немногие из современных традиционных сообществ являются самодостаточными и почти или совсем не знают торговли; к таковым относятся сибирские оленеводы-нганасаны и боливийские индейцы сирионо, которых изучал Алан Холмберг. Большинство народностей, ведущих традиционный образ жизни, как и развитые общества, импортируют те или иные товары. Как мы увидим, даже те традиционные сообщества, которые могли бы быть самодостаточными, часто предпочитают покупать или выменивать некоторые предметы, которые вполне могли бы найти или изготовить сами.

Большинство торговых контактов малочисленных традиционных народностей происходит на коротком расстоянии, между соседними группами, поскольку периодически возникающие войны делают опасными торговые экспедиции через территорию нескольких сообществ. Даже сиасси, отправляющиеся на каноэ в далекие плавания, соблюдают осторожность и причаливают только в тех деревнях, с которыми у них установлены торговые отношения. Если их сносит ветром прочь с обычного курса или каноэ теряет паруса, так что приходится вынужденно приставать к берегу там, где у сиасси нет установленных контактов, им угрожает опасность быть убитыми за нарушение границ, а их товары захватываются жителями деревень, которые не стремятся быть гостеприимными и не желают поощрять будущие визиты.

Торговля в традиционных сообществах в нескольких аспектах отличается от современного метода приобретения товаров, а именно их покупки за деньги. Например, немыслимо представить себе, что человек, покупающий новый автомобиль, уедет на нем, ничего не заплатив и даже не подписав никаких документов, так что продавцу осталось бы только верить в то, что когда-нибудь в будущем клиент сделает ему подарок равной стоимости. Однако такой удивительный способ взаимодействия обычен в традиционных сообществах. Впрочем, некоторые особенности традиционной торговли вполне знакомы и современному обществу, например, тот факт, что значительная часть наших покупок приходится на функционально бесполезные или необоснованно дорогие статусные символы, такие как ювелирные украшения или дизайнерская одежда. Поэтому давайте попробуем представить себе, что показалось бы странным в нашей рыночной экономике жителям “вновь открытых” земель вскоре после первого контакта. Некоторых новогвинейских горцев, только что познакомившихся с белыми людьми, и в самом деле переправили на самолете в приморские города, чтобы понаблюдать над тем, какое действие окажет культурный шок. Что же должны были подумать эти горцы, узнав, как функционирует наша рыночная экономика?

Первый факт, который изумил горцев, заключался в том, что всеобщий и исключительный способ приобретения предметов в нашем обществе — это вовсе не бартер. В традиционном обществе деньги, в отличие от большинства товаров, не имеют собственной ценности и не могут рассматриваться просто как прекрасный предмет роскоши — вроде наших ювелирных украшений или чаш, которые продают сиасси. Эти чаши можно или обменять, или сохранить у себя и любоваться предметом, свидетельствующим о вашем статусе. Единственное же назначение денег — быть потраченными и преобразованными в другие вещи. Еще одно отличие денег от чаш сиасси, которые разрешается вырезать любому жителю деревни, владеющему этим искусством: деньги могут чеканиться только правительством; если представитель традиционного мира, даже имея достаточный навык и печатный станок, попробует печатать деньги сам, он попадет в тюрьму как фальшивомонетчик.

В современном обществе традиционный метод бартера, когда два человека непосредственно обмениваются нужными каждому из них предметами без промежуточного шага — выплаты денег третьему лицу, теперь применяется редко. С другой стороны, в некоторых традиционных сообществах объекты условной ценности использовались способом, приближающимся к использованию денег. Примером служат перламутровые раковины у народности каулонг на Новой Британии и большие каменные диски жителей островов Яп в Микронезии. Горцы Новой Гвинеи использовали раковины каури, а жители островов пролива Витязь — резные деревянные чаши как средство обмена, в том числе в составе выкупа за невесту: столько-то раковин или чаш плюс другие товары. Однако эти предметы отличались от денег тем, что использовались для оплаты только определенных вещей (их нельзя было, скажем, потратить на сладкий картофель), а также тем, что они сами по себе являлись привлекательными предметами роскоши, которые можно было хранить и которыми можно было хвастаться. В отличие от горцев Новой Гвинеи американец, имея стодолларовую купюру, держит ее в бумажнике, пока не решит потратить, и не расхаживает с важным видом, повесив на шею связку банкнот, чтобы все их видели.

Вторая особенность нашей рыночной экономики, которая удивила бы многих представителей традиционных народностей, заключается в том, что покупка чего-либо недвусмысленно воспринимается как сделка, в ходе которой покупатель передает продавцу нечто (обычно деньги) в качестве платы, а не ответного дара. Почти всегда покупатель или платит непосредственно в момент приобретения, или по крайней мере соглашается с ценой, если оплата будет производиться позднее или по частям. Если продавец готов ждать выплаты части денег или всей суммы, как это бывает при покупке нового автомобиля, покупатель все равно берет на себя определенное обязательство, а не делает впоследствии ответный дар на свое усмотрение. Представьте себе, что продавец “дал” бы покупателю автомобиль и стал бы ждать какого-то неизвестного дара в будущем: мы сочли бы такую процедуру абсурдной. Однако мы увидим, что во многих традиционных сообществах торговля происходит именно так.

Третьей удивительной особенностью является то, что наши рыночные сделки происходят между покупателем и специалистом — профессиональным посредником (“продавцом”) в специализированном предприятии (“магазине”), а не между покупателем и последним в цепочке поставщиков рядом с домом одного из них. Простейшая модель, действующая на самом низком уровне нашей экономической иерархии, состоит в прямой транзакции, когда продавец рекламирует свой товар (с помощью вывески перед своим домом, объявления в газете или в Интернете) и продает его напрямую покупателю, который получил информацию, ознакомившись с объявлениями. Сложная модель, действующая на самом высоком уровне иерархии, заключается в торговых сделках между правительствами, таких как заключение контрактов на поставку нефти или оружия.

Хотя наши рыночные транзакции принимают разные формы, в любом случае покупатель и продавец обычно не вступают в личные взаимоотношения, за исключением непосредственно момента сделки. Они могли никогда раньше друг друга не видеть и не иметь друг с другом дела, они могут никогда больше не увидеться впредь, их интересуют главным образом предметы, переходящие из рук в руки (купленный товар и деньги), а не взаимоотношения. Даже в том случае, когда продавец и покупатель регулярно ведут между собой дела (например, закупщик, посещающий конкретного фермера каждую неделю), на первом месте все равно сделка, а взаимоотношения — на втором. Мы увидим, что это основополагающее правило рыночной экономики, которое мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, часто не действует в малочисленных сообществах, где участники сделки — не профессиональные продавец и покупатель, а знакомые и между ними существуют постоянные отношения; предметы обмена могут иметь незначительную ценность по сравнению с личными взаимоотношениями, которые сделка укрепляет.