Описание земли Камчатки - Степан Крашенинников Страница 19

В 24 верстах от Тылусы следует Шеагач – знатная речка, которая просто Оглукоминою именуется и течет из Станового хребта, из-под горы Схануган, то есть «поршень». Сия речка пала устьем в одну внутренную губу с помянутою Тылусу.

Вверху от ее устья верстах в 30 находится камчатский острожек Такаут [88], в котором проезжающие на Камчатку к переезду за хребет обыкновенно приготовляются, ибо по сей речке обыкновенная туда дорога, а ездят вверх по ней до вершины, от вершины, переехав Становой хребет, опускаются на вершины впадающей в Камчатку реки Кыргена, от Кыргена вверх по Камчатке до Верхнего Камчатского острога, а расстояния от острожка Такаута до Станового хребта пустым местом 110 верст, а от хребта до Верхнего Камчатского острога 65 верст.

Вышеописанная дорога весьма трудна и опасна: ибо она лежит большей частью по реке, которая ради ключей и быстрины во многих местах не мерзнет, и для того инде должно лепиться по малым закраинам с великим опасением, ибо ежели лед подломится, то нет никакого спасенья, на берег негде выбиться, потому что в таких местах обыкновенно бывают над рекою утесы, а где утесы перемежаются, там река вся замерзает, и так быстриною реки подбивает под лед.

С вершин реки хребет переезжать не всегда можно, но надлежит ожидать тихой и ясной погоды, в противном случае не токмо дороги найти нельзя, но почти необходимо должно низвергнуться в такие пропасти, откуда невозможно выбиться, чего ради иногда стоят под хребтом дней по 10 или больше. За способное к переезду время почитается, когда наверху хребта никаких облаков не видно, ибо и самые малые облачка почитаются знаком ужасной вьюги на хребте.

На хребет подняться и с него спуститься требуется целый зимний день. Большая опасность переходить чрез самый верх, который тамошние казаки называют гребнем.

Оный простирается сажен на 30 наподобие судна, обороченного верх дном: и понеже то место на обе стороны покато, то по острию и в тихую погоду с трудом переходят, особливо же что там снег не держится, но всегда бывает гололед, чего ради камчадалы для безопаснейшего переходу чрез оное место имеют под своими лапками [89] по два шипа, что, однако ж, не много пользует, когда ветер нечаянно там застигает: ибо часто их сносит на которую-нибудь сторону, что по малой мере с повреждением членов, а нередко и с потерянием живота случается.

Есть же при подъеме и спуске немало опасности и от того, чтоб снегом не задавило, ибо падь, по которой лежит дорога, весьма узка и простирается между высокими и почти перпендикулярно стоящими горами, с которых снег катится слоями и от самого легкого движения. Но сия опасность везде неизбежна, где путь узкими и глубокими долинами.

При подъеме за хребет должно все пешком идти, ибо собаки едва и с легкою кладью поднимаются. Напротив того, при спуске оставляется в санях токмо одна собака, а прочие отпрягаются, для того что всех их при том случае никак невозможно управить, а чтоб сани не были катки и на собаку не набегали, то подвязываются под полозья ременные кольца.

Но хотя сей переезд за хребет и труден, однако понеже тем местом обыкновенная на Камчатку дорога, то можно думать, что переезды с моря на море по другим рекам еще труднее и опаснее.

От речки Шеагача в 34 верстах следует река Ича, которая вышла из-под Станового хребта и впала во внутрениую губу, называемую Чканич, которая вдоль по берегу верст на 5 к северу простирается. Верстах в 20 от устья есть над нею камчатский острожек Оаут [90].

Петаай, которая от казаков Сопочною называется, течет из-под высокой горы Ахлан, то есть «вытертый», а расстояния от Ичи до ней 32 версты и 300 сажен. Камчатский острожек, который верстах в 40 от устья над нею построен, именуется Сигикан [91].

От Петаая в 50 верстах следуют Морошечная, потом Белоголовая и Тулаган, которая от казаков Хариюзовою называется. От Морошечной до Белоголовой 29, а от Белоголовой до Тулагана 26 верст. По всем объявленным рекам есть дорога на реку Камчатку, однако ж по оным кроме дальней нужды не ездят.

На Морошечной и Белоголовой верстах в 40 от устья есть по камчатскому острожку, на первой Адагут [92], а на другой Мильхия [93]. На реке Тулагане, которая прочих знатнее и больше, в трех местах такие ж острожки находятся: 1) Сасхалык, или Киврин, верстах в 30 от устья, 2) которому имени не показано, в 26 верстах от первого, 3) Гунтын-Макайлон [94], в 26 же верстах от второго. Сей острог по тойону Брюмке называется и Брюмкиным.

От Тулагана верстах в 16 течет Кавран-река, над которою в 7 верстах от устья есть острожек, Кавран же называемый.

От Каврана до Окола-ваема, которая от Каврана в 44 верстах, есть семь малых речек: 1) Лильгульч, от Каврана в 5 верстах, 2) Гаван, от Лильгульча в 2 верстах, 3) Челюмечь, от Гавана в версте, 4) Тыныухлину, от Челюмечя верстах в 5, 5) Галинг, от четвертой верстах в 3, 6) Каюачу-ваем, от Галинга верстах в 6, 7) Атлю-ваем, до которой версты с 3 от Каюачу.

Над рекою Окола-ваем, или просто Угколокою, бывало прежде сего камчатское поселение, токмо оное ныне опустело. Сия река знатна наипаче потому, что недалеко от устья ее вытянулся в море верст на 30 Ксыбилгин, а по-российски Утколоцкий нос, который в ширину верст на 20 простирается. С южной стороны его пала в море Куачмину, а с северной – Нутеельхаи-речка, от которой до Тигиля реки верст с 50 почитается.

Недалеко от устья Окола-ваема есть близ морского берега небольшой, но высокой каменный островок, на котором в 1741 году осажены были тамошние коряки, которые побили российских людей 7 человек, в том числе одного матроса команды капитана-командора господина Беринга, который отправлен был в те места подводами.

От реки Тигиля к северу первая течет в море река Ветлюн, которую казаки Оманиною прозвали по имени знатного некоего коряка Оманины, который живал там в прежние годы, а расстояния до ней от устья Тигиля 19 верст. От устья ее верстах в 4 над ручьем Кытыншона есть корякский острожек Гуйчуген, а не доезжая версты три до Оманины жилье коряка Тынгену.